Показав на Ипполиту, я сказал:

— Передаю ее вам, ибо моя роль закончена.

— А разве ты не пойдешь на Олимп вместе с нами? — удивился Меркурий.

— Нет, друзья, теперь моя задача состоит в том, чтобы вернуться в мир себе подобных, поскольку моя миссия здесь выполнена до конца. Сердце мое тоскует при этом расставании, но оно неизбежно…

Я прошел в следующий зал, чтобы освободиться от священной одежды и переодеться в свой прежний костюм, который так и лежал в пыли.

Наступило долгое молчание, и я увидел, как по щекам Олицетворяющей Здоровье покатились слезинки, а потом услышал голос Меркурия:

— Поверь, сколько бы мне ни осталось жить, я никогда не забуду той дружбы, что была между нами. Я преклоняюсь перед твоим мужеством и честностью… Спасибо, друг!

— Спасибо, спасибо тебе… — грустно вторил ему Пан.

Я повернулся к девушке, и Меркурий с легкой улыбкой заметил:

— Она проводит до выхода. Прощай, друг, и пусть милости богов пребудут с тобой.

Он пожал мне руку, затем обратился к Пану, который находился ближе к Ипполите, постепенно приходившей в себя.

— Я доверяю тебе ее охрану до моего возвращения на Олимп. Теперь она не опасна.

Он бросился к лестницам, махнул мне последний раз рукой и исчез.

Олицетворяющая Здоровье и я шли по длинному коридору, который вел в другой континуум, принадлежащий Земле. Шли мы медленно. Мы не осмеливались заговорить, наши чувства были на пределе, но в душах царило согласие.

Неожиданно мы услышали отдаленные звуки свирели Пана, которые доносились до нас совершенно четко и ясно через все залы и коридоры, заставляя предположить, что звук в этом таинственном храме подчиняется каким-то неведомым законам.

Низкие ноты вскоре уступили место средним, а затем зазвучали очень высокие и поднимались все выше и выше.

Наконец мелодия достигла вершины и перешла в область ультразвука, которую, конечно, я уже не мог воспринимать. Помимо своей воли я подумал о ноте, которую нашел Пан и которой я не слышу.

Я думал о том счастье, которое испытывает Пан, и вдруг резко почувствовал беспокойство. Я быстро лег и приложил ухо к полу.

Ясно слышалось глухое и беспокойное биение невидимого сердца.

Я притянул девушку к себе и шепнул ей:

— Тсс… Тихо… Слушайте!..

Ритм мало-помалу ускорялся.

— Вы еще слышите звук свирели? — спросил я.

— Да, слышу, но очень отдаленно…

— Вслушайтесь внимательно… Нет ли какой-нибудь связи между ускорением этого биения в почве и повышением звуковых нот в верхнем регистре?

Она напряглась и на несколько секунд застыла, потом, повернувшись ко мне, подтвердила:

— Да, вы правы… Происходит что-то странное…

Я вскочил. Времени у нас уже совсем не оставалось.

Я только сказал ей:

— Мы не можем вернуться прежним путем. Поздно. Бегите за мной.

Теперь почва у нас под ногами вибрировала, и я со всех ног бросился вперед, увлекая за собой Олицетворяющую Здоровье. Мы бежали к выходу, который, к счастью, был недалеко.

Едва мы выскочили наружу, как случилось то, чего я опасался.

Позади нас раздался оглушительный грохот, и в спину ударила воздушная волна, которая бросила нас на землю.

Стены храма рухнули.

Над нами было небо. Небо Земли. Моей Земли!

— Не бойтесь! — закричал я. — Мы спасены!

Мы поднялись. Последние камни Врат Времени исчезали на наших глазах, как бы разнесенные мощным взрывом. Вскоре они исчезли из нашего континуума навсегда.

Теряя силы и задыхаясь, я пробормотал:

— Механизм был отрегулирован ясонскими учеными. Теперь наконец все, последняя Дверь разрушилась под воздействием ультразвуковой ноты свирели Пана…

— Великий Пан умер…[33] — прошептала с горечью моя спутница.

Губы ее сжались, как бы сдерживая рыдание, и в первый раз за все время ее прекрасный взор обратился к новому, открывшемуся перед ней миру.

— А как же я? Как я смогу жить здесь? — проговорила она с беспокойством.

Я подхватил ее на руки и нежно поцеловал, крепко прижав к груди. Ее слезы смешались с моими, и мы надолго застыли так, прижавшись друг к другу.

Маленький нежный и пугливый росток вдруг пробился из влажной поверхности земли рядом с нами.

Я осторожно сорвал его и протянул Олицетворяющей Здоровье, потому что это было первое растение, которое начало цвести в мире, излеченном от зла. В мире, который наконец стал возрождаться к жизни. В мире, который очнулся от навсегда исчезнувшего вселенского кошмара, поглощавшего его.

Это был тот мир, который я так любил и которому принес свое главное сокровище — ЗДОРОВЬЕ!