– Это еще что такое?.. Эктоплазма?
Привидение воздело к небесам руки.
– За всю мою жизнь мне так не досаждали! Нет, это не эктоплазма!
Я потрогала пятно в блокноте, а затем взглянула на израненную грудь призрака, из которой сочилась кровь. Я нерешительно протянула руку и дотронулась пальцем до его кожи: она была теплой, плотной и, словно бархат, обтягивала тело. К такому телу непреодолимо тянет прикасаться.
А это значит… Я захлопала глазами и судорожно сглотнула. Затем прочистила горло.
– Ты не привидение.
Лжепривидение тяжело дышало, отчего кровь еще быстрее вытекала из его ран.
– Я не привидение, – подтвердил он, по-прежнему скрипя зубами. – Я повторил это по крайней мере раз шесть…
– Дважды.
Он выдохнул сквозь зубы и стиснул кулаки. До чего же у него красивые губы! Его глаза потемнели и приобрели обсидиановый оттенок.
– Что дважды?
– Дважды повторил, что ты не привидение, а вовсе не шесть раз. Наверно, от потери крови у тебя совсем крыша съехала.
Было видно, как перекатываются на его груди мускулы. Я старалась на них не смотреть – грубо пялиться на такой шикарный, хоть и окровавленный торс, когда его владелец нуждается в неотложной психиатрической и медицинской помощи.
– Так со мной еще никто не разговаривал.
– Да неужели?
– И мне это не нравится, – продолжил он, словно не расслышал моих слов. – Поэтому ты немедленно замолчишь и покинешь это помещение.
– Что – прямо сейчас?.. – Нет, у него явно с головой не все в порядке. Нужно попытаться его успокоить, а то он еще сильнее себя располосует.
– Да, прямо сейчас, – прошипел он сквозь зубы. – Уходи немедленно, иначе ты все погубишь. – Он крепко сжал губы: видно, чуть не проговорился, что именно я погублю.
– Что погублю? – не удержалась я от вопроса. – Прости мое любопытство, но не каждый день обнаруживаешь в подвалах постоялых дворов с привидениями окровавленных людей. Может, я дура, но мне кажется, что тебе нужна помощь. Знаешь, лежать в мокром подвале, изрезав себя бритвой, и истекать кровью – очень вредно для здоровья. Тебе нужно обратиться к хорошим врачам, и тебя вылечат…
Тут он произнес какую-то фразу на незнакомом мне языке – прозвучало как ругательство, – затем замер и уставился на дверь. Сверху донесся приглушенный шум, словно кто-то затворил дверь черного входа.
– Черт! – выругался мужчина и снова забрался на стол. Голос его становился все глубже, его бархатистые нотки щекотали мне кожу. – Повелеваю тебе уйти, никем не замеченной. Ты позабудешь все, что здесь видела.
– Знаешь, когда-то я была замужем за надменным тираном, который считал, что может из меня веревки вить. Так что, пожалуйста, не строй из себя всемогущего владыку – этот номер не пройдет.
Мужчина пару раз ударился головой об стол. Я поморщилась: больно, наверно, стол-то крепкий.
Мне показалось, что я слышу чей-то голос. Повернувшись спиной к этому психу, я бросилась к двери.
– Эй! Есть кто живой? Послушайте, мне нужна помощь! Здесь один сумасшедший, и ему просто необходим врач… и полицейский тоже бы не помешал. Эй, вы меня слышите?
Некоторое время приглушенные голоса за дверью о чем-то перешептывались.
– Знаете, говорят, если отказываешься помочь человеку в беде, сильно портится карма! – продолжала вопить я. – Если боитесь спускаться сюда, то хотя бы вызовите…
Тут мне зажали рот рукой, и я почувствовала, что прижата к твердому теплому телу.
– Слушай меня внимательно, – прошептал он мне в самое ухо. Его шелковистый голос имел надо мной необычайную силу. – Сейчас ты сделаешь то, что я приказываю.
