Машина стояла рядом, так что старшина форму быстро подобрал, а испачканную отдал одной из медсестер постирать. За труды коробку с шоколадом презентовал, из тех, что эта машина со склада везла. Вот, Лось, ну точно Лось, я посмотрел, рука его нормально двигается, так нет, надо обязательно попросить в ногу раненого бойца петлицы на новую форму пришить. Вот, мы какие, не пехота, все строго, форма в негодность пришла, сразу заменили. Сидит довольный, ловит завистливые взгляды на кобуре с пистолетом и немецком ноже в чехле на офицерской портупее. Стоит только нам уйти начнет о своих геройских подвигах рассказывать, по морде лица видно. Особенно когда слух дойдет, что из-за моей дурости вместо взвода от роты впятером отбиваться пришлось, вообще центром внимания станет. Да и фиг с ним, главное чтоб не заврался, свидетелей того боя много, а то окажется, что мы там всех врагов положили, и прикрытие от полного уничтожения спасли. Ну не участвовал я в крупномасштабных боях, совершенно нет опыта чуть сам не погиб и парней не положил. Хорошо, что с Петровичем его оставил, тот, если что и остановит словоохотливого.

       А вот и мой доктор подошел, значит, пора и пошевеливаться.

       - Ну что, сейчас мы будем прямо по списку, имущество вам выдавать. Акт быстро составим, но придется его подписать, не возражаете?

       - Да хоть дьяволу кровью на договоре о продаже души, главное, что можно кому-то жизнь спасти. Медикаменты хоть есть?

       - Имеется, машина с медицинского склада ехала.

       Открыл кибитку и остолбенел, ничего себе старшина нахапал, где бойцы сидели. Я разок вздремнуть умудрился, так место нашлось, а теперь вообще сесть некуда.

       Начали разбираться в этом завале. Так, спирт еще из моего времени, все отдаем. Немецкую отраву тоже. Но водку только с боем у меня отобрать можно. Палатку медикам оставим, не сильно она от других отличается, а мы в последнее время ее и не использовали, жили на колесах. Ящики с медикаментами тоже им, я в них не разбираюсь, а у Петровича целая немецкая полевая медицинская сумка в кабине валяется. Что дальше, шоколад, какие-то консервы с изображением сосисок, тоже отдадим, старшина против ничего не имеет, на вкус мыло напоминают. Ящик шампанского, да ну его нафиг, пусть местные пьют. Красное вино, тягучее, кагор, тоже не нужен. А ты записывай мародер хренов, в следующий раз думать будешь, прежде чем все хватать и с собой тащить. У борта носилки сложены, ну их сам бог выдать велел, нам они без надобности. Так провозились час, после раскулачивания старшинских запасов оставили себе только форму, оружие, водку мясные консервы и немного пшена. О, у врача глазки под пять рублей стали, полностью проснулся. Бегает вокруг кучки, что-то трогает, вокруг старшины прыгает. Только дождется, что тот запишет в акт новую строчку, санитарам семафорит, чтоб унесли, пока добрые дарители не передумали. Канистры все обнюхал, только не облизал. Что смотришь, настоящий медицинский спирт, сам у барыг покупал, знаю. Рулоны марли сам хотел тащить, ну куда ты родной, нашего старшину одного с актом если оставишь, то окажется, что кроме этой кучи ты еще и танковую дивизию принял и куда-то заныкал. В ящики с лекарствами полез, чуть пляску дикого нанайца не устроил. Я только зеленку с йодом не перепутаю, а это восхищенно перебирает и бормочет, или ругается или название вспоминает. Палатку унесли и уже устанавливать попробовали, пришлось радиста в помощь отправлять. Блин, два часа передавали. Врач, успокоился немного, взял у старшины акт и начал читать. Потом плюнул на это и стал сам составлять. Ну, какое мне блин дело до названий лекарств, я тебе их ящиками отдал, у нас так и числится по журналу. Взял у старшины тетрадь и прочитал "ящики с какой-то немецкой хренью маленькие, 20 шт.". Убил.

