Весь задний холл и прилегающий к нему двор были заполнены слугами различных оттенков кожи, которые изнывали под жарким полуденным солнцем. Все собрались, чтобы отпраздновать свадьбу наследника Блэкхорн-Хилла.

Квинтин ждал у подножия лестницы. Лицо его ничего не выражало, когда он глядел вверх, туда, откуда Мадлен должна была спуститься, опираясь на руку Теодора Дево.

Мадлен появилась из-за угла и остановилась наверху лестницы, она почувствовала ледяной взгляд своего жениха. Когда же их глаза встретились, все вдруг изменилось. Воздух, такой неподвижный и плотный, неожиданно наэлектризовался, словно в дом ворвалась грозовая буря.

Она позволила своему взгляду насладиться всем великолепием его мужской красоты. Он был одет в прекрасно сшитый черный шелковый фрак с темно-зелеными манжетами, жилет был из такого же темно-зеленого атласа, а черные атласные бриджи плотно облегали длинные, стройные ноги. В отличие от многих других мужчин его волосы цвета воронова крыла, без всяких кудрей и пудры, были просто стянуты на затылке шелковой лентой Белый шелковый галстук у горла делал его смуглое лицо еще более темным Уголки сжатых губ были прямыми, не приподнятыми и не опущенными, но в глазах она видела огонь — холодный огонь. Яростный гнев горел в этом зеленом взгляде, который был прикован к ней, гнев… и еще что-то.

«Силы небесные, она прекрасна!» Квинт смотрел, как Мадлен плавно спускалась по лестнице, окутанная золотым сиянием, управляясь с великолепным платьем с такой легкостью, словно это была привычная домашняя одежда. Чудесные волосы аккуратными локонами ниспадали на ее обнаженные плечи. Еще до того, как она приблизилась, он уловил соблазнительное благоухание жимолости, ее специфический аромат. Квинт проклинал свое тело, отказывающееся повиноваться его твердому намерению оставаться холодным и сдержанным в течение этого бесконечного дня. Он ощутил напряжение в паху, почувствовал, как горячая волна желания постепенно растеклась оттуда до самых кончиков пальцев Сердцебиение участилось, когда она подошла ближе. Затем он шагнул вперед, приняв ее руку от старого Теодора, и повел ее через толпу людей в гостиную. Благожелательно улыбающийся священник ожидал их с молитвенником в руке. Он соединит их друг с другом до конца жизни.

Мадлен постаралась сдержать дрожь, когда Квинтин взял ее холодные пальцы в свою теплую руку. Она чувствовала озноб, несмотря на жару и духоту от огромного количества гостей. Твердая рука Квинтина дала ей странное ощущение силы. Когда они преклонили колени перед священником, Мадлен решилась бросить мимолетный взгляд на его профиль. Он был таким величественно красивым, таким сильным. Если бы только он не презирал ее. Если бы он хотел этого брака… так же, как и она.

Это был ее выбор. Вспомнив некоторых изнеженных юнцов и дурно пахнущих потных джентльменов, которые ухаживали за ней, Мадлен поняла, что хочет быть женой именно этого таинственного, ранимого мужчины с какой-то давнишней, глубокой болью, скрывающейся за фасадом резких слов, и надежно сдерживаемой страсти. Детство, проведенное с Робертом Блэкхорном, должно было быть печальным, горьким.

Несмотря на недоверие к ней Квинтина, он желал ее. Искра вспыхивала между ними всякий раз, когда они прикасались друг к другу. Она реагировала на это с гневом и изумлением, но и, если быть честной, с удовольствием. Он был загадкой… Мужчина, окруженный ореолом таинственности и не доверяющий ни одной женщине. Она поклялась себе, когда произносила торжественные фразы брачной церемонии, что сделает так, что ее муж будет доверять ей. Возможно, даже полюбит ее когда-нибудь.

Когда священник дал свое последнее благословение, Квинт поднялся и помог ей встать на ноги. Мадлен посмотрела ему в глаза, но не прочла в них ничего. «Он научился скрывать от всех свои истинные чувства». Но бренди могло сломить даже сильнейшую мужскую решимость. По всей вероятности, он воспринимал ее как свою слабость и, с его недоверием к женщинам, негодовал на ее вмешательство в его жизнь. Мадлен решилась улыбнуться своему мужу, когда они медленно шли через гостиную. Квинтин ответил ей улыбкой, которая не тронула его ледяных зеленых глаз.