Меня окончательно добило слово «приказываю». Ну не люблю я это слово. Очень уж оно в духе Тимоти. Не думая о последствиях, позабыв, что передо мной умалишенный, который к тому же серьезно ранен, я изо всех сил наступила на его босую ногу, а затем заехала ему локтем в живот. Мужчина застонал и согнулся пополам от боли, а я вырвалась и бросилась вверх по лестнице. Не стоило бы, конечно, оставлять чокнутого с сумкой, набитой драгоценным оборудованием, но что поделаешь? Судя по всему, он кого-то ждал, и этот кто-то явно не отличался благородством. Это же надо – бросить больного человека на произвол судьбы! Хоть бы полицию и «скорую» вызвал, что ли…
Я взбежала вверх по ступеням, не обращая внимания на боль в ноге и на колики в боку, и бросилась к двери. Когда я ехала сюда, то заметила неподалеку телефон-автомат. Я вызову подмогу, а потом вернусь обратно в постоялый двор, чтобы присмотреть за прекрасным безумцем. Бедняга!
Накрапывал мерзкий, холодный дождь, а я во всю прыть – насколько позволяла моя хромая нога – неслась к телефонной будке. Номер 911 мне удалось набрать с третьей попытки, но в итоге меня все же соединили с оператором. На то, чтобы описать сложившуюся ситуацию, ушло где-то две минуты. Я назвала адрес и медленно побрела обратно: как бы за время моего отсутствия с беднягой чего не случилось!
Я дохромала до коридора и, прислонившись спиной к покрытой плесенью стене, застыла, не сводя взгляда с лестницы, ведущей в подвал. Если верить моим часам, прошло всего восемь с половиной минут, но мне казалось, что ожидание длится вечность. Наконец квартал огласил вой полицейской сирены. Я поздоровалась с двумя полицейскими, быстренько объяснила суть дела и спустилась вместе с ними в подвал. Они включили мощные фонари и осторожно приоткрыли дверь.
Комната была пуста.
Да что там комната! Куда-то подевался стол, и лужа крови тоже будто испарилась. На полу валялась только моя сумка, кусок мела и фонарик, а все остальное таинственным образом исчезло.
– Подождите минутку… Я… Здесь… Он же был здесь! Как же… Ведь все было залито кровью, а стол такой тяжеленный! Как же он сумел его передвинуть? Да еще так быстро?
– Мадам, – строго произнес один из полицейских, он направил луч фонарика мне прямо в лицо и охнул от ужаса. Я тут же отвернулась – пусть хоть в профиль меня разглядывает, что ли. – Мадам, – снова повторил он слегка дрожащим голосом, – вам известно, что ложный вызов полиции приравнивается к преступлению?
– Но… – Я беспомощно оглядела комнату, не забывая при этом высоко держать голову – только бы они мне в глаза не стали заглядывать! Комната была пуста, если не считать меня, двух полицейских и сумки с приборами. – Он же был здесь! Клянусь, был! Лежал в чем мать родила, весь искромсанный и истекал кровью!
Второй полицейский набрал в грудь воздуха. Ясно дело: сейчас прочитает мне лекцию. Я принялась собирать вещи, а они по очереди отчитывали меня и объясняли, что бывает с туристами, которые без повода вызывают полицию. После того как я объяснила, что здесь делаю, и заверила, что не увлекаюсь телефонными приколами, они еще раз сделали мне внушение и проводили наверх. Я решила, что либо стала свидетелем некого паранормального явления, либо пала жертвой розыгрыша населяющих постоялый двор призраков, либо встреча с сумасшедшим красавцем мне просто пригрезилась.
Так я думала, пока не стала доставать из сумки ключи, чтобы закрыть за собой дверь, и не увидела блокнот.
Он был покрыт кровавыми отпечатками пальцев.
Остаток ночи я провела, записывая полученные впечатления, в то время как кот-призрак попеременно дремал, вылизывался и ковылял по номеру, обнюхивая вещи. Похоже, он не слишком обрадовалась моему возвращению. Сперва я пыталась уговорить его прилечь рядом на кровать, чтобы сняться с ним вместе, но тщетно. Под конец я махнула на него рукой. Он тоже не обращал на меня особого внимания.
Наконец серые тучи на горизонте посветлели – наступило утро. Я чувствовала себя совершенно измотанной и по-прежнему не могла понять, то ли я стала свидетельницей необычайного феномена и столкнулась с привидением, обладающим способностью симулировать наличие физического тела, то ли это была обыкновенная галлюцинация.
Уж лучше бы верным оказался первый вариант. Тогда этого парня хоть потрогать можно… С этой мыслью я и заснула.
