Вторая причина нашего скрытого недоверия заключалась в том, что последние тренеры «Динамо», по существу, ничего нового не дали команде, не сумели сплотить ее, научить наиболее нужному и потому не вернули клубу его былой престиж. Где гарантия, что Ошенков именно тот человек, которому под силу решить все эти трудные задачи?

Наконец, наши тренеры сменяли друг друга в таком бурном темпе, что мы уже привыкли считать это нормой и отнеслись к Олегу Александровичу как к очередному «командировочному». Тем более, что он жил не на Украине, а в Ленинграде.

Съездив с нами на Волгу, он затем исчез. А когда вновь появился, стояла уже зима и посмотреть, как же новый тренер знает футбол, было уже невозможно. Не подкупила нас даже его откровенность.

– Должен признаться, ребята, – сказал он при официальном знакомстве, – что до этого я с командами первой группы не работал. Мне, очевидно, будет трудно, тем более, что собираюсь попробовать кое-какие новинки. Но если мы возьмемся все дружно – и мне и вам будет легче. Нам предстоит большая совместная работа, рассчитанная не на один год.

Посулы, обещания?… От кого только мы не слышали их! Что ж, подождем, посмотрим… Улита едет – когда-то будет!

Однако ждать пришлось недолго. Новинки посыпались на нас, как из рога изобилия. Команда сразу почувствовала, что у нового тренера есть четкая программа действий и что работе «вообще» настал конец.

Первым делом Ошенков заставил всех учиться.

– Учиться должны все без исключения. Не только для того, чтобы приобрести специальность. Это нужно и для футбола. Ограниченный, малокультурный человек не может представлять современный советский футбол. Примитивность мышления выражается и в игровом примитиве. Между тем, вы и сами знаете, что не все динамовцы учатся. Это плохо. Тем, кто надеется, что приступить к учебе можно и позднее, а пока все силы отдает только игре, придется пересмотреть свою точку зрения или уйти из команды. Поголовная учеба – вот мое первое требование.

В голосе суровость, в глазах – холодок. Лицо тренера неулыбчиво, жесты скупы, но энергичны. Нет, такой не шутит, он настоит на своем. Мы начинаем внимательнее приглядываться к нему, уже предчувствуя, что наше первое впечатление было ошибочным и что следует ждать серьезных перемен.

Результатом этого разговора было то, что большая группа нашей молодежи поступила в школу тренеров при Киевском институте физической культуры.

Коренным образом изменились и наши тренировки. Прежде команда в зимний период как бы впадала в длительный сон, прерываемый лишь хоккейными матчами. Свободного времени было много, но расходовали мы его нерационально. Каждый занимался своими делами, а подготовка к очередному сезону начиналась с приходом весны. Теперь мы еще зимой заработали на полную мощность. В руках футболистов появилась тяжелоатлетическая штанга, в занятия была введена акробатика, мы часто совершали лыжные прогулки, боксировали. Заметное внимание стали уделять подвижным играм с мячом, среди которых главенствовал баскетбол. Впервые, чтобы не отвыкать от мяча, стали играть на снегу.

Все это было очень ново, трудно, но интересно и сулило хорошие результаты. Вспомогательные виды спорта были призваны закалить нас, обеспечить высокую общефизическую подготовку; Ошенков часто напоминал:

– Современный футбол, даже самый высокотехничный, уже не сможет игнорировать атлетизм. Все будут решать техника и скорость. Значит, нужна выносливость. Давайте же подведем под нее прочный фундамент.

По-новому стали работать и вратари. Для их тренировки пригласили Идзковского.

– Игра вратаря, – пояснил Ошенков, – столь специфична, содержит в себе столько тонкостей, что мне не по силам дать вам необходимое. Пусть этим займется опытный специалист.

Уже зимой Идзковский «вкрутил» нас в футбольную орбиту. Он считал, что для тренировки вратаря никакая погода не является помехой. И мы – Зубрицкий, Лемешко и я – выходили даже на лед.

Точно так же работали с командой и другие специалисты – легкоатлеты, гимнасты, акробаты, боксеры. Порой мы возвращались домой в полном изнеможении. Семейные заботы, учеба, интенсивные тренировки оставляли свободными лишь вечера. Команда заметно подтянулась.

