Нелишне будет вспомнить и то, что, согласно греческим мифам, высшим своим божеством амазонки почитали уже знакомую нам Артемиду, воительницу и охотницу.

А вот утверждение почитаемого в научной среде Диодора Сицилийского. В своем главном труде «Библиотека» он сообщает, что амазонки, жившие первоначально в Приазовье, двинулись дальше на юг и в своем движении достигли Тавриды, где на берегу основали святилища Ареса и Артемиды-Таврополы. Диодор Сицилийский указывает на возможность происхождения культа Девы от посетивших Севастопольскую землю амазонок. Куда же двинулись бесстрашные воительницы дальше? Сарматы, как известно, осели в причерноморских степях. Что ж, амазонки – это еще одна нераскрытая тайна Гераклеи!

Собирая по крупицам сведения о богине Деве, пытаясь найти нужное мне звено в разрозненных мифах, я после долгих месяцев поисков сразу с нескольких сторон вышел на почти неопровержимое сочетание Дева-Космос. Тогда мне казалось, что я собрал все, что только было возможно. Но все же интуитивно меня интересовал еще один, ударный, завершающий аккорд – образ Девы в славянской языческой мифологии. Я искал ее всюду, чувствуя, что она непременно не только должна существовать, но и быть напрямую связанной с моей херсонесской молчальницей. Однако ее не было нигде. Мифологические словари упорно молчали. Были: Денницы и Дивы, Живы и Зарницы, Лады, Берегини и Мокошь. Но Девы не было! Была в скифско-ведической мифологии яростная богиня огня Агни, но Девы не было.

В один из душных июньских дней я отправился в Союз писателей на Комсомольский проспект оформлять какие-то бумаги по этому поводу. Сделав дела, уже на выходе, сам не зная почему, я внезапно завернул к маленькому писательскому книжному киоску. Взгляд привычно скользнул по пестрому прилавку и сразу же остановился на скромной зеленой обложке. На ней значилось: В. Н. Демин. «Тайны русского народа». Взяв книгу, я наугад раскрыл ее и сразу же обмер… Я нашел то, что уже совсем было отчаялся найти! Я нашел славянскую Деву и не только ее! Нежданная, как подарок судьбы, находка превзошла все мои самые смелые мечты.

Итак, что же поведал мне один из следопытов истоков нашего народа, доктор философских наук В. Н. Демин? Ученый считает, что такие древнерусские боги, как Дый (упоминается в «Хождении Богородицы по мукам») и Див из «Слова о полку Игореве», этимологически восходят к имени древнеиндийского бога неба Дьяуста (dyaus – на санкрите это «день» или «сияющее дневное небо»).

В древнерусских мифологических сказаниях большую роль играла такая ипостась светлого Дня, как утренняя заря (и звезда – одновременно), Денница. Известно также понимание Денницы и как падающей звезды. В дошедшем до нас сборнике XV века «О земном устроении» имеется глава «О денницах», где рассказывается о падающих звездах, представленных как обломки небесного огня. Ряд ученых считают, что образ Денницы характеризует собой космическое животворящее начало, заключенное в свете, олицетворением которого выступает брачная пара День и Денница (Свет околоземный и Свет космический). Если восходить к древнерусским верованиям, то все космические явления (включая землю, воду, небо, огонь) можно представить как самозарождающиеся из света. Историк В. И. Иванов считал Денницу мифологическим существом мужского рода и отождествлял его с христианским и дохристианским Люцифером – одним из ипостасей Дьявола, однако дословно означавшим «Носитель света». По Иванову, Денница – это прежде всего фосфорически светящийся дух – первомятежник, внушающий человеку гордую мечту богоравного бытия; это тот самый «печальный демон – дух изгнанья», который «сиял» Лермонтову «волшебно-сладкой красотою» в его поэзии.

