Появление вампира Луи и его напыщенного и самодовольного друга оказалось для Фержи полной неожиданностью. Он не заподозрил подвоха. Правда, был момент, когда он не на шутку испугался, что раскрыт. Когда Вильям сдернул с него очки. Но тот, оказывается, просто нашел еще один способ унизить. Будь Фержджи на самом деле девушкой, рассвирепел бы, обозвал хамом, залепил бы пощечину. Но он сдержался. К тому времени тема разговора его уже увлекла и напугала. Его холодный пот прошиб, когда он услышал рассказ Луи. Про шепот, плачь, голоса, шаги. Все это было. Но началось совсем недавно. Значит, время еще есть. Осталось только добыть шкатулку. Если, чтобы её поднять, нужна сила двух человек, то он должен справиться. Это дело как раз для него.

   Странности начались уже на подходе. Но вор, казалось, их не замечал. Он думал, ночь - его время. Им двигало желание спасти собственную шкуру, рассказ вампира и лордика показался ему достаточно убедительным. Поэтому он, не имея раньше контактов с не людьми, не подумал о том, что ночь - какой бы привычной не была, может стать чужой и холодной, когда на охоту выходят вампиры и ведет их нюх оборотня. Не стоит недооценивать своего противника. Это самая опасная ошибка. Он, как профессионал, должен был об этом знать. Но...

   С Ферджи сыграла злую шутка его порочная склонность, как когда-то назвала это мать. Готовясь к новой краже, он все никак не мог выкинуть из головы темноволосого вампира, который зажимал его в той подворотне. Он помнил прохладу его губы на шее, свой собственный невнятный страх, что вампир может прямо сейчас выпустить клыки и прокусить её, пустить кровь. И болезненное возбуждение, разливающееся чем-то темным и горячим внизу живота при одной мысли об этом. Наверное, все дело было в том, что он не видел Эвереста уже почти три недели и соскучился. Но он слишком явственно помнил тот стыд, что затопил его, когда он осознал свои чувства к вампиру.

   Мысли путались. В смятении он привычно вскарабкался по почти отвесной стене, пользуясь преимуществом недоступной для большинства людей силы.

   Он не знал точно, какое окно выбрать. Поэтому просто забрался в дом с восточной стороны, как рассказывали эти двое, выложившие ему все тайны на блюдечке. Луи, прощаясь, сказал, что будет вынужден дежурить в штабе, поэтому сегодня его в комнате со шкатулкой не будет. А Вильям слишком избалован и беспечен, чтобы допустить хотя бы мысль о возможной беспринципной краже. Ферджи думал, что ему повезло нарваться на таких простофиль, но единственным его преимуществом оказался тот факт, что он с первого раза попал в нужную комнату. На этом его везение закончилось.

   Он сам не сразу понял, кто его поймал и как им это удалось. Если бы он знал, что любой половозрелый вампир способен обращаться туманом, он бы не задавался столь нелепыми вопросами. Ловили Луи и Эшон. Фигли к тому времени уже окончательно перекочевал на кухню, объявив, что не уйдет, пока не вымолит прощение у самой прекрасной женщины, которую он когда-либо знал. С Вильямом уединился Этьен, заявив, что им есть о чем поговорить, а на одного мальчишку льотти вполне будет достаточно и двух боевых офицеров вампирьей эскадрильи.

   Стоило Ферджи перебраться через подоконник и ступить на пол, его подхватило нечто эфемерное, обволокло, но не успело напугать. Потому что невесомость быстро закончилась, и вор обнаружил себя на огромной кровати. Вокруг по полу и шелку покрывал стелился туман, точнее два тумана. Они отличались оттенком и плотностью. И все бы это смотрелось жутко, пафосно и смертельно опасно, если бы, когда неожиданно вспыхнул яркий свет, Ферджи не увидел бы обстановку той комнаты, в которой оказался.

   Он неожиданности вор сначала икнул, потом хихикнул, как девчонка. Лу не ожидал ничего иного. Ему тоже подурнело, стоило только дверь открыть.