Как всегда, не обошлось дело и без «перетасовки» состава. Покинули «Динамо» Жилин, Гулевич, Горбунов, Гржибовский, Перегудов. В наш коллектив влились Александр Малявкин, Михаил Михалина, Виталий Голубев, Николай Голяков, Владимир Богданович.

В разгар зимней подготовки к сезону 1951 года нашу команду постигла неожиданная беда. У Феди Дашкова трагически погибла маленькая дочь. Долго не мог наш товарищ оправиться от страшного удара. Потрясенный до глубины души, он замкнулся в себе, стал отдаляться от ребят. Мы переживали его горе очень остро. Несчастье товарища сплотило нас еще больше.

В хлопотах и напряженном труде незаметно пролетели январь-февраль. Пора было собираться на юг, на встречу с теплом и солнцем. Местом учебно-тренировочного сбора были избраны Сочи.

Надо сказать, что в этот период Ошенков невысоко ценил меня. Основную ставку он делал на опытного Зубрицкого. Вторым после него считал Женю Лемешко. У Жени была подкупающая вратарская внешность: выше нас на голову, стройный, очень сухой, легкий, длинные руки, хорошая реакция. Его взяли из Николаева именно потому, что он там зарекомендовал себя с наилучшей стороны. К тому же Лемешко оказался трудолюбивым и серьезным человеком. Олег Александрович полагал, что именно он призван заменить Зубрицкого в критическую минуту.

Но в тренировочном матче с «Шахтером» Женя сыграл неудачно. То ли излишне нервничал, то ли еще просто не вошел в форму, но только Ошенков был им недоволен.

Мне же посчастливилось удачно выступить против московских динамовцев. Мы встречались с ними двумя составами. Ошенков решил проделать эксперимент: к защите дубля он «пристегнул» нападение основного состава, а защиту основного соединил с нападением дубля. Я играл за дубль против основного состава москвичей. Против нас вышли признанные мастера – Хомич, Сальников, Бесков, С. Соловьев, Ильин, Цветков, переехавший к москвичам из Ленинграда.

Мы сразу почувствовали, что усилия Ошенкова начинают давать желанные результаты. Все наши игроки были в хорошей физической форме и легко завладели инициативой. Это было приятно, потому что в предыдущие годы наша команда никак не могла справиться с динамовцами Москвы. Да что там справиться, просто прилично выстоять – и то мы не могли. Теперь все пошло по-иному. Киевляне, не оробевшие перед грозными именами, смело ринулись вперед и навязали сопернику бурный темп. Наконец, игровое преимущество выразилось и в материальном – Николай Гаврилюк красиво забил гол. С этим счетом мы и победили. Хотя это и была лишь тренировочная игра, когда команды полностью не раскрывают свои козыри и действуют с определенной стратегической осторожностью, все-таки мы радовались победе. Смахивало на то, что отныне и в календарных матчах нам можно уверенней смотреть в глаза такому сильному сопернику, каким являлось московское «Динамо».

– Ты прилично сыграл, – сказал мне Ошенков после матча. – Если и дальше так пойдет дело, пожалуй, доверим тебе «главные» ворота.

На сборе Зубрицкий снова повредил ногу, которая и без того у него ныла. Поэтому, когда мы выехали в Краснодар на следующую контрольную встречу, Олег Александрович вновь поставил меня в основной состав. И снова он остался мною доволен.

Особенно же ему пришлось по душе го, что я потихоньку начал осваивать новый стиль игры: выходы из ворот, более часто пускал в ход кулаки, отбивая рискованные мячи.

– Пожалуй, ты прав, идя на такой риск. В этом таятся хорошие возможности. Но, пожалуйста, не злоупотребляй выходами. Действуй хладнокровно и расчетливо Иначе не избежать ошибок, которые дорого обойдутся команде. Впрочем, без риска новое никак не освоить. Действуй, Олег.

Сказать по совести, я не столько сам задумывался над новыми, более передовыми методами игры, сколько старался скопировать стиль Алексея Хомича. Он оставался самым популярным вратарем даже в 1951 году, хотя, разумеется, уже был не столь блистателен, как несколько лет назад. Все же Хомич казался тем эталоном, к которому должны стремиться все его коллеги. В столовой, где мы питались, он сидел против моего столика. Мне хотелось познакомиться с ним поближе, но все не представлялся удобный случай. Лишь спустя несколько дней он сам как-то остановил меня вопросом: