– Вы уверены, что справитесь? – спросил он. – Может, лучше я вас донесу?

– Да все в порядке, – сказала Карлотта. – Откройте дверь, хорошо?

Он выполнил ее просьбу, и Карлотта тут же закричала:

– Магда! Магда! Ты где?

Ей ответил глубокий сочный голос:

– Ты вернулась, дорогая? Ужин готов.

Они прошли через небольшой холл и открыли еще одну дверь, комната – по контрасту – показалась залитой ослепительно-ярким светом. За накрытым столом сидела самая крупная женщина, которую Гектор только видел в жизни.

Ему не сразу удалось рассмотреть все детали комнаты, потому что от неожиданности у него захватило дух. Стены этой маленькой комнаты были сплошь увешаны самыми разнообразными предметами.

Здесь были фотографии, вышивки, дорогие персидские ковры, русские иконы, сабли с украшенными драгоценными камнями рукоятками и всякие безделушки, имеющие, пожалуй, лишь некую сентиментальную ценность.

В камине горели поленья. Возле него на двух огромных креслах лежали кошки: три голубые персидские, сиамский котенок, рвавший когтями одну из подушек, и рыжая полосатая.

Но хозяйка была еще более удивительной, чем сама комната.

Магда Леншовски весила никак не меньше двадцати стоунов[1] – этакая огромная гора мяса. Было удивительно, что эта женщина вообще могла двигаться, и просто невероятно, что она двигалась с поразительным проворством и быстротой.

Гектор изумленно уставился на нее, ломая голову над тем, какие железы работали слишком быстро или слишком медленно в ее громадном теле.

У нее были темные волосы, разобранные на прямой пробор и зачесанные на уши. В ушах висели огромные серьги из золота с не слишком аккуратно вставленными рубинами.

Плечи покрывала удивительная шаль с яркой вышивкой. Эта женщина вовсе была не уродлива. Наверняка когда-то у нее были очень красивые глаза – они и сейчас ярко сияли под прямыми тонкими бровями.

Завидев Карлотту, женщина поднялась на ноги.

– Золотце мое, ангелочек, с тобой приключилась беда!

– Я подвернула лодыжку, – ответила Карлотта. – К счастью, это всего лишь растяжение.

Она крепко держалась за руку Гектора. Он взглянул на Карлотту и тут же подумал, что она просто красавица.

Девушка сняла свою шляпку, и ее темные волнистые волосы тугими локонами упали на плечи.

У нее была ослепительно-белая кожа, а темные глаза ярко сияли.

Стройная фигура отличалась невероятным изяществом, и он решил, что есть в этой девушке некая странная, таинственная чувственность.

«Прямо экзотическая, – подумалось ему, – и самая шикарная из всех, кого я только видел».

Прежде чем сесть, Карлотта сняла пальто.

На ней было простое черное платье без всяких украшений. Гектору показалось, что ей больше бы подошли отороченные соболями шелка и бриллианты.

В Карлотте было что-то роскошное, и, глядя на нее, он заметил, что ей присуща особенная элегантность.

«Как она мила», – подумал он и чуть было не произнес эти слова вслух.

Толстуха Магда что-то воскликнула своим глубоким голосом, а Карлотта весело рассказывала о происшествии – о том, как Гектор ее спас, когда ее чуть было не затоптали до смерти! В ее повествовании это событие ожило и засверкало яркими красками.

От ее рассказа Гектор почувствовал себя так, словно принял участие в каком-то невероятном приключении.

Он забинтовал лодыжку Карлотты, как только ему удалось убедить женщин, что это необходимо сделать немедленно. Когда он закончил, Магда пригласила его к столу, и он с радостью согласился.

Ему достаточно было почувствовать запах выставленных на стол аппетитных блюд, чтобы понять, что Магда любит поесть. Пристрастие русских к сливкам, маслу и выпечке бросалось в глаза даже во время этого скромного ужина.

Гектор ломал голову, каким чудом Карлотте удалось сохранить фигуру, если обычно она ела подобную пищу.

– Ну как, сегодня зал был полон? – спросила Магда.

Гектору стало ясно, что Карлотта актриса.

– Где вы играете? – осведомился он.

