– Слушай, – прервал Вячеслава Бер, – а вдруг Быстрицкий задумал эту комбинацию изначально? – Глаза Александра загорелись. Ему показалось, что он нащупал правильную версию происходящего. – Он узнает, что Дробыш обзавелся предсказательницей и что женщина имела любовную связь с Петровичем, который по совместительству твой старый знакомый, приказывает ему нанять нас для освобождения и получает и Любу, и нас.

Никифоров ненадолго задумался.

– Не знаю, – наконец сказал он. – Слишком мудрено получается. Можно так додуматься до чего угодно. Когда начинаешь строить многоэтажные версии, обычно самого себя запутываешь. Все должно быть гораздо проще.

На лестнице послышался детский смех и топот. Перепрыгивая через ступеньки, наверх пронеслись два сорванца. За ними с решимостью на лице гналась Настя. Александр перехватил девочку за руку:

– Ты куда, такая грозная, мчишься?

– Дядя Саша, отпустите, – попросила Настя.

– Они тебя обидели?

– Ага, такую обидишь! – донеслось с третьего этажа.

– Спускайтесь, – громко сказал Бер.

– А вы обещаете, что она нас не тронет?

– Обещаю. – И чуть тише для Насти добавил: – Мы же их не тронем?

– Фи! Не нужны мне их облезлые скальпы! – Девочка высвободилась.

– Признавайтесь, изза чего боевые действия? – поинтересовался Александр у малолетних беглецов, когда они не без опаски спустились вниз.

– А чего она не дает на Пушке покататься! – с жаром выпалил один.

– Он тебе не лошадь. Он мой друг! – выкрикнула Настя.

– Тихо, тихо, тихо! – Бер легонько дернул девочку за косу.

– Ой! Дядя Саша?! – Возмущению Насти не было предела. Мальчишки захихикали.

– Пушок действительно не лошадь. Он хищник и может поранить когонибудь, – веско сказал Бер. – Поэтому я запрещаю вам на нем ездить. Это понятно? Не слышу!

– Понятно. – Разочарование мальчишек было велико.

– Тебе, Настя, выговор за попытку учинить драку! И дополнительные занятия в школе и со мной. – Бер пытался выглядеть максимально грозно. Кажется, внушение возымело действие. Вся троица обиженно насупилась. – А теперь – марш на улицу!

Ребятня не заставила повторять. Лестничная клетка вмиг опустела.

– Тебе пора жениться и детишек завести, – ехидно ухмыльнулся Никифоров.

– Пора, – серьезно кивнул Бер. – Да не на ком.

– Было бы желание, а невесту найдем.

– Ищите. Самому некогда.

– Вот наглец! – весело возмутился Вячеслав.

– Да, я такой! И у меня появилась наглая идея.

– Какая?

– Давай уговорим Любу остаться, – выдал Александр.

У бывшего майора от такого предложения глаза на лоб полезли. Бер между тем вслух развивал возникшую идею:

– По реакции и высказываниям Любы я понял, что особого желания и положительных эмоций в компании Глеба она давно не испытывает. Все женщины ищут безопасную, стабильную жизнь. Постараемся убедить ее, что мы сможем предоставить и то и другое.

– Забыл, что она предсказательница? Вдруг наше будущее не столь радужное, как тебе представляется? Она увидит и откажет, – в сомнении покачал головой Никифоров.

– И хорошо!

– Что ж тут хорошего?

– Люба упоминала, что ее дар проявляется не всегда. Возможно, что неопределенность собственного будущего подстегнет женщину, и она выдаст прогноз на ближайшее время. Мы выиграем в любом случае. Останется – хорошо. Не останется – тогда будем точно знать, что ждет клан. Предупреждены, значит, вооружены!

– Такое будущее я тебе сам могу предсказывать хоть каждый день.

– Нет. Тебе нельзя. Накаркаешь! – хмыкнул Александр.

– Спасибо на добром слове, – дурашливо поклонился Никифоров.

– Не за что! Можно сделать подругому. Отправим Любу, с ее согласия конечно, к Петровичу, получим причитающуюся награду, а затем уведем женщину обратно. Типа сама так решила, мы ни при чем.

– Думаешь, наши оппоненты дураки? Да за такую наглость против клана ополчатся все кому не лень! – покрутил головой Вячеслав. Несмотря на очевидную глупость, сама идея ему понравилась. Вопрос был в том, как осуществить задумку и не перехитрить самих себя.

