Она вздохнула. Медленно. Осторожно. Затем еще раз – полной грудью. Боль прошла. Роза обняла Шейна, побуждая его продолжить.

– Роза! – шепнул он, пытаясь отстраниться.

Роза его удержала.

– Иди ко мне.

– Я уже, – прошипел Шейн сквозь зубы. Но это не было правдой. Он все еще дрожал. Боролся с желанием войти глубже, утолить свою жажду.

– Нет. – Роза покачала головой. – Еще нет. Иди ко мне.

– Ты девушка!

– Была девушкой, – мягко поправила его Роза.

Он прикрыл глаза и шепотом выругался.

– Ты не должна была! Мы не должны были!

Роза провела рукой по его влажной от пота спине, коснулась его лица, приподняла его, заставив Шейна взглянуть на нее.

– Я этого хотела, – произнесла она нежно.

– Почему? – В его голосе звучала боль. Он все еще не шевелился.

– Я хотела… хотела… тебя.

Ее слова были простыми. Честными. И они разрушили последнюю преграду.

Шейн опустил голову. Дрожь пробежала по его телу. Он снова начал двигаться.

Он был сильным любовником, но в то же время очень нежным. Роза чувствовала, что он сдерживает себя, стараясь любить ее так, как она того заслуживает.

Ее это не удивило.

Такой уж он человек. Импульсивный. Но ни в коем случае не эгоист. Все, что она знала о Шейне Николсе, свидетельствует об этом. Все, что он делал в жизни, он совершал не для себя, а для других.

Его любовь была такой же.

Роза пыталась отплатить ему ответной любовью. У нее не было опыта. Но, похоже, она знала от природы, как принять его, как двигаться с ним в такт, как заключить его в свои объятия и дать ему ласку, успокоение… любовь… в которой он так сильно нуждается.

Должно быть, она все делала правильно, потому что его движения становились все более настойчивыми, дрожь усиливалась. Она чувствовала, как его страсть продолжает нарастать и разбивается вдребезги внутри нее.

И, крепко его обнимая, Роза чувствовала, как в ее собственном теле растет напряжение, усиливается, усиливается, а затем выплескивается восхитительной волной.

Она лишилась девственности, но обрела целостность. Она устала, но в то же время чувствовала себя обновленной и более сильной, чем когда бы то ни было. Роза целовала Шейна в ухо, в подбородок, в щеку, в нос, в губы.

– Спасибо, – прошептала она. – Это было прекрасно.

Шейн прерывисто вздохнул.

– Это я должен тебя благодарить. – Он откатился в сторону, но не отодвинулся. Заложив руку за голову, он лежал, глядя на Розу. Он молчал. Не знал, что сказать.

Роза тоже не знала. Ее сердце было переполнено. Голова кружилась. Она чувствовала себя великолепно, и в то же время ощущала странную пустоту. Никогда раньше она не испытывала такой любви, близости, сопереживания. Не испытывала ничего более прекрасного.

И это никогда уже не повторится.

Ты это знала, – сказала себе Роза.

Конечно, знала.

Ты говорила, что справишься с последствиями, какими бы они ни были, – напомнила она себе.

И знала, что справится.

Но испытать такое чувство близости, понимая, что это не надолго, действительно больно.

Она хотела… хотела…

Видимо, ее чувства отразились на лице, и Шейн тронул ее за руку.

– Ты… в порядке?

Роза заставила себя улыбнуться.

– Я прекрасно себя чувствую, – солгала она.

– Я сделал тебе больно.

Она покачала головой.

– Нет.

То, что он имел в виду, не сравнится с болью, которую она испытает, когда снегопад закончится, и они уедут из хижины… и друг от друга… каждый в свою сторону.

Она повернулась на бок, лицом к Шейну, подложив руку под голову и улыбнулась еще раз. На этот раз улыбка была искренней.

– Ты не обидел меня. Ты любил меня.

Шейн моргнул. Но не отвел взгляд. Он обдумывал ее слова, взвешивал их.

А потом улыбнулся в ответ. Его улыбка была печальной. Почти тоскливой. Затем он моргнул снова, несколько раз, и перевернулся на спину, уставившись в потолок. Роза видела, что он сглотнул.

– Если бы я мог, – сказал он.

Удержаться было невозможно.

Неужели он и вправду думал, что сумеет устоять перед таким искушением, как Роза Гамильтон?

