А вот такая умственная подробность: «Для тех, кто прорвался, самое страшное было позади, но опасность не миновала. Они ведь вышли из окружения! Они — с оккупированной территории! Значит, кому положено, ещё разберутся, что это за герои такие». Чуете, чем пахнет? И тут пускается в дело старичок Чеков: «Как только я вышел из окружения, ко мне тотчас кинулся особист…» А вот что вспоминает Кузнецов: «В половине третьего мы были у своих. Нас встречали незнакомые бойцы, бросались обнимать, совали в руки сахар, сухари, масло. Не только сочувствие или сострадание видели мы в глазах встречавших. Это было удивительное чувство солидарности, сопричастности к общему делу, чувство готовности разделить такую же судьбу в нашей борьбе с врагом» (с. 135).
Тут можно добавить, что один из тех 70 миллионов, что пережили оккупацию, через сорок лет после войны на наше горе стал президентом СССР. Жаль, что в своё время с ним не разобрались кому следует. Впрочем, ещё не вечер, а только 80 лет.
В тупом блукании набрёл Пивоваров на Илью Эренбурга. Этот зверюга, говорит, опубликовал манифест «Убей немца!» Да ведь тогда все наши писатели к этому призывали, всенародным девизом были слова Верховного Главнокомандующего «Смерть немецким оккупантам!» То есть смерть всем, кто вторгся на нашу землю с целью захватить и поработить её. Тут, разумеется, имелись в виду и румыны, итальянцы, поляки, испанцы, голландцы, французы и даже евреи, которых в плену у нас оказалось около 15 тысяч. Увы…
А вы чего хотели, черноголовый? Чтобы наши писатели увещевали немцев: «Уважаемые, ведь вы пришли к нам из страны Бетховена и Гёте. Как вам не стыдно убивать и грабить! Пожалуйста, ну, пожалуйста, прекратите. И возвращайтесь к своим Гретхен. Они соскучились…»
Я не знаю, был ли в Англии писатель, который в прозе, как Эренбург в статьях и Шолохов в «Науке ненависти», призывал бы «Убей немца!». Но в феврале 45-го, уже в конце войны, когда всё было решено, английская авиация в две ночи уничтожила музейный Дрезден и 70 тысяч его жителей.
Не знаю, был ли в Америке писатель, который в стихах, подобно Симонову и Светлову, призывали бы «Убей японца!». Но в августе 45-го, уже в конце войны, когда всё было решено, американская авиация уничтожила атомными бомбами Хиросиму и Нагасаки и 130 тысяч их жителей.
Такие жуткие факты истории совершенно не интересуют всю эту орду бесстыжих пивоваровых. Как и то, что мы из своих походных кухонь кормили освобождённых от фашизма немецких женщин, детей, стариков.
В конце не могу ещё раз не вспомнить бабку Изольду, достойную избранницу Пивоварова, его верную соратницу. Ей показали, может быть, самый последний номер газеты, видимо, какой-то дивизии Второй ударной. Она читает, и её негодованию нет границ: «Поразительно! Они окружены, сколько убитых и раненых, а тут — «Врагу нас не сломить!.. Биться ещё настойчивее!.. Наша победа близка!..» Какой, мол, цинизм и бездушие. А она-то думала, что там будет написано: «Фрицы, самим нам стреляться или вы нас перешлёпаете?»
Ничего ты не поняла, старая вобла. И в первый день войны, и когда враг стоял в 27-ми верстах от столицы, и когда он прорвался на Волгу, и когда мы штурмовали Берлин, — мы всегда твердили одно: «Враг будет разбит. Победа будет за нами!» Если бы воскрес твой отчим дядя Наум, разве он был бы рад встрече с такой воблой…
А патрон твой закончил фильм словами: «В этом глухом новгородском лесу многое понимаешь по-другому: и про войну, и про страну, и про самого себя». И он, бабка, ни уха, ни рыла не понял не только о войне и о стране, но и о себе самом: думает, что он правдолюб и благодетель, а на самом деле — стервятник и холуй.
