„Фильм, направленный против войны, хотя в нем не шла прямо речь о Германии, должен был наглядно показать, что немецкий народ не хотел войны. Задуман и выполнен фильм был умело. Жоана (Алла Назимова), отважная молодая женщина, задается вопросом, ради чего страдают ее товарищи по работе, которых дирекция большого завода заваливает работой и плохо оплачивает. Она призывает их к забастовке, ведет к победе и заслуживает этим доверие всего города, в котором она становится самым видным человеком. Она влюбляется в крестьянина и выходит за него замуж. Грянула война. Ее муж ушел на фронт, где и был убит вместе со своими тремя братьями. Король приказывает всем одиноким женщинам немедленно выйти замуж — эти „невесты войны” должны дать родине детей.

Жоана, предвидя судьбу своих детей в будущих войнах, решает сплотить женщин и убедить их немедленно остановить продолжающуюся войну. Усилия Жоаны не пропадают понапрасну, однако ее арестовывают и приговаривают к смерти, но казнь откладывают, так как героиня готовится стать матерью будущего солдата. Ей удается бежать из тюрьмы и организовать демонстрации женщин против короля в тот момент, когда, возвратившись с фронта, он въезжает во дворец. Женщины, одетые вопреки закону в черное, встречают короля антивоенными песнями.

Король велит позвать Жоану и объявляет ей, что намерен продолжать войну. Тогда Жоана убивает себя, она умирает с возгласом: „Ни одного ребенка войне”. Женщины уносят ее труп как символ и черпают в ее смерти отвагу для борьбы против войны”.

Однако в это же время появлялось все больше милитаристских фильмов. Пока Гриффит снимал „Нетерпимость”, преподобный Томас Диксон — сценарист „Рождения нации” — подготовлял сценарий колоссального боевика „Падение нации”. „Парамаунт” делегировал Лески председательствовать в Комитете национальной обороны, организованном мэрией Нью-Йорка.

В течение нескольких недель яростная пропагандистская кампания в печати и в кино привела к тому, что б апреля 1917 года Америка объявила войну Германии. А руководители общества „За мир”, основанного Карнеджи, заявили:

„Лучший способ служить идее наших учредителей — это всем приняться за дело, чтобы продолжать вооруженные действия до победного завершения… ”1

Как только война была объявлена, пацифистские фильмы исчезли с афиш или шли с иными субтитрами. Военные власти запретили фильм „Невесты войны” в разгар его успеха:

„Философия этого фильма легко могла быть дурно истолкована людьми нерассудительными, поэтому предпочтительнее снять его с экранов на все время войны”^[245].

Вступление США в войну нисколько не помешало гигантской экспансии американского кино. Свыше тысячи полнометражных фильмов было произведено в 1917 и 1918 годах. Несомненно, это был рекорд американской кинопромышленности, впоследствии цифра выпуска колебалась между 400 и 800 полнометражными фильмами в год. Терри Ремси пишет в „Миллионе и одной ночи”, вспоминая о вступлении Соединенных Штатов в войну:

,Поистине то была великая война. Но она шла за морями. Она была в одно и то же время и чудовищно большой и чудовищно далекой. Эта война лично никого из нас глубоко не задевала, по крайней мере если никто из нас не был мобилизован. Публика и в самом деле не думала обращать на нее большого внимания…

… Мы вторично избрали Вудро Вильсона, потому что он „уберег нас от войны”. Но 17 апреля мы оказались замешанными в это дело, столь достойное порицания. Мы отправились на массовый митинг и очень долго аплодировали оркестру. Но мы не пошли массово в добровольцы.

По этой или по иной причине, перелистывая кинематографические журналы за апрель и май 1917 года, мы с трудом найдем несколько строчек о войне”.

