— Ну всё, мужик. Сейчас ты у нас поплаваешь. Салех, хватай его.

Радостно засмеявшись, мальчишка бросился на отца, пытаясь забраться ему на плечи. С другой стороны на Араба набросилась Салли, пытаясь окунуть его в воду с головой. Подхватив на руки обоих, он просто повалился на спину, окуная всех разом. В итоге, хохоча и отплёвываясь, они выбрались на берег и, высушив волосы полотенцами, с интересом уставились на плетёную корзинку для пикника. Купание пробудило в них зверский аппетит.

Раздав каждому по бутерброду, Салли с улыбкой наблюдала, как жуют её мужчины. Но вскоре к её умиротворению прибавилась настороженность. Женщине достаточно было одного внимательного взгляда, чтобы понять, что муж искал их не просто так.

— Собираешься уезжать? — тихо спросила она.

— Сегодня вечером, — также тихо ответил Араб, глядя ей в глаза.

— Это обязательно?

— Да, милая. Обязательно. Я не могу постоянно жить и бояться, что вас опять схватят. Я должен предотвратить это.

— Это опасно?

— Не очень, — улыбнулся Араб.

— Что тебе приготовить в дорогу?

— Ничего. Всё, что потребуется, я куплю.

— Оружие?

— Возьму только пару ножей, — снова улыбнулся Араб.

— Ты сумасшедший. Но я люблю тебя, — вздохнула Салли, прижимаясь к мужу.

— Я тоже тебя очень люблю, — прошептал он, обнимая её за плечи.

— Эй, ну хватит лизаться, пошли лучше поиграем, — оторвал их друг от друга подбежавший сын.

— С родителями разговариваешь, паршивец, — зарычал в ответ Араб, подхватывая сына на руки. — Что это за выражения такие, приятель?

— Подумаешь?! Сам и не такое говорил, когда Джека за испорченный мотор ругал, — тут же нашёлся Салех.

— Вот, когда вырастешь и станешь командиром собственной группы, то будешь говорить, что хочешь и как захочешь, а пока, будь добр, выбирай выражения, — твёрдо ответил Араб, и сорванец притих, моментально сообразив, что перешёл черту.

— Я сегодня уеду, так что, ты снова остаёшься дома за старшего. Понял?

— Да.

— Помнишь, что это значит?

— Помню. А ты разрешишь мне взять из арсенала свой пистолет? — тут же спросил мальчишка.

— И что ты будешь с ним делать? — с интересом спросил Араб.

— Положу в стол. Просто хочу, чтобы он был под рукой, — пожал плечами сорванец.

— И ты обещаешь, что не станешь брать его просто поиграть? — не отставал от сына отец.

— Обещаю. Я не хочу, чтобы нас ещё раз похитили, — ответил Салех, твёрдо глядя отцу в глаза.

— Хорошо. Я дам тебе твоё оружие. Но помни, это не игрушка. Это то, чем убивают.

— Я помню, папа. Я не буду им играть.

Подав руку жене, Араб помог ей подняться и, подхватив корзинку, направился к дому, держа на руках сына. Быстро приготовив комплект документов, деньги и пару метательных ножей, Араб переоделся и, поцеловав жену и сына, вышел из дома. Воины уже поджидали его у бассейна, нетерпеливо поглядывая на темнеющее небо.

На материк их должен был переправить Джек, а обратно Араб планировал попасть по воде. Воины не стали задавать своему командиру ненужных вопросов. Одной-единственной совместной операции было достаточно, чтобы понять, что он ничего не делает просто так.

Оказавшись в Мексике, Араб забрал у старого приятеля взятую напрокат машину и, усевшись за руль, поехал к границе. Не понимая, к чему такие сложности, Квон спросил:

— Брат, если у тебя все документы в порядке, то почему ты не взял катер и не пошёл через границу морем?

— Береговая охрана фиксирует все суда, пересекающие границу страны. А при переезде на границе фиксируются только номера машин. Ночью камеры не могут отследить сидящих в салоне. Перед границей за руль сядет один из вас. Я переберусь назад. Машина взята напрокат на другое лицо. Так что, даже если за границей наблюдают, заметить нас будет сложно. Просто трое приятелей возвращаются из отпуска.

— И что мы будем делать там? — с интересом спросил Майк.

— Смотреть, наблюдать и думать. Спешка в наших делах самый страшный враг.

