Следующая остановка была в Алистере. Кроме названия, она плохо помнила этот город. Хотя, возможно, она его не узнала из-за того, что за последние десять лет город значительно изменился. Но ее вполне удовлетворило и то, что она хотя бы вспомнила его название и те счастливые, беззаботные дни с родителями, проведенные в туристическом отеле во время летних каникул. Солнце уже клонилось к закату, и она решила переждать до утра и снова отправиться в путь. Так всегда делал ее отец во время путешествий на машине.
— Как ты полагаешь, папа, где мы сегодня переночуем? — часто спрашивала она или ее сестра Глэдис с заднего сиденья автомобиля, где кроме них находились одеяла цвета хаки, провизия для пикника и иногда даже арбуз. Все эти вещи были сложены друг на друге и по форме напоминали яблочный пирог; в узком пространстве между ним и сестрой было так приятно сидеть.
Отец обычно отвечал: «Бог его знает, моя сладкая».
Или: «Джери, я думаю, мы остановимся у тети Дорес. Ты ее помнишь?»
Останавливаться у тети Дорес было так же восхитительно, как и ночевать в туристическом отеле. Правда, уже через год она забыла тетин дом. Может быть, через год она и дом Кларка забудет. Но память у взрослых и детей устроена по-разному, и она это понимала. Впервые за последние четырнадцать месяцев она отчетливо вспомнила отель «Звезда», вплоть до каждой шестигранной кафельной плитки на бело-коричневом полу вестибюля, всегда, как в больнице, пахнущего карболкой. Ей вспомнился и вид из окна ее комнаты на подсвеченную стеклянную звезду, висевшую над входом в отель.
Неподалеку от автобусной остановки она обнаружила дом со сдающимися во временное пользование комнатами, о чем свидетельствовала табличка на лужайке перед фасадом дома. Она понимала, что женщина в ее положении, то есть не имеющая ни машины, ни мужчины рядом, выглядела по меньшей мере подозрительно. Хотя что подозрительного в женщине без мужчины? Вскоре, уже находясь в чистенькой, обставленной со вкусом комнате, крайней по коридору, она была предоставлена самой себе. Принимая душ в ванной, находившейся в конце коридора, Джеральдина подняла руку с мочалкой, и вода ласково потекла по ее ногам и рукам. Она подумала, глядя на них: «Как давно вы уже не мои!»
Облачившись в ночную рубашку, она сразу же легла в постель. Ей захотелось лежать в темноте и размышлять. Кларка обнаружат не раньше чем через три дня, предположила она. Транспорт с его сырами должен быть отправлен завтра, но вчера он не отвез их на станцию Этьен, так как был «под мухой». А так как сегодня еще четверг, супруги Трелони навряд ли заглянут к ним раньше субботы, когда они поедут в город.
«Я женился, чтобы помочь тебе, но дело не в этом. У тебя самая порочная душа из всех встречавшихся мне людей, и это-мое вечное проклятие, что я женат на тебе».
Она постоянно шевелила под одеялом ногами, разводя и снова складывая их ножницами. Свежая новая простыня громко хрустела под ней. Она зажала кончики пальцев между бедер. Ее мама, когда они жили в Монтгомери, говорила в таких случаях: «Ну что, совершенно измоталась, не так ли, дочка?» Джеральдина повернулась на другой бок, несколько слезинок скатилось по ее носу на наволочку: прошел год, как мама умерла. Порывом ветра занавески взметнулись в ее сторону и некоторое время продержались так, касаясь ее, затем ветер свернул их в два паруса. Она пролила еще несколько слезинок, вспоминая их с Марианной квартиру в Мобиле и как счастливы и молоды они были, когда туда впервые пришел флот. О, если бы ее спросили о жизни в Мобиле, она бы все рассказала, ей нечего было стыдиться. Это блюстители закона и полиция, делавшие из всего деньги, должны были стыдиться.
Она бы не стала рассказывать им о Дуге, хотя это не было ее ошибкой. Она бы сказала, что остановилась в отеле «Звезда» случайно, так как у нее не было другого варианта, где можно было бы остановиться, и это правда. Она даже представила, что говорит это некому серьезному седовласому судье, прося его судить по совести за все, что она совершила на земле, вплоть до того момента, когда она ночевала в этом странном туристическом отеле. Она даже услышала слова судьи о том, что ей ничего другого не оставалось делать и что она поступила правильно. Она приехала в Мобил с подругой Марианной Хьюджес, в надежде найти работу на фабрике после окончания колледжа. Но им пришлось работать официантками, пока не освободятся места на фабрике. Вдвоем с Марианной они снимали небольшую квартиру, и у нее была даже возможность еженедельно посылать матери пятнадцать долларов. И так они жили до тех пор, пока в город не прибыл флот. Жизнь ночью и днем закрутилась с бешеной силой. Каждое утро Марианна просыпалась в полшестого с громким криком: «Вылезай из постели, милая девочка, флот уже в Мобиле!» Сейчас это казалось смешным, но когда ей было восемнадцать и она была свободна как ветер, эта фраза подбрасывала ее на постели, как упоминание о миллионе долларов. Весь день она смеялась и была переполнена энергией, не обращая внимания ни на какую усталость.
