Подполковник сделал паузу: «А сейчас я вам доложу, как это было сделано. Товарищи, мы считаем, что больше такие провокации не повторятся!»

«Товарищи! Империалистические депутаты, затеявшие провокацию, приехали на свое провокационное заседание в шикарных лимузинах и открыли заседание. Товарищи! Но, товарищи, мы им этого не позволили! Товарищи!»

Сделав длинную паузу, товарищ подполковник торжественно сказал: «Товарищи! У Рейхстага имеются два крыла. И два наших больших вертолета повисли над этими крыльями, производя ужасающий шум. Еще два вертолета повисли прямо перед окнами зала заседаний.»

Товарищ подполковник тут показал, как вращались винты вертолетов и попробовал достаточно натурально воспроизвести рев их моторов.

«Однако, товарищи, это не остановило империалистов произносить свои гнусные речи. Тогда по команде тройки истребителей начали пикировать на империалистический Рейхстаг с одновременным прохождением звукового барьера.»

«Товарищи, вы знаете, что при прохождении звукового барьера возникает ударная волна. Товарищи! При первом же заходе истребителей все стекла империалистического Рейхстага вылетели.»

Тут товарищи учителя и школьники радостно загалдели. Подполковник, чрезвычайно довольный достигнутым эффектом, продолжил: «Товарищи! Теперь империалисты могли слышать только шум двигателей вертолетов. Но, товарищи, повторные прохождения звукового барьера привели к тому, что некоторые империалисты теряли сознание прямо в зале. Товарищи! После нескольких часов попыток услышать хоть что-то империалисты закрыли свое заседание. Товарищи, но тут их ждал еще один сюрприз. Они все сели на свои лимузины и, товарищи, поехали по нашей социалистической дороге в свой капиталистический мир. Однако, товарищи, они не учли, что дорога была по нашей территории. И когда они все вальяжно покатили по нашему шоссе, товарищи, впереди и сзади империалистической кавалькады шоссе перекрыли наши танки. Товарищи! Капиталисты не могли съехать с этого шоссе, потому что там была уже наша социалистическая территория. Сами понимаете, товарищи, что капиталисты не рассчитывали быть долго в дороге. А потому, товарищи, не взяли они с собой запасов продуктов и воды. Это был совсем неожиданный сюрприз для всего империалистического мира, товарищи!»

«Товарищи! Мы их продержали там без еды двое суток. Товарищи! Представляете, товарищи, что чувствовали эти жирные империалистические коты в своих лимузинах?»

И зал залился счастливым смехом, представив худеющих котов.

«Вот так, товарищи, мы показали, товарищи, что мы не позволим, товарищи!»

«А теперь я хочу напомнить, что, товарищи, вы не должны разглашать секретные сведения, товарищи! Враг не дремлет!»

«Мы еще встретимся, товарищи, и я буду информировать вас, товарищи, о важных инициативах нашей родной коммунистической партии, советского правительства и дорогого Никиты Сергеевича! Ура, товарищи! И помните, товарищи!»

Еще одна лекция

У знакомого жена работала в НИИ, который располагался очень неподалеку от здания самого компетентного органа на улице Энгельса. Видимо, в этом органе тоже существовали разнарядки и шабашки. Далеко ходить члены этого многочленного органа не очень любили. Я от знакомого довольно часто слышал: «Представляешь, опять у жены была лектор ОТТУДА!» И дальше следовала какая-либо услышанная душераздирающая история о бдительности. Институт этот был противопожарной автоматики. Возможно, славные органы считали… Ну, не знаю… Вообще, трудно сказать, что и как они считали. Судя по окончательному результату, считать они так и не научились.

Одна история, как я услышал, была даже с поэтическим уклоном. Звучала она примерно так:

Все вы, товарищи, знаете, как красив наш Дон-батюшка! А как приятно отдыхать на левом берегу Дона (это произносится — на Левбердоне), я вам не могу не сказать. Я просто сообщаю, чтобы вы имели в виду. И вот, идешь по Левбердону и любуешься: солнце, воздух, вокруг все зеленое, деревья, трава. Должен отметить, товарищи, что и цветы имеются местами. И местами очень красивые.