       - Старшина, конечно, понятно, ящики выбросить забыл, в тетрадь записал, а уточнял по содержимому зачем?

       - Везде нужен порядок, а я откуда знаю, как эти баночки назвать?

       - Да лучше ничего не писал.

       Теперь понятно, что в акте написано, бидон с хренью, банки с хренью, ящики тоже с ней, вот врач и переписывает. Только что-то у него акт больно большей получается, у старшины на двух листах поместился, а этот пятый исписывает. Петрович подрулил, привел нашего безрогого Лося. Сидит на бревнышке, греется. Решил поторопить врача, а в ответ:

       - А вам лейтенант при сотрясении вот эти таблетки пить надо.

       Да я уже скипидар готов глотать неразбавленный, ненавижу ждать. Блин, если ты сейчас не закончишь Пилюлькин доморощенный, придется тебе таблетки принимать от сотрясения копчика. Достал своей простатой. Пойду лучше к капитану поболтаю, а то скоро от неизвестных названий лекарств с ума сойду. Это старшина может ничего не понимать, но делать умное лицо и головой качать. Китайский болванчик.

       Через полчаса закончили с бумагомарательством. Хоть это радует.

       - Товарищ лейтенант, вы все равно сейчас поедете в особый отдел, можно с вами наш хирург поедет, заказ на медикаменты отвезет?

       - Да пускай, только обратно его не повезем.

       - А обратно он не поедет, его тоже в особый отдел вызвали, он два дня назад сюда переправился и сразу к работе подключился, людей не хватает, а тут специалист! Задержал под свою ответственность. Теперь его для проверки требуют как всех командиров, которые через линию фронта перешли.

       - Давай, пусть подходит, акт дописали?

       - Да мы его составили, сейчас старшая медсестра распишется, и вам его отдадим.

       Дождавшись, когда врач отойдет, Петрович повернулся ко мне и тихим голосом сказал.

       - Когда передавать документы будешь, в акт каждый впиши, потребуй вскрыть сейфы.

       - А это обязательно?

       - Да.

       Ну, надо, так надо. Через полчаса пришел старшина с копией акта и нагрузкой к нему в форме медицинской службы, и мы поехали сдаваться в особый отдел. Одно название меня уже не прельщало. Жуть, да и только, а вдруг кольнут кто я такой, не поверят и к стенке? Несколько раз остановились и спрашивали дорогу у встречных. Оказалось не очень далеко, два часа и вот мы на месте. Подъехали к полевому медицинскому складу, подождали медика и поехали в особый отдел. Подъехали, я выставил пост в лице старшины у машины и пошел вместе с Петровичем сдаваться. Несколько раз спрашивали документы и вот наконец, развели нас по разным кабинетам. Ждать пришлось долго, я даже подремать успел. Наконец в кабинет вошел лейтенант НКВД, и началась задушевная беседа.

       - Фамилия, Имя, Отчество.

       - Найденов Алексей Иванович.

       - Год рождения.

       - Не помню.

       - Как не помните?

       - Контузия.

       - Доказательства получения контузии есть.

       - Есть, вот справка от врача, который мне после последнего боя руку обрабатывал.

       - Звание?

       - Лейтенант государственной безопасности.

       - Вы в этом уверены?

       - Читать умею, так записано в моих документах, они перед вами лежат.

       - Издеваешься.

       - Нет, просто еще раз повторяю, после контузии с памятью плохо.

       - Должность.

       - Исполняющий обязанности начальника 24 отделения НКГБ, как последний сотрудник, оставшийся в живых.

       - Кто Вам сказал, что они все погибли, у нас сейчас работает бывший начальник этого отделения.

       - Это невозможно, вот документы, удостоверяющие личность погибших, когда я их собирал, все были мертвы.

       - Вы в этом уверены?

       - Полностью.

       - Как вы остались в живых, если все остальные сотрудники погибли?

       - Проверял результаты уничтожения документов, когда вернулся к нашей машине, вокруг были только трупы.

       - Подтверждение есть?

       - Да, вот акт об уничтожении документов и автомашины, поврежденной при налете самолета противника.