– И давно вы здесь?

– Восемь лет.

– Зачем?

Бармен уставился на Хана. – Маленький совет, больше не задаете здесь таких вопросов. – Он махнул головой и отвернулся.

Хан кивал и пригубил пива. Тут же в голове созрел новый вопрос. – Эй, приятель.

Бармен просмотрел на него.

– Только из любопытства,- начал Хан, потом замолчал и осмотрел почти пустое помещение.

Наконец повернувшись обратно к бармену, спросил. – Теперь, когда спаис является законным… то, что нынче ввозят сюда контрабандой?

Перелет на Деварон заняла достаточно много времени, так что к тому времени, когда они приблизились к выходу из гиперпространства, рана на плече Маллока почти затянулась, хотя и начала гноиться. Не помогало не одно из лекарств, которые давал Фетт, он искренне надеялся, что рана не убьет добычу прежде, чем они достигнут Деварона.

Фетт послал сообщение в гильдию охотников за головами. Обычно он не старался вовлекать Гильдию; но обычно он не имел пяти миллионную награду. Представитель гильдии должен был ждать их в близи Деварона.

Большую часть полета Фетт держал Мясника в камере Раба IV.

В оставшиеся минуты, перед выходом из гиперпространства, Фетт экипировал себя. Мандалориане всегда ходят в броне, но это была не та броня, которую он носил в минувшие годы; старая броня, сожженная и расколотая, была все еще где-то глубоко в Большом Провале Каркун на Татуине. Боевая броня Мандалориан, редко, но все же продавалась, если ты знаешь, где искать. В течение многих лет Фетт слышал о другом охотнике за головами, который носил боевую броню, человек по имени Джодо Кест. Это ужасно раздражило Фетта. Несколько раз, в прошлом, Фетта обвиняли в том, что делал Кест.

Меньше чем через год после побега из желудка Сарлакка, Фетт начал собственную охоту на Джодо Кеста, через гильдию охотников за головами; он выдал себя за клиента, замаскировавшись, так чтобы его не узнала. Попросил услуги Кеста, и Кест прибыл; к тому времени Фетт уже переоделся в собственную запасную броню. Так он встретил самозванца забрал его броню и жизнь.

Прежде, чем судно вышло из гиперпространства, Фет провел Мясника через коридор к воздушному шлюзу.

Маллок сильно потел, борясь со страхом. Он выпил первые пять бутылок в начале полета; шестую Фетт придержал до последнего момента. Охотник связал Маллоку лодыжки, и правую руку; левая рука деваронца была скована, так, чтобы Маллок мог пить. Как только он был удовлетворен, проделанной работай, распечатал и вручил Маллоку последнюю бутылку Золотого Мерензэйна. Это не был жестом сочувствия; Фетт рассчитывал, что подвыпивший Маллок не станет сопротивляться и без проблем отправится с уполномоченным лицом от Деварона.

Все оставшиеся время полета они разговаривали друг с другом. Маллок поднял бутылку к губам и сделал три больших глотка, а потом спросил. – Сколько еще?

Фетт посмотрел на часы. – Шесть минут до выхода. И, по крайней мере, двадцать до стыковки с челноком, он отвезет тебя в низ. – Охотник сделал паузу. – Хватит времени, чтобы допить бутылку, если еще не допил.

– Что они собираются делать со мной?

– Тебя, все еще живого, отдадут на растерзание стаи куарра.- Фетт сделал паузу.

– Одомашненные охотничьи животные, как я услышал эта традиция одна из тех причин, которые мешают Деварону вступить в Новую Республику.

Маллок кивнул и судорожно сделал новый глоток.

– Это, плохой способ умереть. Однажды когда я был маленьким, видел, как это происходит. Ты был правы, Фетт, мы, деваронцы не умираем простой смертью. Сначала куарра вцепляется в живот и мягкие ткани. Но осужденный не умирает. Они могут отгрызть уши, глаза, или рожки, но это также не убьет. Если ты получаешь шанс, куарра быстро перегрызают горло. Ты выгибаешь голову назад и подставляешь горло, и если выпадет шанс:

– Ты видел, как это происходит,- спросил Фетт с любопытством, – что сделал тот осужденный?

Маллок уставился на золотую жидкость в свободной руке, и сделал быстрый глоток.