   4. Больно не будет

   Как в представлении людей неискушенных должна выглядеть комната для гостей в поместье какого-нибудь процветающего лорда? Кровать под бархатным балдахином, лучше бордово-золотых тонов - это раз. Стены в шелковых обоях, где на темном фоне - темно-зеленом, темно-бордовом или темно-синем, расползаются витушками золотые вензеля - два. Мебель из красного или любого другого не менее дорогого дерева - три. Все старинное, изысканное, пышное до вычурности и безвкусия, дорогое, богатое.

   В принципе, комната, в которой оказался Ферджи, не так уж далеко ушла бы от этого неписанного идеала, если бы мебель из красного дерева стояла на полу, а не где придется. Обои не загораживали бы тканевые драпировки и ширмы. Кровать была хотя бы круглой, не говоря уже о привычной квадратной форме. Но, увы. Все в этой комнате было вкривь и вкось, не так, как у людей, но и вампирьим духом тут даже отдаленно не пахло.

   Первым, за что зацепился взгляд вора, стал ночной горшок. Трогательного, ярко-розового цвета, он стоял на деревянной доске, поверх которой было небрежно перекинуто несколько нежно-розовых и персиковых полупрозрачных лент. Сама она была подвешена к потолку на длинных цепочках, увитых каким-то искусственным плющом, с листьями тех же тонов. Ферджи сначала прочитал надпись, которая была выведена на горшке белой краской и максимально крупными буквами, и только потом до него дошло, что это чудо сантехнической мысли стоит на конструкции, больше всего напоминающей качели, на которых у художников-иллюстраторов принято изображать катающимися муз. Но такая ассоциация пришла ему на ум после того, как он сдавленно хихикнул, прочитав на округлом боке ночной вазы фразу - "Не промахнись, дружок!". И восклицательный знак в форме сердечка.

   После этого, перекрашенная в розовый дорогущая мебель, прибитая к потолку, была воспринята воспаленным мозгом, отчаянно пасующим перед увиденным, относительно сносно. Но кровать, без балдахина и даже без резных, деревянных столбиков, но пугающе знакомой формы, окончательно отправила разум несчастного вора в нокаут. Согласитесь, не каждый раз удается оказаться лежащим навзничь на огромном, укрытом розовым шелком мужском достоинстве величиной с кровать. И кто-то еще сомневается, что юные лорды, вроде этого Вильяма Витте, в тайне от всех безумны и испорчены до состояния полного отупения?

   Кому вообще пришло в голову обставить так комнату? - судорожно размышлял Ферджи. Ему никак не удавалось испугаться, хоть он и понимал, что окружен. Чувствовал, положившись на инстинкты. Но даже ударить не мог. Какой смысл бить по бесплотному туману? Но стоило тому уплотниться и принять форму человеческой фигуры, вор бросился вперед, но снова был отброшен на кровать. На этот раз фигуры стало две. Одна из них превратилась в уже знакомого ему Луи, который улыбался так, что Ферджи попытался отползти назад, но быстро уперся спиной в стену. Кроме Луи в комнате материализовался еще один вампир. И вор понял, что в этот раз вовсе не осень сделала ему коварную подножку, а жаркое лето.

   Взгляд Ферджи стал затравленным, заметался. Он прекрасно видел, что уйти не получится. Но все равно попытался. Снова бросился вперед, сделав решительную попытку прорваться к окну. Задействовал все свои скрытые резервы, всю силу. Людей бы он разметал без лишних слов, но сейчас в ответ наткнулся еще на большую силищу. И снова оказался на кровати. Но на этот раз Луи обхватил его поперек груди со спины, а его товарищ встал на колени, между ног вора, рывком раздвинутых им. Только тогда вампиры соизволили с ним заговорить. Да и то, лишь потому, что Луи почувствовал волну дикого ужаса, которая прокатилась по всему телу вора, чуть не лишившегося от отвращения чувств.

   - Не надо! - вскрикнул Фержджи и отчаянно зажмурился под своей воровской маской. Он не сомневался, какую участь ему уготовили. И думал, что смерть была бы не так страшна.

   - Ты чего это перепугался? - лилейным голосочком протянул Луи сзади, - Мы тебя просто поспрашиваем, расскажешь все честно, больно не будет.

   - Ничего не скажу! - в отчаянии выпалил Ферджи.