– Вам угодно будет заказать сразу, сэр? – деликатно осведомился официант.

– Принесите нам сначала чего-нибудь выпить, – ответил он. – Мне, пожалуйста, реми-мартин. А тебе, Прис? – осведомился он, обращаясь к ней.

Она была настолько поражена тем, как он небрежно, на истинно французский манер, произнес название вина, что не сразу сообразила, что он обращается и к ней.

– Что? – спросила она.

– Выпьешь что-нибудь? – повторил он с улыбкой.

– А мне просто виски, – сказала она.

– Слушаюсь, мисс, – сказал официант, – Виски для леди, и как вы сказали, что для вас, сэр?

Он глянул на официанта и она заметила, что во взгляде его промелькнуло неприкрытое раздражение. И с каким-то близким к жестокости выражением он проговорил, растягивая слова по слогам: “Р-е-м-и м-а-р-тин”, как произнес бы это человек с перехваченным горлом.

– Слушаюсь, сэр. Само собой разумеется, сэр, – поспешно проговорил официант и с поклоном попятился от стола.

Приссила не могла налюбоваться на своего мужчину, восхищаясь его смелостью, быстротой и уверенностью в себе.

– Так о чем же ты хотел, чтобы мы поговорили? – спросила она наконец.

– Сначала мы выпьем, – ответил он с улыбкой. – Нравится тебе здесь?

– Да, здесь просто великолепно. Все так непривычно. В Фениксе наверняка нет ничего и похожего.

– Это – самый замечательный город в мире, – сказал он, наклоняясь к ней. – Это – единственный город, где можно жить по-настоящему. А если ты к тому же ещё и влюблен, то никакие остальные города недостойны с ним и рядом стоять. Даже Париж. Париж всеми признан как самый подходящий город для влюбленных, но он все равно уступает этому городу.

– А ты бывал в Париже?

– Я был там во время войны, – сказал он. – Меня тогда забросили к немцам в тыл.

– Но это было, наверное, очень опасно, – проговорила она, чувствуя глупый прилив страха и одновременно понимая, что пугаться задним числом – полный идиотизм.

Он равнодушно пожал плечами.

– А вот и наше пойло, – сказал он. Официант принес заказанное ими спиртное и осторожно поставил перед каждым из них.

– Угодно вам сейчас ознакомиться с меню? – спросил он.

– Да, пожалуйста.

Официант оставил меню и на цыпочках удалился. Приссила подняла свой стакан, он – свой.

– За нас с тобой, – сказал он.

– И только?

– А это, собственно, и все, Прис, – сказал он, и снова она встретилась с его прямым и искренним взглядом. – Мы – это все, что мне нужно. – Он выпил. – Отлично.

Она выпила одновременно с ним, чувствуя, что просто по-идиотски пялится на него.

– А о чем, о чем ты хотел поговорить?

– О дате, – просто ответил он.

– О… о дате?

– Ты же знаешь, что я хочу, чтобы мы поженились, – сказал он и, внезапно потянувшись над столом, прикрыл своей рукой её руку. – Прис, ты слышала мой крик о помощи и ты откликнулась на этот зов. О, Прис, поверь мне, были буквально десятки писем, адресованных мне после этого объявления. Честное слово, я никогда раньше и не предполагал, что на свете столько одиноких жен… одиноких людей. Но из всех этих писем, да будь их даже не десятки, а тысячи, миллионы, я выбрал одно-единственное. И вот мы с тобой нашли друг друга. Да, это было нечто вроде столкновения в космосе. Прис, представь, летели себе в окружающей пустоте и мраке – и вдруг, на тебе, – столкнулись. – Он неожиданно снял свою руку с её руки и резко ударил кулаком в раскрытую ладонь левой. Этот резкий звук заставил её вздрогнуть, но – одновременно как бы и заворожил её. Он динамичен и непредсказуем, и кроме того он, несомненно, склонен к драматизации. – Вот так вот, – продолжал он, – и сразу словно что-то взорвалось, во все стороны полетели брызги огня, а потом в одно мгновение ты вдруг стала неотъемлемой частью моей жизни, и как-то сразу мне стало даже трудно представить себе, что мы можем существовать раздельно, как-то сразу мне захотелось, чтобы ты стала моей, причем сразу же и навечно. У меня есть приличная работа и ты прекрасно знаешь об этом. Можно даже сказать – хорошая работа. Может, я и не самый приятный человек в мире, но…

– Прошу тебя, – сказала она, – пожалуйста…

– …но работаю я хорошо и я смогу позаботиться о тебе и обеспечить тебе безбедное существование. Прис, ты ведь и приехала сюда, в этот город, лишь ради того, чтобы отыскать меня. И благодаря этому мы нашли друг друга, Прис. И я не хочу мучиться ожиданием дальше. Просто не желаю ждать ни минуты.

