Последний этап итальянской кампании, прорыв «Готской линии» и дальнейшее преследование немцев, как считается, союзники в тактическом отношении провели «превосходно»^[954]. Заслуга в этом принадлежит в большой мере Кларку, командующему 15-й группой армий, Траскотту, командующему 5-й армией, и сэру Ричарду Маккрири, принявшему в ноябре 1944 года командование 8-й армией у Оливера Лиза. Гитлер запретил Фитингофу отступать в Альпы, потребовав, как всегда, «стоять насмерть» и заставив уже деморализованные немецкие войска продолжать сражения и севернее реки По, где союзники нанесли им окончательное поражение 14—20 апреля 1945 года. Фитингоф и его группа армий «Юго-Запад» сдались Александеру, тогда уже верховному главнокомандующему на Средиземноморье, в среду 2 мая 1945 года.

Возможно, затяжная война на истощение была специально рассчитана на длительное отступление немцев, но она обошлась дорогой ценой. 5-я армия потеряла 188 746 человек, 8-я армия — 123 254, в общей сложности 312 000 человек; потери рейха составили 434 646 человек^[955]. Тем не менее Кессельринг и Фитингоф, значительно уступавшие союзникам в воздухе и постоянно находившиеся в обороне, сдерживали их натиск в продолжение девятнадцати месяцев. Трудно сказать, чего еще достигли атаки союзных войск со времени падения Рима и до выхода в долину реки По, кроме отвлечения немецких дивизий с Западного фронта. Как сказано в одном историческом обзоре, «итальянская кампания союзников была необходимым звеном огромной удавки, задушившей нацистское государство»^[956].

Итальянская служит примером того, как могут воевать немцы, если им не мешает стратег Гитлер. Кессельринг, Фитингоф и Зенгер практически не допустили серьезных ошибок, мастерски отводя войска на север через весь длинный полуостров. Если бы Гитлер не запретил им отступить в Альпы, то они непременно выпутались бы из трудного положения. Начиная с весны 1944 года союзники имели в Италии в десять раз больше боевых самолетов, чем люфтваффе. Если бы нацисты наладили производство самолетов и танков в количествах, достаточных для того, чтобы люфтваффе и вермахт могли противостоять союзникам и в воздухе, и на земле, то нет никаких оснований предполагать, что их вообще можно было бы выдворить из Италии. «Можно я дам вам один совет? — сказал через десять лет после войны, как всегда любезный, генерал Зенгер Майклу Говарду. — В следующий раз, вторгаясь в Италию, не начинайте снизу»^[957].

12 сентября 1943 года по приказу Гитлера Муссолини был освобожден из горного отеля десантниками полковника Отто Скорцени, высадившимися на планере. «Спасение дуче вызвало переполох и дома, и за рубежом, — восторженно записал Геббельс в дневнике через два дня. — Даже на врагов его мелодраматическое избавление произвело удручающее впечатление»^[958]. После встречи с Гитлером Муссолини возглавил так называемую «республику Сало», которой он управлял из Гарганьо на озере Гарда девятнадцать месяцев, то есть до краха нацистской Германии. 26 апреля 1945 года он пытался бежать через швейцарскую границу, но его, любовницу Клару Петаччи, брата Марчелло и еще пятнадцать сообщников схватили итальянские партизаны. В субботу, 28 апреля, Муссолини и Клару Петаччи расстреляли перед низкой стеной у ворот виллы за деревней Джулино-ди-Меццегра на берегу озера Комо, в одном из красивейших мест Италии. (Совсем не в духе итальянцев убивать очаровательную и аполитичную наложницу, но война есть война.) Их тела вместе с трупами других фашистов отвезли на грузовике в Милан, город, где зародился итальянский фашизм3. Затем тела дуче и его любовницы попинали ногами, поплевали и помочились на них и повесили за ноги на железной перекладине перед бензозаправкой на площади Пьяццале Лоретто, приколов бумажки с именами. Женщины, присутствовавшие при этом омерзительном спектакле, смеялись и плясали, показывая руками на Клару Петаччи, на которой не было панталон, а чулки были спущены. (Вряд ли в этом была ее вина. У нее просто не было времени для того, чтобы одеться.)

