А может, и не забреют ужо никого, предположил Нифон. Ты ж вроде как на войне пострадавший. Вот до следующего набора и не тронут вашу деревеньку.

Неа, вмешался в разговор сидевший на порожках крыльца солдат. В часть не прибыл, в списки не зачислен, на довольствие не поставлен, значит, и не было тебя в армии.

Ерема в ответ на слова солдата лишь тяжело вздохнул. Нифон промолчал.

Денис, сидевший на широкой скамейке, врытой в землю под окошком, перебирал в уме события этого дня и никак не мог поверить в происходящее. Неужели этот чахлый монстр из НИИ, поглощающий неразбавленный спирт, изобрел машину времени? Даже если предположить, что это так, то нафига было без предупреждения забрасывать в какието древние века? Его же в первый день чуть не убили! Да лучше бы он отслужил этот чертов год в армии. А теперь что? Надолго он сюда попал? Димон с этим Сэмом вроде о какихто пяти годах говорили? Ну нифига себе! Отмазали от армии, блин...

День второй

Утром поднялись чуть свет. Подпоручика уложили в телегу, позаимствованную в осиротевшем хуторе. Забрали и четырех лошадей, оставшихся от бандитов. Одну запрягли в телегу, по одной досталось каждому солдату, четвертую вместе с лошадью подпоручика привязали к телеге.

Белобрысому Гришка велел оставаться, мотивировав тем, что калеки в армии не нужны.

Дык, может, меня тамошние лекари подлечат, а? не желал так просто оставаться Ерема.

Ага, кивнул рыжий, подлечат. У наших лекарей для таких ран одно лекарство пила. Отчекрыжат по самое плечо, шкуру шнурочком перевяжут и все одно домой отправят.

Нее, замотал головой парень, такто мне не надоть.

Вот и оставайся, назидательно проговорил Гришка. Девку с мальцом к родне определи. Сам со своей рукой к какойнить знахарке покажись, пока не отсохла али гангрена какая не одолела. Опять же, попа надобно на могилки позвать. Негоже добрым людям без отпевания лежать. В общем, сам сообразишь. А нам поспешать надоть, господина подпоручика к лекарям скорее доставить.

Когда отошли от хутора на пару километров, рыжий подъехал к Денису и, спрыгнув с лошади, пошел рядом.

Ты, значит, с нами решил пойти? спросил он.

Ну да, ответил тот и только тут сообразил, что вполне мог остаться с белобрысым на хуторе вместо того, чтобы бить ноги неизвестно куда и неизвестно зачем. Впрочем, куда известно. Солдаты сопровождали новобранцев в армию. Сказано же, от судьбы не убежишь. Вот и Денис, получается, не убежал. Он вдруг, неожиданно для самого себя, добавил. Вместо Еремы, от его деревни буду.

Рыжий пристально посмотрел на него.

Так ты простого рода?

В каком смысле? не понял парень.

Не похож ты на крестьянина, заявил ему Григорий. Странный ты человек, непонятный. А я не люблю, когда непонятно.

Что тебе непонятното? спросил Денис.

Непонятно мне, как с тобой обращаться, то ли как с мужиком, то ли как благородным человеком. Вот и господину подпоручику непонятно было.

А ты обращайся со мной, как с благородным мужиком.

Вот я и говорю, непонятный ты человек, повторил Гришка и вскочил в седло.

Некоторое время двигались молча. Слышно было только шарканье ног, цокот копыт по сухой дорожной земле да скрип тележных колес. Изредка постанывал раненый офицер. Даже крестьяне почемуто не переговаривались меж собой. Наверное, думали о покинутых родных деревнях, о предстоящей нелегкой солдатской доле, о том, когда вернутся, и вернутся ли вообще.

Гришка остановил лошадь и поднес ладонь ко лбу , заслоняя ею от глаз солнечные лучи.

Я, Григорий Антипыч, уже давненько приметил, будто пыльное облако клубится, в ответ на его действия сказал один из солдат. Теперь ужо ясно видно, ктойто скачет навстречу.

Чего ж молчал, коли глазастый такой? недовольно пробурчал рыжий.

Дык, мало ли кто энто, виновато пожал плечами солдат. Дорогато езжанная, да и люди кругом живут.

Чай видали вчерась людей, проговорил Григорий, продолжая всматриваться в даль. Вона теперича господина подпоручика живым довезти бы. А нука, ружьишки наготове держите.

