– Посмотрят и перестанут, – уже спокойнее заметил некромант. – Они люди привычные. Та же Моника мне прямо на лекциях такие сцены закатывает, загляденье просто. – Он неприязненно посмотрел на блондинку. Она же то ли не заметила косого взгляда, то ли сделала вид, что ей всё равно. – Видимо, считает, что наши несостоявшиеся отношения дают ей такое право.

– Почему не состоялись, если не секрет? Преподавательская этика? – без всякого заднего интереса спросила я. Затянулась неловкая пауза. Но потом Рэмерт махнул рукой с непотушенной сигаретой и честно ответил:

– Да какая этика! Она же совершеннолетняя, значит, отдаёт себе отчёт в поступках. Нет, просто стерв не люблю.

– По вам так сразу и не скажешь.

– Такой уж я, полон тайн и загадок, – невесело отшутился он. Выражение его лица прямо-таки кричало: «У меня страшная тайна в прошлом, это всё неспроста!», но от вопросов я воздержалась. Пока. – Давай лучше вернемся к твоему проекту.

– Вы же вроде не собирались помогать? – искренне удивилась я.

– Я буду помогать. Но только помогать, а не тянуть проект на себе. Так что определись сначала, что конкретно тебе нужно.

Я с этим уже давно определилась… Уже месяца три.

– Мне нужно описание ритуала «тьма избавления». Плюс возможность конспектировать… Да, я знаю, что эта книга в закрытом доступе, но мне всё равно надо делать записи… И вообще, допуск в библиотеку. Полный.

– Полного даже у меня нет, – проворчал Рэмерт, но, кажется, только для вида. – Но свой допуск уровня декана предоставляю в твоё распоряжение. Ещё что-нибудь?

– Ну… – протянула я и улыбнулась. – Пожалуй, ваша компания для обсуждения. Согласитесь?

– С удовольствием, – хмыкнул Мэйсон. – За завтраком, обедом и ужином… А также вместо завтрака, обеда и так далее. Слушай, а почему ты так цепляешься за это исследование? Слава первооткрывателя покоя не даёт?

– Нет, – я покачала головой. – Это личное.

– Расскажешь?

Я вздохнула, посомневалась… а потом решилась. Почему бы и нет, в конце концов?

Историю нашего с Максимилианом путешествия, благополучно завершившегося у алтаря… точнее, на алтаре, на жертвенном, я рассказала крайне сжато, делая упор на собственные эмоции, а не на заговор инквизиции. Если честно, то в структуре этого заговора я до сих пор не разобралась, как и в мотивах. Смотрители наделали кучу ляпов, их план по стравливанию кланов и равейн мог пройти только чудом… А чуда не случилось. Впрочем, с политической стороной дела пусть разбираются князья и Совет. Те, кому действительно это интересно. А я даже вникать не хотела. Ту инквизиторскую штучку, оставшуюся от сирены, переданную мне девушкой-менестрелем, я вместе с письменным отчётом отправила Риан. Пусть копается, не жалко. Мне же близка была лишь судьба одного князя. Даже если мне не светило стать его… его возлюбленной, всё равно я не собиралась позволить ему вот так просто и безыскусно умереть.

Я вообще не собиралась позволять ему умереть.

Обойдётся.

– Значит, ты спасаешь своего парня? Ужасно романтичная история, – улыбнулся Рэмерт, как ни странно, без капли сарказма или даже иронии. Однако мне с трудом удалось подавить желание снова вмазать ему по носу – за это вот снисходительное понимание.

– Он не мой парень. Он ничей, сам по себе. Просто так умирать – это страшно и неправильно.

– Ладно, ладно, не кипятись. – Рэмерт примиряюще поднял руки. – Завтра же приступим к работе. В семь часов вечера я за тобой зайду и покажу библиотеку, идёт?

– А почему не утром?

– А завтра… тьфу ты, уже сегодня… утром у меня лекции. Бездна, уже через четыре часа! И чего я на эту вечеринку притащился…

Вид у некроманта в этот момент был ну очень несчастный.