Нередко мы забываем, что за сухими цифрами статистики о потерях в каждой военной кампании стоят человеческие судьбы. На кладбище десантников, расположенном в трех милях к северу от Анцио, есть могила двадцатипятилетнего сержанта М.А.У. Роджерса из Уилтширского полка, награжденного крестом Виктории. 3 июня 1944 года он один на один пошел в атаку на немецкое пулеметное гнездо на северной стороне реки Молетта, держа в руках гранату. Сержант прополз тридцать ярдов, отвлекая на себя вражеский огонь. Взрывом фанаты ему оторвало ногу, но он поднялся во весь рост и двинулся навстречу пулеметным очередям. Немцы расстреляли его в упор. О подвиге сержанта сообщалось в «Лондон газетт»:

«Воодушевленный несгибаемым мужеством и бесстрашием сержанта, его взвод захватил казавшуюся неприступной немецкую огневую позицию».

Но никакая посмертная слава не в состоянии утешить скорбь жены, написавшей на надгробном камне: «В память о любимом муже. Хочу быть с тобой, милый. Мир праху твоему».

Часть III

ВОЗМЕЗДИЕ

Война триумфальная закончилась, началась война проигрышная. Я видел испуг в остекленевших глазах немецких офицеров и солдат… Когда немец боится, когда ужас начинает пробирать его до костей, он становится и жалким и страшным. Его вид несчастен, его жестокость темна, его храбрость молчалива и безрассудна. Вот тогда немец способен на все. Курцио Малапарте. Капут. 1948 год

Глава 13

НАЧАЛО КОНЦА

март — август 1943

Мы до крайности недооценили русских, их страну и предательский климат. Реальность нам отомстила. Генерал Хайнц Гудериан, июль 1943 года

1

После капитуляции Паулюса под Сталинградом в начале февраля 1943 года и до Курской битвы, начавшейся через пять месяцев, советские войска продвинулись за Донец^[961].

Несмотря на численное превосходство русских сил, иногда в соотношении семь к одному, фельдмаршал Эрих фон Манштейн предпринял серию контрударов в период между 18 февраля и 20 марта, выиграл третье сражение за Харьков и занял город 14 марта, проведя одну из самых выдающихся операций Второй мировой войны^[962]. В ходе зимнего наступления советские армии вернули значительную часть территорий, потерянных в предыдущем году, причинив немцам существенный урон в живой силе, около миллиона человек, но Манштейн смог его остановить.

Эрих фон Манштейн родился в 1887 году и был десятым ребенком в семье прусского аристократа, артиллерийского офицера, генерала Эдуарда фон Левински. После рождения его отдали бездетному двоюродному дяде, прусскому аристократу, пехотному генерал-лейтенанту Георгу фон Манштейну, чью фамилию он впоследствии и принял. Поскольку генералами были оба деда, дядя, а тетя вышла замуж за Пауля фон Гинденбурга, то и ему была уготована военная карьера. В возрасте тринадцати лет Манштейн поступил в кадетский корпус, а через шесть уже служил в 3-м гвардейском пехотному полку. Учебу в Берлинской военной академии прервала война. Ему довелось сражаться на обоих фронтах, и в ноябре 1914 года его тяжело ранили в Польше. До конца войны Манштейн занимал штабные должности, а в 1935 году его назначили начальником оперативного отдела генштаба сухопутных войск (ОКХ). На следующий год в звании General-major (бригадного генерала) он стал заместителем начальника генштаба генерала Людвига Бека.

После отставки генерала фон Фрича в феврале 1938 года Манштейна — он презирал нацистов, в основном на социальной почве — убрали из штаба и послали командовать 18-й пехотной дивизией. Уже в качестве начальника штаба у генерала фон Лееба он участвовал в 1938 году в оккупации Судет, а в следующем году, тоже начальником штаба, у генерала Рундштедта организовывал вторжение в Польшу, где проявил себя превосходным стратегом. К этому времени Манштейн прекратил критику нацистов (что огорчало Бека), посчитав, что генералы должны стоять в стороне от политики, и эта позиция всегда помогала ему продвигаться по службе.