- Пойдем. Возвращаться мне некуда, - зашагал Ферро в сторону востока. Он и сам не знал, отчего столь легко согласился на скрытую просьбу спутницы.

***

Путано и долго объяснял Треветик, зачем госпоже так необходима личная аудиенция. Мялся, сыпал льстивыми эпитетами, твердил о величии Империи, пока Стормо не оборвал его жестом. Он согласился. Нужно было принести извинения. Не такой славы он хотел... Славы Императора, способного справиться в бою лишь с женщиной.

- Мой Император, - приподнялась Миледи Реле, сделав традиционный книксен. Первый раз в жизни. Получилось неловко.

- Вы хотели меня видеть? Зачем?

Ректор опустилась в мягкое кресло, предлагая присесть Императору. Ее кабинет был прост и строг. По центру - массивный стол. Рабочий стол, это сразу заметно по кипам бумаг и сваленным в кучу миниатюрным копиям механизмов. Большей частью копии разобрались на запчасти в бесчисленных попытках выявления неисправности (колесо цепляет колесо и вертится, как такое может не работать?). Живопись Ректору была чужда, со стен гордо реяли чертежи, а за нависшим чудищем книжных шкафов крылись узкие просветы окон. Комната находилась на вершине одной из самых высоких башен Рейнгарда - в окна заглядывало поле битвы, остов погибшего Северного Воина и худые, редкие облака.

Миледи приторно улыбнулась. Стормо успел привыкнуть к фальши магистров. Но царапины от кольчужной перчатки на лице девушки фальшивыми не были. Он отвернулся в другую сторону.

- Прошу прощения за свой поступок.

- Мои слова были необдуманны, - махнула рукой Ректор. - Моя оплошность, мой Император. Телесные наказания прописаны нормами Пюпитра. Это не должно тревожить вас.

На коленях девушки покоилась книга летописей. Та самая, что когда-то была у нее во время последней встречи в саду фамильного имения Торрий. Случайность? Ректор поправила волосы, прикрывая ужасный шрам. На столе невзначай оставлены бокалы и сосуды с вином. Миледи взмахнула ресницами, продолжая растягивать губы учтивой дугой:

- Может желаете ударить меня еще раз, мой Император?

Давней мечтой Уро Торрия являлся брак меж семьями истинного правителя и фактического. Всеми силами он, в свое время, способствовал этому. Вот так, миролюбиво пытался восстановить и упрочить положение рода ведущих легионы. И все, разумеется, без толку, как и прочее к чему дерзал.

Стормо хмуро оскалился зубами в ответ.

- Зачем вы просили этой аудиенции, Миледи Реле? - сказал он прямо, обрывая нелепые заигрывания.

- Вы можете называть меня Октавией.

- Октавия? Что это?

- Мое полное имя, - пожала миледи Реле тонкими плечиками. - Октавия Белл Реле. Немногие знают его, но вам я хочу доверять, Император. Так называл меня мой отец, а к нему я питала высокое уважение. К вам я хочу испытывать такое же.

Голова девушки покорно склонилась, и Стормо даже на миг усомнился в полной и законченной лживости ее речей...

Госпожа Ректор закинула ногу на ногу, откидываясь в кресле. Захлопнув древнюю книгу, она все-таки перешла к сути:

- У меня есть к вам предложение, которое спасет нас всех.

- Честно говоря, я не имею желаний слушать ваши предложения... Мне сообщали, при падении вы сбросили на верную смерть больше половины экипажа вместе с палубой. Я не уверен, что нуждаюсь в советах человека, принимающего подобные решения.

- А вы, Сир, отдали легионерам приказ о самоубийственной атаке.

Император недобро взглянул на Миледи. Исподлобья. За каждого легионера, за стражей, за Мейера ему предстоит когда-нибудь ответить перед родом. Невольно сгорбился Стормо от груза своей вины.

- Я вижу, вы под властью древнего предрассудка о том, что всякий человек имеет право на жизнь.

- Жизнь любого важна, Миледи.

- Посмотрите в окно, Император.

- Ну и?

- Видите обломки Северного Воина? Представляете, сколько людей трудилось над каждой его деталью?

