Шум в голове. В сознании кружились в танце цветные пятна. Они сливались, делились, меняли оттенки, форму и снова расходились в разные стороны. Александр попытался поймать ближайшую кляксу зеленого цвета, но она неожиданно поменяла цвет на красный. Пришло понимание, что это не та клякса, которую он желал только что схватить. «А где же зеленая?» – появилась в голове обиженная мысль.

«Я здесь! Я здесь! – зашептали гдето рядом. – Очнись!»

«Кто ты? – крикнул Бер, а в ответ услышал звонкий девичий смех. – Я тебя все равно найду!»

«Найди! Найди!.. Приди! Приди!.. Иди! Иди!..» – послышалось в ответ.

И Александр пошел.

Кляксы мешали и толкались, загораживали дорогу, но Бер не отступал. Он откудато знал, что если найдет зеленую, то случится нечто важное. Важное для него одного. Сколько длился путь, он не считал, просто шел. Пока не заметил вдали маленькую зеленую точку. И тогда он побежал, боясь потерять из виду далекий зеленый маячок, который медленно приближался. И это не могло не радовать. По мере того как пятнышко искомого цвета увеличивалось, шум в голове нарастал. И когда Александр приблизился почти вплотную, умудрился кудато провалиться. Немедленно все пространство вспыхнуло ярким светом, заставило отвыкшие глаза часто заморгать, прогоняя непрошеные слезы. Бер еще не сообразил, где очутился, как услышал чейто крик:

– Мама! Он очнулся!..

Когда в глазах прояснилось, Бер обнаружил, что в комнату набилась солидная толпа. Всем хотелось удостовериться, что глава клана пришел в себя. Люди подходили, желали скорейшего выздоровления, чтото приносили и складывали на стол. Буквально спустя пятнадцать минут вся столешница оказалась завалена подарками и передачками. Александр пытался отвечать, но в горле стоял сухой комок, и внятно ответить на пожелания и проявление заботы не выходило, поэтому Бер просто кивал в знак признательности и улыбался. С одной стороны, было очень приятно от столь множественного внимания, однако на самом деле больше всего ему хотелось, чтобы все ушли, иначе, чувствовал он, голова от гомона, стоящего в относительно небольшой комнате, скоро расколется от боли. К тому же его сильно мучила жажда. Но просить чтолибо слабым голосом Александр не желал. Решил запастись терпением. Все равно скоро всех разгонят, и тогда он сможет, наконец, напиться. Или не разгонят?..

Мать заметила перемену в состоянии сына и поняла все правильно. Она ненавязчиво и вместе с тем твердо выпроводила людей за дверь, а Ксения по ее приказу «заняла оборону» в коридоре с целью недопущения к телу начальства остальных клановцев. В итоге в комнате остались лишь отец, которого Бер изза массы народа не сразу заметил, и три женщины. Мама, сестра и… Дарья? Девушка стояла около двери, подпирая стену, смотрела на очнувшегося Александра немного настороженным взглядом и робко улыбалась.

«А она что тут делает?» – слегка удивился Бер. Уж кого он не ожидал увидеть, так это генеральскую дочку. Со времени их краткого романа достаточно воды утекло, и Александр, если честно, начал понемногу забывать о девушке. Думал, что и она попросту провела с ним приятные дни, и этим дело ограничилось. А вот поди ж ты? Тут, красавица. И уходить не собирается. Но самое странное не это, а то, что мать ее не выпроводила из помещения, как остальных. «Странно», – чуть больше удивился Александр.

Заметив интерес сына, Валентина Николаевна наклонилась к самому уху и шепнула:

– Хорошая девушка. Как только узнала, что ты ранен, примчалась на следующий день и все две недели не отходила от тебя ни на шаг.

– Две недели?! Я провалялся две недели? – хотел произнести Бер. Вместо этого из горла вылетел громкий хрип, но все же родные разобрали, что именно он пытался спросить, и дружно закивали.

– Попить дайте, – попросил раненый.

Валентина Николаевна спохватилась и развила бурную деятельность. Через минуту из термоса в кружку полилась жидкость. По запаху стало понятно, что его решили напоить бульоном. Александр попытался было возмутиться, но ему не дали. Влили горячее чуть ли не насильно. Внутри сразу стало тепло и захотелось спать. Веки отяжелели, точно свинцом налились. Последнее, о чем Бер успел спросить, прежде чем провалиться в сон:

– Кто еще выжил?