Библиотека Академии производила подавляющее впечатление. Пожалуй, с ней могла сравниться только библиотека из заброшенного аллийского дворца в Срединном лесу. И то я не была бы так в этом уверена. Книгу с описанием «тьмы избавления» мы искали долго. Ритуал был редкий, запрещённый, большинство упоминаний о нём относилось к девятому-десятому столетию, а язык с тех пор сильно поменялся. Читать было практически невозможно. Порой закрадывались сомнения в самом существовании такого ритуала… Но Максимилиан же нашёл описание именно в Академии, значит, и мы найдём!

Поиски увенчались успехом примерно спустя четыре дня в половине первого ночи. Некромант воскликнул «Ага!», я резко повернулась, столкнувшись с ним лбом, он с чувством выругался, и мы дружно засели за книгу. Текст был на аллийском (аллийская некромантия, удивительное явление!), поэтому худо-бедно я его разбирала.

– Ужас какой, – вынесла я вердикт спустя несколько минут. – И это он хотел со мной проделать?

– А что, тот шакаи-ар действительно додумался провести над тобой ритуал? – поинтересовался Мэйсон. В последнее время мы так сдружились, что почти перешли на обоюдное «ты». Я только иногда сбивалась.

Кстати, у меня хватило-таки ума не называть некроманту имя моего князя.

– Он и почти провёл, – криво улыбнулась я. Вспоминать сцену в лесу было не очень приятно. Страшно подумать, чем могло бы всё закончиться, если бы не вмешался Тантаэ. – До пыток и ритуального убийства не дошёл, как видишь. Остановился, судя по всему, на девятом пункте. Вот здесь, видишь?

– «Пробуждение чёрной…» э-э… «тёмной сущности тела…» тела… то есть «объекта при помощи…» бездна, что за штука… а, «рун смерти, отречения и боли», – с горем пополам перевёл некромант. Аллийский у него сильно прихрамывал. Я в очередной раз оценила прелести дикой жизни в Дальних пределах.

– Помню, помню такое. Сначала рисовал мне на руках углем, потом лезвием обводил, – со вздохом согласилась я. – Короче, нарушаю правила и забираю эту книжку себе в комнату, там поподробнее изучу. Что-то у меня сегодня голова не варит.

– Спать пойдёшь? – вдруг скис некромант.

Я присмотрелась к нему. Выглядел Рэмерт, мягко говоря, неважно. К вечной лохматости и неопрятной одежде я уже привыкла, к двухдневной щетине – тоже, а вот синие круги под глазами, затравленное выражение лица… Нехороший знак – любой целитель скажет.

– Да, наверно… А что?

– Так, ничего. Слушай, – неуверенно начал Мэйсон. Достал из кармана сигарету, покрутил в пальцах и со вздохом сожаления сунул за ухо – курить в библиотеке было запрещено. – А ты ничего странного не замечала? Вроде той твари на лестнице?

– Нет, – покачала я головой. Действительно, с тех пор – ни одного нападения. Я даже решилась перебраться в спальню. – Больше никаких посиделок за диваном до рассвета. И в дверь никто не скребётся. А что, – меня вдруг поразила пугающая мысль, – оно на вас перекинулось? То есть на тебя.

Некромант нервно взъерошил волосы.

– Нет. Не думаю. Просто уже которую ночь снится всякая дребедень. Про детство в основном и учёбу в Академии, ну, про рейды иногда. Просыпаюсь, как будто и не спал. Кошмаром не назовёшь, но неприятно.

– Такая бурная была юность? – посочувствовала я.

Рэмерт только отмахнулся.

Я не стала настаивать. У всех свои секреты.

Стоит ли говорить, что я не удержалась и засела той же ночью за пыльный фолиант? Сначала просто делала подстрочный перевод с комментариями, потом составляла список непонятных моментов, чтобы назавтра помучить переводом уже Дэриэлла. Очнулась только под утро, когда светать начало. Сама себе сделала выговор за нарушение режима, посетила душ… и поняла, что точно не усну. Подробности ритуала всё никак не выходили из головы, а воображение у меня достаточно живое…

Снова, как три месяца назад, я смотрела в высокий потолок, и меня мучил вопрос: почему? Как Максимилиан мог решиться на такое? Он настолько боялся смерти? Разумом я понимала ответ, но противоречивое сердце моё опять переклинило. Неужели Ксиль не чувствовал ко мне совсем ничего? Ритуал ведь подразумевал не только убийство, но и мучения жертвы. Вряд ли можно пытать человека, когда испытываешь к нему хоть что-то…