— Лёха ты что творишь? — Завопил Шкет, когда мимо прошелестело тело покойного. На полу осталось ухо и вонючая серая лужица. Лёха не отреагировал, так и насвистывает себе. — Ёпт тебя баран долбанный. — Шкет выпустил один коготь и, подцепив ухо, понёс его на улицу. Выбросил в огород. Ну а куда ещё? Пусть там валяется, муравьи съедят. Или птички. Или собаки.

Печку вампиры затопили, дверь прикрыли и, довольно скоро, дома стало тепло. И пить стало как-то намного веселее. В чём тут секрет они не особо разбирались. Просто иногда подкидывали уголька в топку печки, да выпивали. Беседы велись непринуждённые, разнообразные. Впервые со дня знакомства всерьёз поговорили о полностью надуманной, искусственной морали Штыка.

— Не, — сказал Штык, когда Шкет завёл этот разговор. — Неправильно так. Это этот…, как его блять? А! — Воскликнул он, махнув рукой. Так как в руке была зажата ножка копчёной курицы, Шкету пришлось уворачиваться, с чем он успешно справился. — Кодекс Вампиров! Во нах!

— Хер с ним. Как не назови, ботва одна. — Шкет выпил, закусил и продолжил. — Меня детали смущают кореш. Вот ты говорил чувак на хавку идёт, если он злодей, а злодеев ты как-то странно определяешь. Ну, вот кто злодей по сути? Не только те, кто убийца ведь так?

— Так. — Штык кивнул, чудом удержал лицо от прямого попадания в стол, которое стол вряд ли бы пережил и покусал ножку куриную. Что-то захрустело, и он аккуратно разомкнул челюсти. Бывает, попадёт какая-нибудь гадость — так можно и зубы оставить. Было пару лет назад, у него товарищ закусил куском хлеба, потом месяц к стоматологу ходил — болт попался! Это ладно, бывало и мыши дохлые встречаются…, не, ничего не попало. Штык пощупал зубы. Расстроено вздохнул — это клык один вылез, слева. — Вообще, все короче преступники. Нехорошие дядьки, тётки и прочая шелупонь.

— Нехорошие — в каком смысле?

— А хер знает. — Пожал плечами Штык. — Ты это, как говорил Йода: слушай своё сердце.

— Кто говорил?

— Магистр джедаев. — Штык показал что-то ростом с ребёнка. — Маленький такой, зелёный весь.

В общем, разговор о морали и нравах, быстро зашёл в тупик — Шкет оказался очень плохо образованным молодым человеком. Шутка ли! Он даже первую часть Звёздных Воинов не смотрел! Темнота, в общем. Всё к чему они пришли это название новой морали «Кодекс Вампира».

Спорные детали решили оставить на потом.

К тому же вплотную подбиралась проблема почти вселенских масштабов — деньги кончались. Настал день, когда вампиры открыли ящик, и оттуда упала серебряная серёжка. И всё.

— Н-да, засада. — Шкет даже голову в шкаф засунул. Пусто. Всё пропито. Он вынул голову из шкафа и задумчиво спросил. — Штык, а ведь тут украшения всякие были…, мы куда их дели?

— В ломбард сдали, позавчера вроде.

Вот тут оба переглянулись и одновременно сглотнули. До обоих дошло, что они натворили. Люди пропали, заявления лежат в милиции, естественно никто их не ищет, но если вещи этих людей где-нибудь всплывут и о том информация попадёт на стол товарищей в форме — на них выйдут за день. В Европе вообще за пару часов и адрес найдут и группу захвата подтянут.

— Шкет, я не хочу опять от них бегать. Муторно оно. Надо как-то это, что-то делать.

А что тут сделаешь? Стали думать. Думали-думали и:

— Слушай, давай в том доме поселимся ненадолго?

— В каком? — Не понял Шкет.

— Ну, где уголь спёрли.

— А уголь?

— Обратно утащим.

Мысль Шкету не сказать что понравилась, но он просто не знал, как быть. Для начала они осмотрели дом, вроде никого. Окна тёмные. Зашли внутрь. Пусто. После чего решили, что надо бы для поднятия духа немного выпить. А на улице ночь и денег нет. Как быть? Пошли магазин взламывать. Учитывая их новый статус жизненный, обошлись без фомок и прочих ухищрений — Штык ногой выбил двери, да и вошли внутрь. Сигнализации и освещения, в этом магазине не имелось, так что им никто не помешал забрать интересующие их товары. Кассу тоже не забыли, но она, к сожалению, оказалась пустой. Взяли четыре ящика водки, копчёную колбасу — все пять палок забрали, консервов сумку набрали и отправились в дом номер 32 по Черепичной.

