Лиля в разговоре произнесла имя Лешки Шумова. О какой это встрече в тресте они договариваются? Кого и в чем может Лешка консультировать? И почему в суховатом голосе секретаря звучат незнакомые, чуть ли не кокетливые нотки?

— С твоим другом разговаривала, — сказала Лиля, кладя трубку на рычаг. — Как по-твоему: не подведет?

Едва научившись держаться на воде, Лиля стала одним из ярых энтузиастов плавания. Она считала, что каждый комсомолец обязан уметь плавать стилем. Несмотря на свои бесчисленные загрузки, комсомольский секретарь не пропустила ни одного занятия на водной станции. Злые языки поговаривали, что ее интересует не только плавание, но и тренер по плаванию.

Ухватившись за случайно оброненную Лешкой Шумовым фразу: «Какие вы строители, если не можете собственного бассейна построить!» — Лиля посоветовалась с проектировщиками. Сооружение зимнего бассейна для плавания планируется лишь в третью очередь. Но разве нельзя строить бассейн без крыши — такой, как у Крымского моста? Это и дешевле и проще. И почему бы не сооружать его методом народной стройки? Если каждый комсомолец треста отдаст стройке хотя бы несколько часов свободного времени — через год у них будет свой бассейн.

— Проектировщики согласились переделать проект в неслужебное время. А Шумова мы приглашаем консультантом-общественником. Он бывал в Венгрии, говорит, что в одном Будапеште десятки открытых бассейнов. Пусть разбередит наших чинуш.

Неугомонная Лиля и сама могла разбередить кого угодно. Как-то она водила Гришу Львова по молодежным общежитиям строителей, демонстрируя аляповатые коврики и мещанские вышивки на стенах. Пусть подскажет уважаемый художник, как воспитать у молодежи эстетический вкус! А теперь вот взялась за Лешку! Но почему его старый, верный друг ни полусловом не обмолвился о своих сепаратных переговорах с Лилей?! При случае Кирилл еще припомнит ему это.

— Если наше начальство не поддержит с бассейном, буду через райком действовать, — заключила девушка.

Нет, Лиля не была бесплодной мечтательницей, ведь и клуб строителей был закончен досрочно после вмешательства комсомола. Кириллу, не остывшему еще от возбуждения после разговора с Павлом Ивановичем, захотелось поделиться с ней тезисами своего будущего выступления.

Лиля слушала, привычно раскачиваясь на стуле. За сильными стеклами очков нельзя было разобрать выражения ее глаз.

— Ты меня слушаешь, Бельская?

— Очень даже слушаю. — Стул секретаря принял устойчивое положение. — Ты послан мне самим небом, Малышев. Выступать от лица одного своего отдела это, прости меня, местничество. Думаешь, наши сметы не нарушаются производственниками? Высчитываем тут каждую копейку, а мастера и бригадиры большие рубли приписывают. Вот и скажи на собрании о приписках и натяжках. Я не знала, кому это поручить — записываю за тобой, Малышев! — И она потянулась за уже знакомой Кириллу тетрадью.

На остановке трамвая он позвонил из автомата Лере. Увы, никто не отозвался, занятия в ее учреждении давно окончились. Тогда он по телефону предупредил мать, что задерживается на работе. Он решил съездить в Подрезково. Правда, он не знал номера ее дома, но направление, в котором ушла Лера в прошлый раз, помнил. Еще светло, может быть, ему повезет и он увидит ее в окне. Как-нибудь найдет...

Через час с небольшим молодой человек быстро шагал по дачной улочке, тянущейся параллельно железнодорожному полотну. Совсем стемнело, в домах горели огни. У открытого окна одной дачи сидела, облокотившись локтями на подоконник, девушка. Нет, не Лера! Раздраженный женский голос, далеко слышный в вечерней тишине, звал какого-то Владика, уверяя, что ему ничего не будет. «Нет будет!» — упрямо отвечал мальчишеский голосок. Невидимый патефон играл «Хорошее настроение».

Кирилл не нашел Леры. Спрашивать в каждом доме, где она живет, было нелепо; ведь он не знал даже фамилии Лериных родственников, у которых она жила. Вообще глупо было приезжать вот так, наобум.

В низинке у железнодорожной насыпи была свалена куча камня. Осмотревшись по сторонам, не видит ли его кто, Кирилл сбежал с насыпи. Присев возле кучи, он выложил из белых камней по склону большими буквами: «ЛЕРА». Все-таки не совсем зря приехал. Может быть, завтра утром, спеша на работу, она заметит его творчество и тоже улыбнется. Больше ему ничего и не нужно!

На следующее утро Кирилл позвонил Лере. Она очень огорчилась, узнав, что он был в Подрезкове и не нашел ее. Она скучала весь вечер дома и была бы рада ему. Нет, никакой надписи из камня она не видела, она вообще не смотрит по сторонам, когда опаздывает на службу... Пусть он хоть теперь, с опозданием, запишет ее домашний адрес.

Объединенное собрание комсомольцев треста и стройки, созванное по инициативе комитета ВЛКСМ, привлекло не только молодежь — пришли люди всех возрастов. Пристроившись на подоконнике, Драгин пускал махорочный дым в окно. Рядом с Кириллом сидели Павел Иванович и Одинцов, пришедший «изучать нравы».

Бельская предоставила первое слово начальнику треста.

— Думаю, не нужно объяснять, во имя чего мы здесь трудимся, какие задачи стоят перед нами, все вы люди грамотные, знаете последние решения партии о развитии жилищного строительства. Пусть каждый представит себе ясно: выполненный сверх плана процент, всего процент — счастье еще одной семьи, живущей пока что в тяжелых жилищных условиях: — И Разин развернул перед слушателями картину того, что предстоит сделать тресту до конца года и в течение семилетия. Указав, какие отделы работают хорошо, а какие отстают, он призвал комсомол быть застрельщиком соревнования.

— Ты, Николай Антонович, конкретные фамилии назови, — подал реплику секретарь партийного бюро треста инженер Тутельян.

Кирилл безмерно удивился, даже сконфузился, когда Разин, приводя положительные примеры вмешательства проектировщиков в дела производства, назвал по памяти и его фамилию.

— Поздравляю, Кирилл Васильевич! — шепнул Павел Иванович, а Одинцов молча показал юноше оттопыренный большой палец.

Докладчик кончил. Лиля Бельская заглянула в список ораторов, но с места раздалось требовательное:

— Можно мне?

Не дожидаясь ответа, из середины зала к сцене пробирался широкоплечий экскаваторщик Ковалев.

— Давай, Боря, смелее! — подбодрил его кто-то из сидящих.

Выйдя на трибуну, богатырь первым делом залпом осушил стакан воды, не тронутой предыдущим оратором, что вызвало веселое оживление в зале.

— Мы, конечно, люди скромные; если нас не похвалят, мы сами о себе скажем! — После такого многообещающего вступления экскаваторщик рассказал, как была организована работа механизаторов на стройке Волжской ГЭС.

— Не забывай, товарищ Ковалев, — вмешался Жильцов из президиума, — у нас объемы земляных работ не такие, как там.

Оратор повернулся в его сторону.

— У нас и предпостройкома, к сожалению, не такой, как Михаил Александрович Бурматов на ГЭС. Однако вас, товарищ Жильцов, я буду драконить позже. — В зале зашумели, Лиля схватилась за звонок. — Раньше об организации работ. Сплошь и рядом это не организация, а дезорганизация. Вопрос: почему на той неделе двадцать груженых автомашин простояли полтора часа? Ответ: потому что прораб Драгин поставил на разгрузку всего десяток работниц. А какая это, простите меня за выражение, рабсила — девчата?

Звонкий девичий голос выкрикнул из темноты:

— Ты бы помог нам, силач, чем языком болтать!

Экскаваторщик вгляделся в зал.

— Я бы охотно помог тебе, Поля, если бы ты лично меня попросила... Но дело не в том, товарищи, бросит ли Ковалев свой экскаватор, чтобы сгружать машины, или не бросит... И не в том даже, что если бы наши водители были сознательнее, они бы не дымили полтора часа папиросками, а пришли на помощь девчатам... Экскаваторы у нас мощные, башенных кранов хватает, а чем оснащены разнорабочие? Больно смотреть, как махина-подъемник ждет, пока женщины лопатами насыплют песок на носилки и поставят их на платформу подъемника. А где малообъемные механические лопаты? Где электрокары?