- Тысячи? - со вздохом прикинул порядок Стормо.

- Представьте весь путь, Император. От первой кузни, от первого в Империи гвоздя, от первой обработанной доски и до парового котла и электричества. На сколько велик этот путь? Любой человек в сравнении с тем отрезком меньше, чем точка. Что он значит, этот человечек, в сравнении с делами всей Империи? - Миледи Ректор вскинула уцелевшую бровь, указывая на очевидность мысли. - А тот, кто и вовсе бесполезен для великого пути и не способен продвигать его дальше, права на жизнь лишен. Они не могли починить Северного Воина, значит, и жизнь их не имела смысла.

- И что? Смысл моих подданных жить ради вашего великого пути?

- А для чего же еще?

- Для себя и своего дома.

- Для себя? - мелодично хихикнула Миледи. Но тотчас же опомнилась, снова принимая покорный вид. - Это приводит к лености и расстройствам духа. Если люди не соединены общей целью, они не творят великих дел, не совершают открытий. Они становятся бестолковым сбродом, где каждый думает лишь о себе. Слыхали о государстве Нордэур? Там свергли королей и не поставили новых правителей. Печальная судьба... А ваши легионеры. Неужто идут за вами ради себя и личного интереса? Удивлюсь, если в чьих-то интересах умирать... Вы послали легионеров в самоубийственную атаку, потому что они служили вашему пути. Мои механики служили мне, и я могу решать: жить им или нет.

Стормо смолчал, не зная, что тут можно было бы ответить.

- Оставим, мой Император, - Реле снова склонила голову. - Вы умны. Нас обучали одни и те же учителя. И потому я хочу предложить вам выход из создавшейся ситуации.

- Война проиграна, - пожал он плечами. - Если вы о союзе с эльфами, то я считаю это единств...

Миледи замотала головой:

- Вы слышали легенду о древних?

- О железных кораблях, упавших с неба? Я полагал их сказками.

- Нет! У меня есть доказательства существования, по крайней мере, одного.

Стормо против воли заулыбался.

- Вам кажется это смешным?

- Не думал, что глава ученого магистрата верит в легенды.

- Язык легенд метафоричен. Разумеется, когда древние говорят о Мастере-Мечнике, сколовшем гору и поднявшем ее в небо второй луною, то имеют ввиду произошедшую катастрофу природного порядка... Но корабли древних - не сказка.

- Пусть, - кивнул Стормо без всякого желания ввязываться в бестолковый спор. - Что вы хотите от меня?

- Мне нужен отряд для незамедлительной экспедиции.

В голове молодого правителя возникли десятки саркастических поводов для отказа. Но он сдержался, назвав лишь самую вескую причину.

- Мы в окружении. У меня нет лишних людей для глупых капризов.

- Мне нужны не лишние. Мне нужны все ваши люди.

Стормо ковырнул в ухе, подумав, что ослышался. Он переспросил:

- Города Империи падают один за другим, мы потеряли десятки гарнизонов, а вы предлагаете снять оборону с Рейнгарда и отправиться за мифическим кораблем древних?

Миледи кивнула:

- Да.

- Вы с ума сошли?

- А разве Ведущий Легионы не признал сам войну проигранной?

- Магия, Ректор. Эльфы-союзники, - возразил Стормо. - Я видел их в бою. Каждый стоит десяти пушек. Чудо, что принцесса Аль оказалась на нашей стороне...

- Резонно. Но если эльфийская тварь спасала свою шкуру вместе со всеми, разве это говорит о ее лояльности? Или, быть может, она помогла в излечивании раненных легионеров?

Стормо отрицательно покачал головой.

- А вы видели, как она смотрит, мой Император? Полезнее спросить помощи у северных орков.

- Но она в нашей власти. Мы можем использовать ее для давления.

- Бессмысленно. Эльфы живут с мыслью о самопожертвовании ради Великого Леса. Знаете, сколько их побывало в пыточных Гибурга? А из скольки удалось выжать хотя бы крик?

Император задумчиво окинул взглядом девушку. В ее словах был свой смысл, и сами собой в голову начали закрадываться сомнения.