— Торжествуете, мадам? — прошептал он, сверкнув белыми зубами.

— Просто пытаюсь выглядеть радостной в соответствии с обстоятельствами, — ответила она тоже шепотом. При этом они, выходя из заполненной людьми гостиной в передний холл, оба кивали и улыбались в ответ на добрые пожелания.

— Мы должны выйти к слугам, собравшимся за дверьми. Это старая традиция, которую установил мой дед, когда привез свою первую невесту в Блэкхорн-Хилл.

Квинтин вывел ее на длинное крыльцо с массивными колоннами, где их приветствовало целое море мужчин, женщин и детей всех возрастов и цветов кожи.

— Все эти люди работают на семью Блэкхорнов? — изумленно спросила Мадлен. Она и прежде догадывалась, что плантация огромна, но это было невероятно.

— У нас около шестисот черных рабов плюс триста слуг, работающих по контракту. Кроме того, вольнонаемные люди работают на лесопилках, занимаются перевозкой товаров и обрабатывают поля вдоль реки.

— Это же целая империя Если бы вы искали невесту в Англии, то могли бы жениться на дворянке.

— Но мой отец был женат на дворянке, — язвительно заметил он.

Резкий ответ застыл у нее на губах. До тех пор, пока она не узнает тайну Анны, она больше не сделает промаха.

Квинт помог ей сойти по узким ступеням в толпу, и они стали принимать поздравления. Мадлен чувствовала искренность и подлинную радость, которую излучало это море сияющих людей. Она видела, как Квинтин смеялся с работниками, принимая рукопожатия и даже по-отечески ласковые похлопывания по спине от мудрых стариков. Он присел на корточки, принимая объятия от хихикающих детей, и, казалось, искренне радовался их привязанности. Будет ли он хорошим отцом? Это была та сторона холодного, высокомерного Квинтина Блэкхорна, которую она никогда прежде не видела. Несколько хорошеньких молодых женщин разглядывали ее с едва скрываемой ревностью и воспользовались возможностью поцеловать хозяина и «пожелать ему счастья», как притворно застенчиво сказала Фоби Баршан, племянница домохозяйки.

Мадлен опустилась на колени в траву и приняла букет душистых магнолий от одной робкой малышки рабыни. Добрые пожелания этих простых людей глубоко тронули ее. Никто из тех, кто работал на Клод Дево, не был таким отзывчивым. «Возможно, я смогу создать здесь дом, если только мне удастся завоевать Квинтина».

Он наблюдал, как Мадлен смешалась с его людьми и казалась довольной тем, что большинство надменных леди из Саванны посчитали бы ниже своего достоинства, и это тронуло его больше, чем он хотел себе признаться.

В этот момент Соломон хлопнул его по плечу, отвлекая внимание от празднества.

— Это послание привез наш курьер из Саванны, — сказал он, передавая Квинтину запечатанное письмо.

Никто в толпе не заметил, как тот сунул его за жилет Мадлен почувствовала, как рука Квинтина взяла ее за локоть, поднимая с того места, где она стояла на коленях, разговаривая с детьми. Она повернулась к нему в ожидании.

— Я должен отлучиться по одному срочному делу Если хочешь, можешь освежиться, прежде чем начнется праздничный обед.

После того как они вернулись в дом, Квинтин извинился и исчез в библиотеке. Мадлен сразу обнаружила, что окружена незнакомыми людьми. Их изысканные слова не казались такими искренними и честными, как те, которые она получила на улице. У нее разболелась голова было невыносимо жарко в толпе разодетых мужчин и женщин, источающих смешанный запах пота и духов.

Когда Эндрю Блэкхорн взял ее руку и поцеловал, она испытала теплое чувство облегчения, глядя в его открытое, улыбающееся лицо.

— Невеста, так скоро покинутая своим женихом? Мне придется побранить своего кузена, — сказал он, подмигнув.

— Квинтин занят каким-то срочным делом в кабинете Он обещал вернуться через несколько минут — Она чувствовала, что должна заступиться за него.