Часа в четыре, вампиры пошли перетаскивать уголь обратно в 32-ой дом.

Управились до рассвета. Почти без эксцессов. Только на последнем заходе, Штыка сильно повело — высокая турбулентность он тут ни при чём, тем более не при чём водка. Со скоростью тяжёлого локомотива японского скоростного поезда, вампир пролетел мимо калитки и врезался в стоявший через три дома по улице, автомобиль марки автоваз. Удар пришёлся в бок, так что машину немного погнуло, она проскребла почву колёсами на десяток метров в сторону. Штыка отбросило назад, где он рухнул наземь. Поднялся, покрутился на месте в поисках верного направления и стремительным рывком добрался до углярки, куда последний мешок угля и вытряхнул. Глянул на светящиеся окна домика, да пошёл строго курсом на дверь.

Рано утром баба Нюра отодвинула занавеску и, со строгим прищуром обоих глаз, выглянула на улицу. Вроде всё спокойно, никто не дебоширит, собаки не тявкают, улица как улица.

Взгляд старушки скользнул по дому Ромки алкаша, которого на днях в дурдом увезли.

— Допился алкаш, мерещится всякое, пусть лечится алкаш проклятый… — Бурчала старушка, заваривая чай и одним глазом внимательно глядя в окно — вдруг чего интересное случится, а она пропустит! Заварив чай, старушка устроилась за столом и стала хлебать горячую жидкость да в окно пристально смотреть. Что-то не давало покоя. Вроде спокойно всё, а вот не так что-то и всё тут! Смотрела она минут тридцать, пока не дошло — свет в окне горит! Выпустили что ли? Что ж это такое творится-то! И недели алкаш этот в больницы не пробыл! Ух, алкаш!

Старушка решительно поставила кружку на стол и стала одеваться. Наведаться нужно к соседу и всё ему высказать. Пусть обратно едет, ещё лечится! Ей уже вот где все его пьянки, друзья его все с исколотыми шкурами. Не подохнет никак, алкаш…

Старушка дошла до калитки и остановилась. Чуть наклонилась, приподняла платок, что бы ухо высунуть, прислушалась — так и есть. Песни орут алкаши проклятые!

— Ромка гад! — Как могла громко заверещала старушка и двинулась вперёд. Дошла до двери, пнула её, а она взяла и открылась. Старушка, не особо размышляя, ворвалась в дом. — Ух, я тебе, алкаш проклятущий! Ромка подлец! Ромка…

Тут ей пришлось замолчать. От испуга. Дело в том, что перед глазами всё вдруг потемнело и мимо пронеслись две чёрные тени. Её даже ветром обдало. Старушка оглянулась. Никого.

— Рома, Ромочка, ты дома? — Дребезжащим голоском проговорила бледная соседка. Чувствуя, как гулко бьётся сердце, она мелкими шажочками двинулась вперёд. Хотела в комнату сходить, где сосед Роман обычно пьяный засыпал, но…, она вдруг обратила внимание, что в этой комнате, где обычно стоял стол и Роман пил со своими друзьями, происходит нечто совсем странное. Что в этой комнате лампочка горит, она ещё из окна видела, но теперь увидела ещё и стол, полный следами застолья, включая рюмки и бутылки. А ещё печка топится, вон как горит, аж трещит. Поддувало открыли, она и горит как сумасшедшая. Старушка, что-то неразборчивое запричитав, дверцу поддувала закрыла и снова позвала Романа. Молчит, не отзывается. Спит, поди, уже пьяный.

— Чертовщина какая-то… — Пробормотала старушка, после того как обследовала все комнаты. Пусто. Нет никого в доме. А стол стоит. И печка горит.

— Роман. — На всякий случай опять позвала старушка. Тишина. — Роман.

— Да бля нет тут никого, иди уже! — Сказал кто-то нервно и старушка, ахнув, схватилась за сердце. У двери вновь мелькнула та призрачная чёрная тень. Мелькнула и пропала. Из двери пахнуло ледяным воздухом. Старушка громко сглотнула. Повернула голову, глянув на стол. Глаза её расширились. Посмотрела на затопленную печку. Глаза чуть не вылезли из орбит. Дом стоит пустой, а печка топится…, еда на столе, водка, свет горит…, тени чёрные, воздух ледяной и голоса…