– О, в ужасном спектакле, – ответила она. – Называется «Звездная лестница». Пьесу написал один из тех наивных молодых авторов, которые убеждены, что на них возложена некая миссия, но их никто не желает слушать. Боюсь, что этот спектакль скоро сойдет со сцены.

– Сейчас ни одна пьеса не идет долго, – сказала Магда. – Не успею я подобрать костюмы, как спектакль уже снят с репертуара. Но это хорошо с точки зрения финансов – пока нам платят.

– Доверьте это Магде, – вмешалась Карлотта.

– Деньги вперед, иначе никаких костюмов – вот девиз этого дома. – Магда рассмеялась глубоким грудным смехом. – С какой стати я буду работать задаром? – заявила она.

– Разумеется, ты права, – согласилась Карлотта. – Я просто рассказываю мистеру Маклеоду – или следует обращаться к вам «доктор»?

– Вы практикующий врач? – осведомилась Магда.

– Я работаю, чтобы получить лондонский диплом, после того как получил шотландский, – ответил Гектор. – Я всего неделю назад приехал сюда из Эдинбурга. Работаю в больнице Святого Антония.

– Это такая большая клиника, да? – спросила Карлотта.

– Одна из самых больших, – ответил он.

– Вам нравится работа врача? – поинтересовалась Магда.

– Я мечтал стать врачом с самого детства, – признался он. – Даже сейчас с трудом верится, что это не сон.

– Вот что значит быть счастливым, – заметила Магда. – Надеяться на то, что твоя мечта сбудется. Когда-то я тоже мечтала – но это было очень давно.

– Магда когда-то танцевала в балете, – пояснила Гектору Карлотта и указала на каминную полку.

Там, в самом центре, стояла пара розовых пуантов. Они были поношенными и выглядели как-то жалко в своей тюрьме из стекла.

– Я сломала ногу, – пояснила Магда. – После этого я уже не могла танцевать.

Гектор даже не нашелся, что сказать. В этих нескольких словах заключалась целая человеческая трагедия.

Просто невероятно, подумал он, как эти две женщины могут с помощью глаз и выражения лица передавать тончайшие нюансы настроения и наполнять разговор атмосферой, которая не может не задевать какие-то струны его души.

Он понимал, что это была душевная рана, не сравнимая ни с какими физическими страданиями, и не мог найти слов утешения. Ему оставалось лишь слушать и надеяться, что на его лице читается сочувствие, которое он ощущал.

Внезапно дверь открылась, и вошла еще одна женщина. Она была высокой и худой, с завитыми волосами того непонятного цвета, который можно назвать не то выцветшим золотистым, не то седым.

– Привет, Леолия! – поздоровалась с ней Карлотта. – Познакомься с доктором Маклеодом. Это он привез меня домой.

– А что случилось? – спросила женщина.

Карлотта вновь поведала о своем приключении. Гостья присела за стол. На вид Гектор ей дал около шестидесяти. Было в ее внешности нечто странное. То есть она была англичанка, но не совсем типичная.

Манера говорить выдавала в ней женщину образованную, что прекрасно сочеталось с ее внешностью.

– Мисс Пейн живет здесь, со мной, – пояснила Магда.

– Помогает вам в ваших делах? В вашем бизнесе? – поинтересовался Гектор.

Леолия Пейн рассмеялась.

– Если бы я помогала, тут не было бы никакого бизнеса! Нет, Магда управляется сама. Я просто живу здесь и помогаю по хозяйству, когда Карлотта выступает в провинции или развлекается с молодыми людьми.

Карлотта рассмеялась.

– Послушать тебя, так я прямо-таки вертихвостка какая-то! Уверяю вас, доктор Маклеод, обычно после спектакля я сразу же отправляюсь домой.

– И поступаете абсолютно правильно, – ответил Гектор, – если для вас важна ваша карьера.

– И да, и нет, – со вздохом произнесла Карлотта.

– Современные девушки лишены всяких амбиций, – заметила Магда. – А вот я только об этом и думала. Кроме балета, для меня больше ничего не существовало. Нас муштровали у станка до тех пор, пока пальцы на ногах не оказывались сбитыми в кровь. И, по-твоему, мы возражали?