ПРОБЕЛЫ В ДОМАШНЕМ ВОСПИТАНИИ МИЛЛИАРДЕРЩИКА ПРОХОРОВА
На днях мы были свидетелями ещё одного мозгового ристалища на НТВ. Много было интересного. Например, глянул я и что вижу! Главный редактора «Огонька» Виктор Григорьевич Лошак. Как, «Огонёк» жив? И вот я впервые сподобился лицезреть его главреда? На вид личность вполне платежеспособная. Если память не изменяет, после известного творца ленинианы Егора Яковлева и секретаря ЦК комсомола Лена Карпинского, почивших оборотней, Лошак лет десять вёл еженедельник «Московские новости». Вёл, вёл, вёл и куда привёл? К могиле. Журнальчик откинули копыта. Похоронили его в братской могиле вместе с дружбанами — с газетами «Столица», «Куранты», «Не дай Бог!» и другими коптильниками демократии. Владимир Высоцкий пел:
На братский могилах не ставят крестов…
Это неверно. Если в могиле лежат одни православные или большинство их, то как же не поставить? И часовни ставят поблизости, и даже церкви. Но там, где погребены были богомерзкие «Московские новости» и богопротивная газета «Не дай Бог!», ставить крест ни в коем случае нельзя.
Но представьте себе, нашёлся чудотворец, который, вырыл мощи «Московских новостей» из могилы, отряхнул, покрасил и — а вы говорите чудес не бывает — они воскресли!
Но это меня вообще-то не интересует. Совсем другое дело заявление Виктора Григорьевича на помянутом ристалище: «За симпатию к Сталину надо судить!» Вы подумайте только: за симпатию… То есть не за преступные дела, как Горбачёва или Ельцина, а всего лишь за мысли, за чувства, за эмоции. У меня есть книга «За родину! За Сталина!», где немало этой преступной симпатии. И вот Лошак готов меня судить. Да что я! Питали симпатию к Сталину, давали ему весьма высокую оценку множество известнейших людей во всем мире — от Ленина до Фейхтвангера, от Керенского до Жукова, от Вернадского до Шолохова… Увы, все они почили, а то и их всех Лошак поволок бы в военный трибунал. Но как показал своеобразный телевизионный плебисцит «Имя России», а ныне показывает там же «Исторический процесс», и теперь миллионы россиян ставят Сталина так высоко, что… Выше даже Исаака Бабеля, которому российские энтузиасты поставили на Украине памятник вслед за памятником Бродскому и Окуджаве в Москве, Чижику-пыжику и Мандельштаму в Ленинграде, а ещё и огурцу в Саратовской области. Что ж, прекрасно, бабелизация страны идёт полным ходом. Могу повторить за поэтом:
Я Бабеля читаю и читал,
Мне Бабель совершенно не противен…
Но Лошака интересует другое, он считает, что памятником Бабелю «Россия продемонстрировала свой деполитизированный подход в отношениях с Украиной». Сударь, да где ж это видано, чтобы отношения между государствами, т. е. внешняя политика была бы «деполитизированной»? Деполитизированная политика! Господи, до чего ж телевидение может довести даже платежеспособных господ!..
Так вот, как же быть с помянутыми миллионами, товарищ Лошак? «Под суд!..» Это ж как надо ополоуметь на почве демократии. Не соображает даже того, что ему могут ответить в тот же мистический лад: «За симпатию к «Огоньку» и его редактору подписчиков журнала и читателей надо отправлять на съедение крокодилам в реке Лимпопо, а за антипатию — награждать орденом «За заслуги перед Отечеством» первой степени».
Но можно запустить и другой проект. Средневековая путинская цивилизация дошла уже до живописного показа по телевидению во всех подробностях с воплями, судорогами и корчами процедуры изгнания попами беса из психов и юродивых. Вот было это десятого сентября в программе «Постскриптум» у белого и пушистого Алексея Пушкова. И все видели, как у одного дебила бес выскочил из заднего прохода и побежал в Кремль. Вообще-то первыми процедуре изгнания беса демократии надо бы подвергнуть именно обитателей Кремля — президента и премьера заодно с Новодворской, но можно начать и с таких, как Лошак.
Впрочем, что взять с Лошака! Разве кто доказал, что он дитя верблюда и ослицы? Разве есть надежда изгнать из него беса? Нет же. Бес там в печёнках сидит. А вот Михаил Прохоров… Рост два метра с чем-то! Вот где может быть целое обиталище бесов. Недавно его наградили каким-то орденом. Как полагается, вручать награду должен был президент Медведев. Но представляете, как он при этом выглядел бы при его росте? Поэтому попросил навесить орден на долговязого миллиардерщика своего дружка напёрстного Путина.