В. Демин в «Тайнах русского народа» пишет: «В русском мировоззрении почитание женского космического начала в форме Девы имеет длительную историю: от сказочных Птицедев до Пречистой Девы – светлого и светоносного Божества, впоследствии растворенного в культе Богородицы – хранительницы и покровительницы Руси, избравшей Россию своим последним домом. Имя Дева не могло не быть в центре мифологического и религиозного притяжения хотя бы потому, что оно – одно из древнейших и важнейших понятий индоевропейской культуры. Как известно, в санскрите deva означает “Бог”, “жрец”; “владыка”, “царь”, а также: “небесный”, “божественный”. Соответственно devi – это “Богиня”.

Отголоски такого небесно-божественного смысла сохранились в однокоренных словах и словосочетаниях “диво”, “диво дивное”. Див – одно из древнерусских мифологических существ, действует как персонаж в “Слове о полку Игореве”, предупреждая русских воинов об опасности и одновременно предрекая беду. Кроме того, в древнерусской мифологии было известно женское божество – Дива. Итак, Дева в широком смысле – великий охранительный и вдохновляющий символ русского народа. В древнерусском миропредставлении, в соответствии с индоевропейской традицией, Пречистая Дева – воплощение вселенского и солнечного света одновременно: “И являлось на небе великое знамение – жена, облеченная в солнце, под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд” (Откровение святого Иоанна Богослова)».

Итак, все совпало в точности. Как и Херсонесская Дева, русская Дева тоже являла собой единение Земли и Космоса посредством света. Конечно, размышляя далее, можно задаться вопросом: кто из них первичен? Распространялся ли культ русской Девы от древнего Орса, или, наоборот, именно в древнейшей из русских столиц был на протяжении долгих тысячелетий храним и оберегаем божественный общерусский образ, которому поклонялись их пращуры далеко на Севере?

Как знать, может, когда-нибудь нам удастся ответить и на этот далеко не простой вопрос…

А вот еще одни небезынтересные рассуждения доктора философских наук В. Демина: «Северные былины, а точнее – старины, содержат множество намеков на незапамятные времена. Многие из этих намеков перекочевали из древнейших устных преданий, передававшихся из уст в уста и постепенно переиначившихся на новый лад. Так, несомненно, древнейшего происхождения в былине о Соловье Будимировиче повторяющийся во многих других текстах известный закодированный рефрен космического содержания.

Чудо в тереме показалося:

Говоря современным языком, описанное больше напоминает обсерваторию или планетарий, чем русский терем. Известен и прозаический вариант описания “чуда в тереме”. Самая ранняя, “доафанасьевская” публикация популярной русской сказки “Семь Симеонов” в сборнике, изданном в 1841 году И. П. Сахаровым, содержит драгоценные подробности, отсутствующие в других записях. В воображении читателя воспроизводится все тот же необыкновенный терем в тридевятом царстве, куда попадают братья, переплыв Окиян-море глубокое: “Как и тот терем изукрашенный был красоты несказанныя: внутри его, терема изукрашенного, ходит красно солнышко, словно на небе. Красно солнышко зайдет, молодой месяц по терему похаживает, золоты рога на все стороны покладывает. Часты звезды изнасены по стенам, словно маков цвет. А построен тот терем изукрашенный на семи верстах с половиною; а высота того терема несказанная. Кругом того терема реки текут, молоком изнаполненные, сытой медовой подслащенные. По всем по тем по рекам мостички хрустальные, словно жар горят. Кругом терема стоят зелены сады, а в зеленых садах поют птицы райские песни царские… В том ли тереме все окошечки белостекольчаты, все дверцы чиста серебра. Как и на тереме – то крышечка чиста серебра со маковкой золотной, а во той ли маковке золотной лежит дорог рыбий зуб. От красна крылечка белостекольчата лежат ковры самотканные, а по тем коврам самотканным ходит молода княжна, Елена Прекрасная”».

Надо к Елене Прекрасной присмотреться более внимательно. Она – героиня не одних только древнегреческих легенд, но и русских сказок, куда попала вовсе не потому, что русские сказители слышали о Гомере, а потому, что и у «Илиады», и у русского фольклора, возможно, был один-единый источник. Дочь Леды и Зевса, явившегося к ней в образе Лебедя – носителя древнего доиндоевропейского тотема, виновница Троянской войны, вылупилась из яйца, снесенного матерью.