- Не знаю, просто так получилось, - я подошла ближе, удивившись тому, что во сне Рон кажется ниже. Нет, это я здесь выше. О, в его сне я стала взрослой по меркам СакКарра-Ши, но так и осталась невысокой, он на две с половиной головы выше.
- А зачем ты пришла? - спросил, притянув меня к себе.
- Как всегда, за помощью. Я энергии скопила вполне достаточно, но все равно ничего не получается. Да и не получится без тебя. Поцелуй меня, во сне же можно.
- Это не простой сон, - но все же поцеловал. А что было потом и было ли, я не помню, но он помог.
Все просто. Это Рр'оки помогает мне осуществить мою давнюю задумку, которая полностью оформилась в моем сознании. Это будет моя и только моя отличительная особенность, а не что-то, доставшееся мне в наследство. Это позволит мне полностью насытить населенный мир своим присутствием так, чтобы невозможно было отличить места, где я появляюсь чаще, а где реже, людей всех рас, которые ближе мне. А еще это поспособствует уменьшению потерь от наплывов нежити, несколько снизит активность монстров Диких степей и гибельных пустынь, хотя бы на время, пока они приспособятся к изменениям. А еще это будет весьма неприятно для того, что меня раздражает. А еще... нет, не скажу, это страшная тайна.
- Рр'оки, а давай еще вот это добавим.
- Конни, но это уже слишком, - возмутился таким расточительством энергии.
- Но так будет лучше. И вообще, поздно идти на попятный.
- Но ты не осилишь это поддерживать постоянно!
- Будет так!
- Нет!
- Да!
Курц
В ночных небесах уже третью ночь творится что-то невообразимое.
Конни из замка переместило на очередной алтарь в очередном храме. Она все еще не проснулась. Я сам видел, как мелькнули четыре тени, сливаясь с ней. Об этом явлении, уже несколько раз случающееся в храмах в населенных землях, говорят, что Конни, появляясь на алтаре, забирает что-то плохое из самого храма.
В первую ночь все небо было затянуто тучами. В полночь по всем облакам прошлось несильное свечение, и они начали стягиваться к зениту. А потом этот центр притяжения начал перемещаться на запад, уйдя за горизонт к рассвету. Я специально сходил на необитаемый материк (Конни как-то рассказывала о сферической модели мира). Там в ночном небе творилось то же самое с единственным отличием: центр, к которому притягивались тучи, поднимался с востока, чтобы пересечь все небо, прямо как солнце.
Вчера на закате я вышел из храма, чтобы увидеть, как из-за горизонта поднимается... больше всего это было похоже на две плотно сжатые ладони, прячущие между собой что-то.
А сегодня по мере восхождения ладоней по небу пальцы медленно разжимались, и между ними пробивался свет, не очень яркий, не похожий на солнечный, скорее на звездный. Ладони истончились, и мутная пелена исчезла, оставив только громадный бледный диск, неуклонно продолжающий свой путь. Луна? Мы решили никому ничего не говорить, сама даст объяснения, если захочет.
Ближе к полуночи один край диска потемнел. И тут меня словно что-то дернуло, подошел к алтарю и снял с него Конни. Стоило перенести ее за порог храма, и она тут же исчезла из моих рук. Я поднял глаза и...
Когда-то
Мартин вышел из дома и поднял голову к небу. Полночь. Он улыбнулся. Прошло уже десять лет с того момента, как небеса украсились ночным светилом. Десять лет, а привыкнуть все не удавалось.
- Папа, - его за рукав подергала младшая дочь. - А сегодня будут искорки падать?
- То ведомо только Конни. Но знаешь, - подхватил на руки. - Думаю, что сегодня искорки будут особенно пушистыми. Видишь лодочку? - указал рукой на явно потемневший край. - Значит, Конни вот-вот появится.
- И будут искорки?
- Давай подождем немножко, - улыбнулся. Его крохе безумно нравятся падающие с ночного неба искорки. Кому-то они кажутся колючими и злыми, кому-то теплыми, кому-то холодными, кому-то сладкими, кому-то мягкими, кто-то их не видит совсем. За все прошедшее время Конни так и не рассказала, почему так, только загадочно улыбается в ответ. Иногда Мартину казалось, что никакого особого смысла в этом и нет, но еле сдерживаемый смех Стража свидетельствует как раз об обратном. Да и ворчание Ниррама говорит о том же. Но только Девчонка знает, что же именно в ту или иную ночь принесут эти искорки. А может, не всегда и она сама знает.
- Папа, смотри-смотри, вон она! - как всегда неожиданно на фоне чуть побледневшего диска появилась темная фигурка, чьи длиннющие волосы развивались на половину неба. И в волосах этих запутались искорки, которые то вспыхивали ярко-ярко, то гасли, то застывали в неподвижности, то срывались и медленно падали вниз.
- Элли, смотри внимательно, видишь, как изменился цвет диска? Это значит, что сегодня...
- Знаю-знаю, - радостно запрыгала дочь на его руках. - Значит, сегодня будет очень много искорок.
- Да, милая. Какая ты у меня умница, - он опустил дочь на землю. Она тут же раскинула руки, ловя первые искорки. А Мартин задумался о том, что завтра Конни вряд ли проснется. Скорее всего, проспит двое с половиной суток, а то и полных трое. Такие ночи сильно ее выматывают. Но за десять лет она так и не передумала. В его ушах отозвались ее упрямые слова десятилетней давности:
- Если я могу это сделать, если это хоть вот на столечко поможет, я буду это делать. Чего бы мне это не стоило. Я точно знаю, что тому гаду это как кость в горле. А еще... не важно. Я буду это делать и точка. Каждую ночь не осилю, но раз в месяц - точно. И никто, ни ты, Рон, ни ты, Курц, ни никто вообще меня не переубедит. Точка.
- А я? - тихо спросил тогда Рр'оки.
- А у тебя может быть только один убойный аргумент. Он у тебя есть? Нет его у тебя! Так что молчи!
- Папа! Папа, смотри, у меня получилось их собрать! - в настоящее его вернул радостный голос дочери. Что? Присев, он рассматривал горстку искорок в детских ладошках. Первый раз он видел, как кто-то сумел их удержать. Что это может значить?
- Красиво, - произнес, чтобы не разочаровывать малышку.
- А можно я их себе оставлю?
- Уверен, Конни не будет возражать.
- Ура! - выкрикнула радостно-боевой клич Девчонки. - Пойду маме покажу, вот она удивится.
- Да, покажи, - посмотрел вслед дочери и прошептал. - Твой отец тоже удивился.