– Не перегибай! Ты плохо думаешь о людях. На самом деле подавляющему большинству очень даже лень ввязываться во чтолибо, – успокоил Александр.

Они немного помолчали, обдумывая высказанное.

– Что нашим скажем? – Бывший майор посмотрел на Бера.

– Ничего. Просветим некоторых. Людям вредно зря волноваться. Даже не всем членам совета следует знать. Например, инженеру и Гофману абсолютно такие познания ни к чему. Достаточно будет приобщить твоего брата, моего отца и Коновалова. Эдика и Старицкого предупредить, чтобы помалкивали, откуда Люба и Полина Егоровна.

– Согласен.

– Раз согласен, действуй, а кому правда на данном этапе противопоказана, соври, – распорядился Бер.

– А самому влом?

– Я – самый большой босс здесь. Боссам ложь не к лицу. Начальники, перед людьми и Богом, должны выглядеть чистыми и непорочными.

– Сашка, ты негодяй, – констатировал Никифоров.

– Знаю, – вздохнул тот. – Поэтому пойду проведаю пленного гнолла, а ты иди, куда я тебя послал.

– Я тебе это припомню!

– Да пожалуйста! Когда соберешься, не забудь у ВасьВася поллитра взять.

Вячеслав не нашелся что ответить. В этот раз Бер в дружеской перепалке смог его переиграть.

Довольный окончанием разговора Бер спустился в подвал. У камеры с пленником на табуретке сидел Гвоздь и дремал. Александр подумал, что раздолбайство парочки несостоявшихся гопстопников исправит только могила. Он тихонько подошел к Алексею и немного понаблюдал за посапывающим на посту товарищем и подчиненным в одном лице.

– Спишь, – шепнул он Лехе в ухо.

Гвоздь резво подскочил, испуганно хлопая заспанными глазами.

– Ннет, – соврал он.

Бер решил пока не заострять внимания на проступке. Но пообещал себе указать Сапрыкину – пусть вздрючит подопечного. Его обязанность воспитывать подопечных. И вообще пора с разгильдяйством этих двоих кончать, пока не стало слишком поздно.

– Как там наш гость? Напоен, накормлен, не буянит?

Леха сначала закивал своей бестолковкой вверхвниз, затем вправовлево.

– Открывай, – приказал Бер.

– Нельзя, – воспротивился Гвоздь. – Он не привязан.

– Как так? – искренне удивился Александр. – Да что здесь творится? Стоило уехать на пару дней, как все распустились!

– После последней кормежки начал шипеть и клацать зубами. Побоялись подходить, – сознался Гвоздь.

– Беги за подмогой, – распорядился Александр. Поддержка не помешает. Черт знает, что у гнолла на уме? Ксенопсихолога в наличии нет, придется самому разбираться с мышлением местных жителей. – Сапрыкина позови и Махно… Отставить Махно! У него рука до конца не восстановилась. Позови Подберезина.

Леха опрометью бросился по коридору и вверх по лестнице.

Прежде чем войти в камеру, Беру пришлось выдержать настоящий бой с подошедшими клановцами. Те не желали впускать Александра без бронежилета. Он же был уверен, что опасность ему не грозит, но в конце концов пришлось Лехе сбегать за защитой в оружейную.

Бер стоял напротив гнолла и смотрел в подвижные глаза пленника. Тщетная попытка прочитать в них… Что? А хрен его знает! Все равно что смотреть в зрачки жабы и пытаться уловить в них отблески эмоций.

Один глаз гнолла уставился на него, другой – на стоящую у стены, вооруженную до зубов группу поддержки.

Бер показал гноллу на лежащий на полу матрас, приглашая аборигена сесть. Тот правильно понял жест человека и медленно опустился на импровизированное ложе.

Несмотря на то что матрас был старый, в ржавых пятнах, гнолл посвоему оценил заботу пленителей. Ему очень понравилась мягкая «кровать», такой не было даже у старшего Надзирающего. Правда, люди об этом, естественно, не догадывались.

Когда пленник устроился, Бер сел напротив прямо на пол, потурецки скрестив ноги, и послал зовприглашение к разговору. Контакт удалось наладить значительно быстрее, чем в прошлый раз.