И вот мы все там ходим по разным тропинкам. Но не только мы с вами, товарищи, там ходим. А там ходят самые разные люди, которых и людьми язык не поворачивается назвать. Вот, представьте себе! Ходите вы там, ходите всё лето. А тут оно и заканчивается. И начинается, как вы, товарищи, конечно, знаете, осень. А осенью, как известно, листья желтеют. Но не все, товарищи, листья желтеют. А некоторые и не желтеют. Потому что, товарищи, наши товарищи, которые как и вы все, ходили по тропинкам Левбердона. И вдруг увидели, что имеется ветка высоко наверху дерева, которая вовсе и не пожелтела, а совершенно зеленая. И наш товарищ, товарищи, полез на это дерево, чтобы проверить, что же это за ветка, товарищи. И обнаружил он, что ветка эта вовсе не ветка, а штырь-антенна, замаскированная под ветку. И вот, товарищи, представляете? Вы там ходите, нюхаете цветочки, любуетесь травкой. А в это время шпион передает через эту антенну секретные сведения. А вы, может, с этим шпионом даже и встречались. Может, даже на одно и то же солнышко смотрели. Необходимо, товарищи, проявлять бдительность. Товарищи! Я вас призываю: присматривайтесь, кто с вами ходит по дорожкам. Возможно, что это и вовсе не наши люди! А бывают и гораздо более страшные случаи, товарищи. Но об этом я вам расскажу в другой раз. До свиданья, товарищи. И помните.

Список отправляемого

Вот, еще интересное вспомнил. На стенке в международной отправке корреспонденции в Ростове висел список, наверное, около 1975 г., что можно отправить за границу. Я спросил, а есть ли еще, что можно. Мне сказали, что принесите — посмотрим. Но скорее всего, что нельзя.

Боюсь наврать цифры, но список весь был на одной странице. Начинался он с пачек махорки, сигарет и папирос. Кажется, пачек по 10 максимум. Ясно что для солдатиков в германской группе войск было начало. Потом шли конфеты простые в граммах. Отдельно шоколадные, тоже в граммах. Потом носки. И тоже по разделам: шерстяные отдельно, хлопчатобумажные отдельно и синтетические отдельно. Не больше двух пар каждых. Книги, вроде, были. Или там это отдельно было написано где-то. С указанием, с какого года издания можно отправить. Дальше была часть: стальные ножи, стальные вилки и стальные ложки. Нержавеющие — было написано. По 6 штук каждых можно было. Еще что-то было типа макарон и вермишели. Кажется, на этом список закрывался. Но наверное, вру, потому что помню, что был он на полную страницу.

А потом, уже в перестройку, оказалось, что все книги, которым исполнилось 50 лет, оказывается, антиквариат, запрещенный к пересылке. И справочники и словари нельзя. Даже словарь был у меня американского издания — нельзя — и всё. Список запрещенного (точнее, разрешенного) по сию пору с советских времен сохранился. Из Ростова не пошлешь почти ничего. И из Москвы не пошлешь. Хотя с международного главпочтамта многое из запрещенного проходит.

* * *

Приятель у меня работал в РАУ — артиллерийское училище тогда было. Рассказывает: «Смотрю, стоит наш генерал и что-то говорит, а вокруг полковники, подполковники — и все что-то записывают в тетрадки. Подхожу поближе, а генерал указывает на тополек и говорит: «Тополя, товарищи офицеры, следует покрывать известью до высоты один метр двадцать сантиметров. И вы, товарищи офицеры, должны знать, что это насущная задача нашего училища.»»

* * *

Старое наблюдение, что любой заголовок из газеты «Правда» может служить подписью к картинке с задницей и торчащим в ней члене продолжает быть верным. Вся нынешняя пресса все та же. Да здравствует самая советская пресса в мире!

Рубль

Как-то мне приятель объяснял, что такое был рубль в царской России. А ему, в свою очередь, объясняла это старушка, которая давала частные уроки немецкого языка.