– Я не думаю, что есть точное слово для этого на основном, он охотился в течение голода, захватил хорошую добычу для себя и не поделился с племенем. Маллок посмотрел на Фетта. – Ты знаешь, что я сделал?

Фетт снова посмотрел на время. До выхода осталось несколько минут; лучше всего позволить ему говорить. Он оглянулся назад на Маллока.

– Да.

– Я хорошо служил Империи,- продолжил Мясник. – Мои собственные сородичи подняли восстание. Меня с командой послали выследить их. И я выполнил приказ, Фетт. Пройдя нортлендские холмы, мы нагнал их в городе Монтеллиан Серат. Мы обстреливали восставших, пока те не сдались.

Фетт кивнул. – И после сдачи, вы всех перестреляли. Семь сотен.

– У нас был приказ отступить в другой район и укрепить лояльные войска. У нас не было лишних сил для охраны заключенных… и конечно мы не могли оставить ни одного из них без присмотра.

– Вам не приказывали убивать заключенных?

– Не приказывали. Маллок снова выпил, уровень бутылки заметно опустился. – Это не заняло много времени, Фетт. Мы отвели заложников на площадь и начали стрелять. Они кричали, кричали и кричали. А мы продолжили стрелять, пока крики не стихли.

– Я следовал распоряжениям. Почти умоляя, сказал Маллок

– Знаю.

– Говорят, ты был любимым охотником за головами Дарта Вейдера.

– Да.

– Разве Ты не испытывал лояльности к прежним хозяевам?- Гнев блеснул в глазах Маллока. – Я всего лишь выполнял работу для Империи! Это ничто не значит?

Фетт задумался. – Я, жалею,- сказал он, наконец, – что Империя рухнула. Он кивнул и мягко сказал. – Да. Я имел обыкновение наслаждаться работой.

Безнадежность окутала Мясника – он оседал, как если бы кто-то удвоил силу тяжести Раба IV. Они до последнего момента думали, что могли заключить сделку, или попросить пощады.

Маллок не имел шанса задать мучивший его вопрос раньше, и решил спросить сейчас. – Как ты нашел меня?

Минута, до выхода в нормальное пространство. Фетт кивнул на бутылку, которую Маллок держал в руке. – Я прослеживал продажи Золота Мерензэйна во всем секторе. В кантине, которую ты часто посещал на Татуине, сказали это твой любимый напиток.

Маллок уставился на охотника. – То дерьмо, что я пил на Татуине не было Золотом Мерензэйна. Ты идиот, никто не отгружает Мерензэйн в сектора подобные этому, только льют всякую бурду из бутылок, которые однажды, столетие назад, какой то кретин, выпивший Мерензэйн, притащил сюда! Ты ничто не знаешь о ликере? – спросил он в отчаянии.

– Ты не имеешь этот единственный цивилизованный недостаток?

Фетт покачал головой. – Нет. Я не пью и ни балуюсь наркотиками. Они, оскорбление для плоти.

– Значит, ты выследил меня, потому что решил, что я пил Золото, все те годы на Татуине. Фетт, я не выпил ни одного стакана настоящего Золота за все это время. Маллок в недоверии покачал головой и сделал новый большой глоток из бутылки. – Холодно. Я не думал, что буду пойман, пастухом нерфа, вроде тебя.

Гиперпространственный туннель вокруг них рассыпался; Фетт отвернулся от Маллока посмотреть на пульт управления.

– Это правда,- сказал Фетт, – мне все равно, веришь ты или нет.

Маллок бросил бутылку. Система безопасности мгновенно материализовалась из воздуха в виде выстрела из бластера. Бутылка разлетелась на осколки, которые загрохотали по задней части шлема Фетта; жидкость расплескалась по броне.

– Ты должен был выпить это,- сказал Фетт, не поворачиваясь к Маллоку, чтобы увидеть серое отчаяние, проступившее на его лице. Он видел это прежде, тысячу раз.

Фетт состыковался с челноком, на орбите о Деварона.

Представитель гильдии натолкнулся на Фетта, у ступенек шлюза, винтовка в руке охотника, уставилась на представителя, когда тот вошел.

Представитель был Билман Доуд, человеком, высоким, тонким и пожилым, с серьезным лицом и полным отсутствием чувства юмора; он состоял в гильдии дольше, чем Фетт. – Охотник Фетт,- поприветствовал он, достаточно вежливо.