Даже зная, кто ее отец, неужели он, Шейн Николс, мог и впрямь поверить, что сумеет проявить порядочность и не станет распускать руки?

Что ж, он надеялся на это.

Видимо, одной надежды мало. И теперь это на его совести.

Хорошо, что совесть моя и не к таким грузам привычная, – угрюмо размышлял Шейн, глядя на спящую рядом женщину.

Сегодня ему не пришлось ложиться на кушетку.

Он лег бы там, если бы Роза захотела. Но она пожелала, чтобы он остался и спал рядом с ней.

Он остался. Но не уснул.

Шейн лежал и думал. Переживал.

Он хотел секса. И получил желаемое.

И даже больше.

Неизмеримо больше. Роза Гамильтон подарила ему бескорыстную любовь. Свою девственность. Сердце и душу.

Шейн знал это. Видел в ее глазах, чувствовал в ее прикосновениях. Понимал, что происходит, и был не в силах это остановить. Не хотел останавливать. Хотел только ее.

И он попытался отдать ей в ответ все, что мог.

Не так уж много. Недостаточно.

Что бы он ни делал, этого не хватит, чтобы отблагодарить ее.

Возможно, она не расскажет папе о похищении. Возможно, Шейн останется безнаказанным. Возможно, никто никогда не узнает о случившемся за исключением их двоих.

И возможно, если бы он не занялся с ней любовью, то смог бы со временем забыть ее.

А теперь уже нет.

Теперь с ним навсегда будут воспоминания о самой нежной, самой прекрасной близости. Теперь ему придется жить дальше, зная, что лучшее осталось в прошлом. Теперь ему до самой могилы суждено нести в сердце образ улыбающейся Розы Гамильтон.

Судья назвал бы это достойной карой.

Их разбудил солнечный свет, капель и шаги Таггарта Джонса на лестнице перед дверью.

– Шейн? Ты здесь? Эй!

Роза широко раскрыла глаза.

– Кто это?

Шейн, ругаясь на чем свет стоит, скатился с кровати и схватил джинсы.

– Таггарт. Хозяин хижины. Небось проверял свое стадо и наткнулся на грузовик. Я здесь, – крикнул он в ответ. – Придержи коней!

Он бросил Розе рубашку, которую та стянула в процессе занятий любовью, торопливо надел джинсы и помчался к двери.

– Увидел твой грузовик в кювете, когда проезжал мимо, – сообщил Таггарт, когда Шейн открыл дверь. – Ты в порядке?

– Все путем. – Шейн застегнул молнию на джинсах, но забыл про пуговицу. – Просто… только что проснулся. Пытался выкопать машину пару раз. Не вышло. Устал очень.

– Понимаю. Но какого черта тебе тут понадобилось?

– Проезжал мимо.

– В пургу?

Шейн пожал плечами.

– А ты никогда не делал глупостей в жизни?

– Пару раз, – ответил Таггарт. Он нахмурился, услышав, как в комнате скрипнула кровать. – Здесь еще кто-то есть? – Внезапно до него дошло. Он взглянул на Шейна с усмешкой.

Тот нахмурился.

– Не твое дело.

Таггарт криво ухмыльнулся.

– Если только она здесь по доброй воле.

Шейн почувствовал, что краснеет, но все же ухитрился сохранить невозмутимый вид.

– Думаешь, я кого-то похитил?

Таггарт рассмеялся.

– Кто тебя знает. – Он с любопытством взглянул на дверь спальни. Роза не показывалась.

– Таинственная незнакомка?

– Вот именно.

Таггарт помолчал секунду, а затем кивнул.

– Это мне и нравится в тебе, Николс. Твоя крутизна. – Он издал звук, подозрительно похожий на кудахтанье.

Шейн стиснул зубы, его руки сжались в кулаки.

Таггарт с хохотом похлопал Шейна по плечу и повернулся к выходу.

– Идем. Бери свою куртку. У меня сотовый телефон в седельной сумке. Я звякну Джеду, чтобы он нас встретил. Мы вытащим грузовик, и ты сможешь уехать, когда тебе вздумается.

Шейн с подозрением смотрел ему вслед.

Таггарт остановился на лестнице и оглянулся.

– Я знаю, что такое любопытство местных жителей. На себе испытал. Так что не буду и спрашивать.