– К чему… к чему ты клонишь? – спросила она.

– Я хочу прямо сейчас же услышать собственными ушами, что ты согласна выйти за меня замуж.

– Ты же и сам знаешь, что я согласна, – ответила она и, потянувшись через стол, взяла его руку.

– Значит, завтра же, – сказал он.

– Что…

– Завтра. – Она пристально вгляделась в его глаза.

Глаза у него сияли. Рот его казался сейчас нежным и ласковым.

– Хорошо, – тихо сказала она.

– Вот и прекрасно. – Он радостно усмехнулся. – Черт побери, – сказал он, – я чувствую, что просто должен сейчас же расцеловать тебя. – Он рывком поднялся со своего места, обошел вокруг стола и поцеловал её как раз в тот момент, когда к столу направлялся официант, чтобы принять у них заказ. Официант не решился даже предупредительно кашлянуть. Он просто стоял и глядел на то, как они целуются. Как только они перестали целоваться, он задал свой вопрос.

– Угодно ли… э-э-э… угодно ли вам ещё чего-нибудь? – спросил он.

Они дружелюбно рассмеялись и сделали заказ.

– Я чувствую себя просто великолепно, – сказала она.

– А я – на верху блаженства, – признался он. – Мне кажется, что я сейчас справился бы со всем городом голыми руками. Знаешь, Прис, когда ты рядом, у меня такое чувство, будто мне все подвластно. Все на свете!

– Мне… мне очень приятно, что ты именно так чувствуешь.

– И знаешь почему это так? Потому что ты любишь меня, и эта любовь придает мне силы.

– Я… я тоже чувствую себя сильнее, – сказала она.

– А сильно ты меня любишь? – спросил он.

– Неужели ты этого не видишь?

– А как сильно? – настаивал он.

– Кроме тебя… ты… кроме тебя для меня ничто не существует, – сказала она.

– Прис, – сказал он с сияющими от счастья глазами. – У меня накопилось что-то там вроде десяти тысяч долларов в банке. Я намерен сразу же попроситься в отпуск, клянусь Богом! Я попрошу месячный отпуск и мы с тобой махнем на Бермуды или ещё куда-нибудь, что ты на это скажешь? А может, махнем и в Европу. Ну как, Прис?

– Мне не следовало бы тебе позволять такое, – ответила она.

– А почему?

– Мне не следовало бы разрешать тебе так глупо тратить твои деньги.

– Мои деньги? – спросил он. Недоуменное выражение появилось на его лице. – Мои деньги? Мои? Прис, дорогая, но ведь как только мы поженимся, так сразу же все мое автоматически станет твоим. Все, буквально все.

– Ну, и все-таки…

– А разве ты смотришь на это как-то иначе? Неужели ты не считаешь все, что у нас есть, нашим общим достоянием?

– Нет, естественно, это так. Но…

– Тогда ни слова об этом. Вопрос решен. Мы отправляемся на Бермуды.

– Но я предпочла бы… Я в самом деле больше хотела бы, чтобы мы начали сразу подыскивать какую-нибудь квартиру… а потом… понемногу стали бы обставлять её. Мы могли бы, например, поехать в небольшое свадебное путешествие, дорогой, но не следовало бы нам…

– О Господи, какой же я идиот! Конечно же, нам нужно найти какое-нибудь подходящее жилье в этом городе. Моя квартира для этого слишком мала, особенно, если мы планируем дальнейшее увеличение семьи, – он глянул на неё так, как будто сказал какую-то бестактность – Я… я помню содержание твоего письма… твоего первого письма. Ты ведь не любишь детей.

– Ну что ты? Я обожаю детей, если они твои, – сказала она.

Он звонко расхохотался.

– Ну, видишь ли… я просто не был уверен. Я… – и он качнул головой как бы от переполнявших его чувств, как будто охватившие его эмоции обрушились на него так, как бьет приливная волна, заставляя прыгать буек. – Во всяком случае, у нас есть эти мои десять тысяч. А этого должно хватить и на квартиру, и на мебель.