— Ты уверен, что у нас получится? — задумчиво спросил Квон.

— Даже не сомневаюсь. Вы в состоянии удержать несколько человек в ступоре ровно одну минуту? — быстро спросил Араб.

— Да, но зачем?

— Вы удерживаете их, а я вырубаю. Так будет лучше всего. И для нас, и для них.

— Но ты же сказал, что никто не пострадает! — растерялся Майк.

— Нет, я сказал, что никто не умрёт. Я просто вырублю их, а потом мы заберём девчонку. Так мы отвлечём внимание от своих способностей и избавим ребят от долгого разбирательства и очень возможного наказания. В АНБ хорошо знают мои способности по части мордобоя, так что сильно их не накажут. Пара синяков не в счёт.

— Боюсь, после знакомства с твоими кулаками парой синяков не обойдётся, — усмехнулся в ответ Квон.

— Главное, чтобы вы их удержали, тогда всё обойдётся быстро и без шума. Сами понимаете, если кто-то начнёт брыкаться и шуметь, мне придётся пойти на крайние меры, а я этого очень не хочу. Всегда старался избегать лишней крови.

— Мы их удержим, брат, — твёрдо пообещал Майк, и Квон кивнул, молча поддерживая приятеля.

Они пересекли границу ранним утром, когда еще не совсем рассвело, и таможенник едва не засыпал, героическим усилием удерживая себя на ногах. Не глядя шлёпнув в паспорта штампы, он вернул их сидевшему за рулём Квону и, нажав на кнопку, поднял шлагбаум.

Дождавшись, когда они отъедут от границы, Араб снова сел за руль, и приятели в очередной раз удивились мастерству, с которым бывший наёмник помчался по хайвэю. К полудню они уже были в городе. Подогнав машину к ограде колледжа, Араб заглушил двигатель и, достав из кармана несколько фотографий, протянул их воинам.

— Посмотрите внимательно и постарайтесь запомнить всех троих. Это — директор отдела АНБ, Сторм. Это — сенатор Ливински. А это — его дочь, Сара. Несмотря на юный возраст, девочка отнюдь не непорочный цветочек, так что, небольшая встрясочка ей не помешает. Рассказывать обо всех её грехах я не буду, скажу только, что она считает себя неприкосновенной и на этом фоне совершает отнюдь не лицеприятные поступки. Сам сенатор — человек очень неприятный. Достаточно вспомнить, что именно по его приказу была схвачена моя семья. Ну, а остальное я вам уже рассказывал.

— Брат, если ты пытаешься таким образом заставить нас сделать всё, как надо, то можешь не стараться. Я дал слово и сделаю всё, как ты скажешь, — тихо произнёс Майк деревянным от напряжения голосом.

— Я не сомневаюсь в вас. Но вся беда в том, что у вас присутствует такое понятие, как совесть, и это может обернуться против вас. Это своего рода психологическая подготовка, чтобы потом вы не мучились чувством вины. Это не вы начали, так что пусть это чувство испытает сенатор.

Растерянно переглянувшись, воины дружно кивнули и принялись старательно изучать фотографии. Они просидели в машине почти три часа, когда наконец раздался звонок и учащиеся повалили к выходу. Внимательно всматриваясь в лица, Араб отслеживал проходящих мимо девушек. Неожиданно к воротам школы подъехал лимузин, и двое дюжих ребят, выскочив из него, встали так, чтобы блокировать любую попытку нападения. К автомобилю развинченной походкой подошла девица, волосы которой были окрашены в ярко-синий цвет, и, небрежно швырнув в салон сумку, плюхнулась на сиденье. Захлопнув дверцу, телохранители нырнули в машину, и лимузин плавно тронулся с места. Бросив быстрый взгляд на часы, Араб запустил двигатель и не спеша пристроился за уехавшей машиной. Отпустив лимузин на пару десятков метров, он ехал следом, старательно соблюдая правила и не пытаясь высунуться из-за едущего перед ним минивена. Небольшой семейный автобус бодро катил по улице, а из его окон то и дело высовывались детские рожицы.

— Самое счастливое время в человеческой жизни, — с улыбкой произнёс Майк, кивая на идущую впереди машину. — Ни проблем, ни забот, знай себе, развлекайся и не мешай родителям.

— Вот именно. Главное, чтобы родителям было хорошо, — усмехнулся в ответ Араб с непонятной интонацией в голосе.