Вильсон, не ожидая официального начала военных действий, мобилизовал кинематографию. Для этой цели он наметил Уильяма Бреди, председателя „Ассошиэйшн оф Моушн Пикчер индастри”. Этот ветеран „независимых” был председателем „Уорд филма”, вицепредседателем был директор Зельцник, на средства которого был поставлен фильм „Невесты войны”. Это обстоятельство не помешало Бреди организовать выпуск военных фильмов. 14 апреля 1917 года — за три дня до объявления войны — Джордж Крил был поставлен во главе Комитета общественной информации, намеревавшегося широко использовать кино как средство милитаристской пропаганды. Так возникла Кинематографическая служба американской армии. Со своей стороны, компания „Оффишл уор филм” при посредстве „Дженерал филм К⁰” распространяла с начала 1917 года фильмы о войне. Всеми делами „Оффишл уор филма” руководил пионер американского кино Чарлз Урбан. Председателем общества был миллиардер У.-К. Вандербилт, казначеем — Г.-П. Дэвидсон из банка Моргана. Обе компании слились после объявления войны. Джордж Крил, весьма предприимчивый человек, специалист по рекламе, сумел заинтересовать своими делами банки, государственные органы и прессу Херста. Несмотря на недоверие армии к кино, Кинематографическая служба под руководством Крила и Чарлза Урбана быстро развила деятельность, и вскоре доход от проката достиг миллиона долларов. Она выпускала военнохроникальные картины — режиссировал их Урбан, опытный мастер-документалист („Оффишл ньюз уор сервис”), — и полнометражные в духе фильмов „Крестоносцы Першинга”, „Америка отвечает”, „Под четырьмя знаменами”… Как только закончилась война, промышленность, которая косилась на государственную киноорганизацию за то, что она отняла у нее часть доходов, предприняла кампанию, приведшую к тому, что 30 июня 1919 года конгресс ликвидировал кинематографическую организацию Крила. Ликвидация Кинематографической службы была сопряжена с большими трудностями и дала множество поводов для нападок на президента Вильсона^[246].

Многое сделал для выпуска военных фильмов Красный Крест. Секретарь государственного казначейства — шурин самого Вильсона Уильям Д. Мак Аду^[247] — поручил Оскару Прейсу, своему пресс-агенту, вовлечь самых крупных кинознаменитостей в распространение облигаций государственного „займа свободы”^[248]. Сесиль Б. де Милль, Денстин Фарнам, Уильям С. Харт, толстяк Фатти Арбэкл — все короли экрана участвовали в этой кампании и собственноручно продавали облигации. Но наибольший успех выпал на долю Мэри Пикфорд, Дугласа Фербенкса и Чарлза Чаплина; они объехали всю Америку и осаждались десятками тысяч фанатиков. Чаплин, англичанин по национальности, в начале войны подвергался ядовитым нападкам: его упрекали в том, что он „окопался” в тылу на берегу Тихого океана, а не отправился в Европу на защиту своего отечества…

Американское кино мобилизовало все свои силы. К самым выдающимся военным фильмам относятся „Мои четыре года в Германии”, „Кайзер — берлинский хищник”, „Возмездие”, „Американочка”, „Жанна-женщина” (о Жанне д’Арк), „Сердца мира” и „Четыре всадника Апокалипсиса”.

„Мои четыре года в Германии” — экранизация мемуаров дипломата Джемса Джерарда, бывшего посла Соединенных Штатов в Берлине. Этот откровенно пропагандистский фильм, направленный против кайзера и его клики, создал режиссер „независимых” Динтенфасс за счет братьев Уорнер — кинопрокатчиков и владельцев целой сети кинозалов; выпустив этот фильм, коммерчески очень удачный, они начали производство картин, которые не получили большого успеха.

Фильм „Кайзер — берлинский хищник” выпустила компания „Юниверсел”. Ее директор Карл Лемл построил возле Лос-Анжелоса, в Сан-Фернандо, „Юниверсел-сити” — громадную студию, ныне одну из самых старых в Голливуде. Но отсутствие крупных капиталов мешало ему расширить кинопроизводство. „Юниверсел” так и осталась мелкой фирмой… „Берлинского хищника” поставил Руперт Джулиан, сделавший карьеру в Австралии как актер, декоратор и дамский парикмахер. Ни в одном фильме, выпущенном Голливудом, не чувствуется такой яростной антигерманской направленности, как в этом.

Самые значительные военные фильмы выпустило общество „Парамаунт” и его фирмы, — это „Возмездие”, „Американочка”, „Жанна-женщина” и „Сердца мира”. „Парамаунт” в течение двух лет финансировался банком Моргана, который с 1915 года стал основным финансистом союзных правительств^[249].