Рано утром они с Марианной набрасывали на себя униформу официанток и мчались в ресторан, не успев даже выпить кофе. Улицы, вдоль которых они бежали, были заполнены матросами, одни из которых поднялись рано утром, другие еще не ложились, а иногда были еще и пьяны. Но она продолжала твердить, что это были самые приятные и аккуратные молодые люди из всех, кого она только знала. Во время завтрака ресторан всегда был заполнен моряками. Джеральдина с Марианной рассказывали им о том, что они собирались в ближайшие пять недель устроиться работать на судоремонтную фабрику. Матросы часто назначали им свидания, и если они были симпатичными, девушки принимали их предложения.
Вскоре Марианна вышла замуж за младшего офицера и вынуждена была освободить квартиру. К этому времени Джеральдина уже три недели встречалась с Дугласом Элиссоном, помощником фармацевта из Коннектикута, с которым они тоже собирались пожениться. Тогда они были уверены, что любят друг друга. Она еще не подыскала себе новую комнату, и Дуг снял для нее номер в отеле «Звезда», внося еженедельную плату. Несколько ночей они провели там вместе. Он был первым мужчиной, с которым она переспала, в то время как большинство мобилских девушек, включая Марианну, целыми днями только этим и занимались. Его корабль уходил в конце недели, а вернуться он должен был через месяц, тогда они и планировали пожениться.
Прошел месяц, и она должна была выйти на работу на фабрику, но не выходила. А вскоре — ведь беда никогда не приходит одна — в ресторан вернулась девушка, работавшая там до Джеральдины, или, возможно, Джеральдину обманули, сказав, что она работала прежде. Эта девушка вернулась с судоремонтной фабрики, вот и выходило, что фабрика не нанимала, а увольняла людей. В городе появилось огромное количество безработных. Невозможно стало даже устроиться посудомойкой за трехразовое питание.
Она уже было собралась вернуться в Монтгомери, когда коридорный сообщил ей, что сможет достать ее дорожный сундучок из подвального помещения не раньше чем через несколько дней. Администрация повысила вдвое плату за номер, так что Джеральдина не смогла больше платить за свое проживание. Она пригрозила позвать полицию, на что ей ответили, что полиция как раз и заберет ее в тюрьму. Тем не менее она отправилась за полицейским, но швейцар остановил ее. Он полюбопытствовал: разве она не знала, что отель «Звезда» является публичным домом? Да, безусловно, она знала о многих вещах, происходивших в отеле «Звезда», да и чего можно было ожидать, когда на рейде остановилась флотилия, но она понятия не имела, что там располагался бордель. Внезапно она заметила незнакомых мужчин, стоявших возле нее и полагавших, что она, само собой разумеется, одна из этих женщин. Они посмеялись над ней, когда она заявила, что у нее есть жених — Дуг Элиссон, и отговорили идти за полицейским, так как ее могут упечь за решетку лет на десять, что ее ужасно испугало. Некоторые из гостиничных девушек, по их рассказам, были точно в такой же ситуации, но теперь не принимают это близко к сердцу. В любом случае такую отличную работу, как в отеле, она нигде больше в городе не найдет, тем более что эта работа была полегче многих. Услышав такое, она почувствовала себя нехорошо, и ее чуть не стошнило после только что съеденного обеда. Она не могла есть и только спала. Они начали присылать к ней в номер матросов, как будто она могла с ними чем-то заниматься после Дуга Элиссона. Но от Дуга писем все не было. Она была в этом уверена, потому что Конни, одна из отельных девушек, обещала позаботиться, чтобы Джеральдина получила письмо, если оно придет. Они просматривали всю корреспонденцию девушек, а особенно тщательно — письма, посылаемые из отеля. Ей приходилось писать матери, что она продолжает работать в ресторане Кратера и очень счастлива, надеясь, что мама прочтет правду между строк. Но у ее матери, больной раком, как раз произошло обострение, поэтому она не могла что-либо понять. Моряки, приходившие в отель «Звезда», даже если они и прилично выглядели, вызывали у нее только чувство отвращения, при всем том, что она всегда радовалась утреннему крику Марианны, что город полон матросами. Еще более отвратительным было сознание, что она будет рассказывать своим правнукам о пребывании в Мобиле как о восхитительнейшем моменте своей жизни. И начнет примерно так: «Когда в Мобиле стояла флотилия, мне было всего восемнадцать».