– Спи, сын. Спи. Потом поговорим, – вмешался отец.

Бермладший лишь еле заметно кивнул и подумал, что ему действительно пока лучше не знать подробностей, и уснул.

Глава 6

Александр сидел в кресле, прихлебывал из чашки крепкий чай и слушал доклад Махно о последних минутах того злополучного дня. В комнате кроме Сергея присутствовали Эдик и Вячеслав Никифоров, которых Бер позвал вместе с Махно. Вячеслав в принципе уже был в курсе произошедшего. Пока глава клана валялся в отключке под неусыпным вниманием родных и Дарьи, Слава успел опросить всех выживших, и не по одному разу. Даже сумел добиться от Быстрицкого высокого позволения на допрос участвовавших в рейде офицеров из группы быстрого реагирования. На вопрос Бера, как это ему удалось, Никифоров неопределенно хмыкнул и ответил:

– Пришлось поцапаться с ним маленько, но результат здесь. – И похлопал широкой ладонью по папке, где находились письменные показания вэвэшников или, скорее всего, копии показаний и выводы, сделанные дотошным начальником службы безопасности клана. – Потом расскажу.

– В общем, когда ты смог убрать эти силовые штуки, мы достаточно быстро покрошили дикарей на мелкие кусочки. Против пуль с мечами наголо много не навоюешь. – Махно перевел дух. – Ах да! Чуть не забыл. Тех троих… Ну, тех, что в самом начале ты сбросил огненным шаром в овраг. Помнишь?.. – Бер утвердительно кивнул. – Так мы их там же и утопили. Расстреляли к такойто матери! Одного, правда, попытались поймать – сообразили, что нам язык нужен, несмотря на всеобщую озлобленность, но ничего из этого не вышло. Этот малый оказался не промах. Как только сообразил, почему мы прекратили стрелять и забегали, недолго думая сам себе перерезал горло. Вот такие пироги, командир. – Сергей виновато развел руками.

– Каковы наши потери? Сколько вообще убитых и раненых после стычки с ишхидами? – Александр внутренне напрягся. Нельзя сказать, что он боялся услышать неутешительные цифры. Затевая погоню, Бер и не надеялся решить все без крови, однако жуть как не хотелось людских утрат, и осознание, что непосредственно являешься виновником произошедшего, не способствовало повышению настроения.

Вячеслав прокашлялся в кулак и сказал:

– Давай с этого места и дальше, – он снова постучал по папке с документами, – продолжу я. В прямом столкновении клан потерял трех человек и одного гнолла. Это убитыми. Еще четверо ранены, включая оставшихся хашш… Добавлю, что убитый гнолл – не твой любимый Пшик.

– Чуть не забыл, – встрял Сергей, – нашито гноллы неплохо себя показали. Не знаю, скольких они завалили, но двоихтроих точно. И это несмотря на мечи, колдунов и тому подобную хрень.

– Махно! – одернул его Никифоров. – Эмоциями потом делиться будешь. Не перебивай, иначе пойдешь к бабам на кухню помогать картошку чистить. Там и расскажешь, какие гноллы геройские герои.

– Виноват… – Сергей умолк и недовольно сжал губы.

– У союзников потери более впечатляющие, – продолжил безопасник. – Из всего состава группы девять погибли и четверо получили ранения различной тяжести. В основном их зарубили мечами. Такой размен хорошо подготовленных и неслабо вооруженных бойцов на воинов с холодным оружием, пусть и профессионалов, не на шутку обеспокоил вояк. Так что не кори себя, Саша, – тихо добавил Никифоров. – Возможно, именно эта пиррова победа показала, что нужно готовиться к более серьезному противостоянию людей с новыми «братьями по разуму». Думаю, в любом другом случае Быстрицкому и компании потребовалось больше времени на осознание новой угрозы.

– Я в норме. – Александру не понравилось, что его настроение и витающие в голове гнетущие мысли Вячеслав так быстро вычислил. Бер старался сидеть со спокойным лицом, но, видно, не сумел скрыть сверлящие его изнутри чувства. Плохо так думать, однако больше всего его потрясла смерть Верникова. Ему нравился этот простой, спокойный парень со своеобразным пониманием окружающей действительности. У Александра были большие планы на ученика. А тут – раз, и нет человека. По сути, выжившие должны благодарить именно Верникова. Парень отдал собственную жизнь и тем самым подарил необходимые для победы мгновения. Того краткого отрезка времени Александру хватило для единственного точного удара.