То, похоже, служивые люди, подал голос второй солдат, так же всматривавшийся в приближающихся всадников. Ага, вроде казаки. Четверо их.

Ды теперь и я вижу, что четверо, Гришка опустил от глаз руку, застегнул верхнюю пуговицу мундира, поправил ножны с шашкой и, приосанившись, выехал вперед колонны.

Дионис, крикнул он, обернувшись, ты средь мужиков затрись, не свети своей чудной одежкой перед казаками. Че ж ты не догадался на хуторе людскую одежку подобрать? Эх...

Мужики расступились, принимая Дениса в свое окружение.

Кто он такой, этот Гришка? спросил парень у чернявого мужика, вечно ковыряющегося в носу.

Чай не Гришка, а Григорий Антипыч, али господин старшина по воинскому званию, укоризненно покачал головой тот, не вынимая палец из носа.

Ясно, пробормотал Денис, глядя на приближающихся всадников.

Перевязанная импровизированными бинтами, нарезанными из какогото тряпья, найденного на хуторе, грудь нестерпимо чесалась. Парень непроизвольно почесывал повязку и кожу вокруг нее, но это не помогало.

То хорошо, что зудит, заверил Нифон, когда попаданец пожаловался ему, заживает, значит.

Ды чему там заживатьто? Царапина ить, вставил реплику чернявый, после чего резко дернул чтото пальцами из носа и, выставив их перед собой, принялся с интересом изучать зажатый в них черный волосок.

Никак мозг выдернул? не удержался от подначки Денис.

Несколько мужиков, видевших ситуацию, заржали было, но сразу же умолкли, ибо подъехали казаки. Сдерживая разгоряченных лошадей, те объехали кругом новобранцев. Одеты они были в нечто среднее между гимнастеркой и короткой черкеской. На головах фуражки с белым верхом, красным околышем и маленьким белым козырьком. У каждого на боку болтались ножны с саблей. У троих к луке седла прицеплены такие же, как и у сопровождавших рекрутов солдат, ружья. Казак с пышными буденовскими усами, что был без ружья и с красными погонами на плечах, заглянул в повозку, потом перевел взгляд на Гришку, вычислив в нем старшего.

Какого полка будете, и что с подпоручиком?

Курского пехотного полка, господин есаул. Сопровождаем рекрутов на государеву службу, бодро отрапортовал рыжий старшина, после чего поведал о вчерашнем приключении, в котором пострадал Стерлин.

От жешь сучье вымя, посетовал есаул, мало вражины со всех сторон прут, так еще эти дезертиры свой же народ режут. Откель такая лютость в человеках взялась. А вы поспешайте, везите господина подпоручика к лекарям. Да и новобранцев скорее ведите. Нам теперь еще и с турком воевать, а их еще обучить надо.

И казаки помчали дальше, оставив в пыльном облаке оторопело глядящих им в след мужиков.

Это как это еще и с турком воевать? возмущенно, будто решительно не соглашаясь с подобной ситуацией, произнес чернявый.

Ему никто не ответил.

А ну, пошевеливайся! вывел всех из оцепенения громким окриком старшина. Чего встали, рты раззявили?! А ну, вперед марш! Шире шаг!

Снова заскрипели колеса телеги, и нестройно зашаркали по пыльной дороге лапти. Денис шел вместе со всеми, усиленно желая наконец проснуться и загоняя в глубь сознания понимание того, что все это реально и не является сном или бредом.

За ближайшим пригорком, ощетинившимся редким леском, показалась довольно большая деревня.

Колодезное, прокомментировал один из солдат.

Деревню прошли не останавливаясь. Денис разглядывал крытые соломой хаты, резные наличники на маленьких окнах, невысокие плетеные заборчики и никак не мог упорядочить роящиеся в голове сумбурные мысли. Гомонящая босоногая детвора облепила отряд со всех сторон. Они наперебой чтото спрашивали, о чемто рассказывали. Какаято дородная тетка поднесла мужикам кувшин молока. Те пили на ходу, передавая кувшин друг другу. Тетка шла рядом с телегой, причитая над забинтованным подпоручиком. Кроме нее взрослых видно не было. Вероятно, все были в полях или в огородах. А может, и прятались от греха подальше. Кто знает, что на уме у этих проезжих вояк? Еще заберут кормильца в армию.