Но именно благодаря Дебусу, такому же, как и Герлах, убежденному нацисту, Витковскому удалось найти подтверждение полученной им важнейшей информации: «Колокол» обладал таким потенциалом, что ему был присвоен особый гриф секретности, выделяющий его среди других экзотических проектов по разработке вооружений Третьего рейха. По сведениям Витковского, в 1942 году Дебус донес в гестапо на одного из своих сотрудников AEG, некоего Рихарда Кремера, который был приговорен к двум годам тюремного заключения.
Но Кремер, судя по всему, был не простым немцем и тем более не простым инженером, ибо директор исследовательского института AEG профессор доктор Карл Вильгельм Рансауэр написал в гестапо письмо:
Инженер Р. Кремер с трансформаторного завода AEG в Обершоневайде разрабатывает вместе с исследовательским институтом AEG проект, касающийся высоких напряжений, по заказу Управления вооружений сухопутных войск и под кодовым названием «Милосердный», создавая секретное устройство, имеющее важное значение для ведения войны. Реализация проекта отчасти зависит от господина Кремера, единственного, кто обладает нужной квалификацией в отношении электрических полей особого рода. Дальнейшая реализация этого проекта без господина Кремера не представляется возможной. Исследовательские и проектные работы должны осуществляться с полной отдачей энергии, по крайней мере до окончания войны.
Важность для войны этого проекта вытекает из следующего.
1. Проект осуществляется в соответствии со специальным приоритетом SS/1040, который предоставляется только в особых случаях.
2. Директор исследовательского отдела Управления вооружений сухопутных войск профессор доктор Шуман присвоил этому проекту высочайший уровень срочности, называемый «решающий для войны» (смотрите протокол совещания от 21.07.1942, который может быть представлен по вашей просьбе).
3. Полномочный инспектор Рейха по ядерной энергетике, государственный советник профессор доктор А. Эсай, президент Физико-технического управления Рейха… пишет ниже, что в дополнение ко всему он подтвердит необходимость проведения этой работы в интересах войны[252].
Таким образом, если бы не верность Дебуса нацистским идеалам и не осуждение Кремера, мы никогда бы не узнали о существовании такой классификации, как «решающий для войны» или «Kriegsentscheidend».
(1) «Kriegsentscheidend»
Витковский отмечает необычность термина «Kriegsentscheidend». Если «Kriegswichtig» («важный для войны») являлся техническим термином, означающим снятие административных ограничений в целях обеспечения необходимого военного снаряжения[253], то термин «Kriegsentscheidend» («решающий для войны») встречается только в этом документе и только в связи исследованиями, проводимыми AEG, Дебусом и Кремером. Витковский говорит о том, что он «лично проанализировал целую гору немецких документов, касающихся технологий, и ни разу не встретил этот термин, употребленный в другом контексте, — в качестве официального обозначения любого другого исследовательского проекта или деятельности»[254].
Поистине важным в этом контексте является факт, что не кто иной, как Мартин Борман в своей переписке с Гер-лахом каждый раз упоминает «Wunderwaffe» («чудо-оружие»)[255]. Герлах тоже писал Борману в конце 1944 года, что проект, над которым он работает, будет «решающим для войны»[256]. Но еще более важно то, что Витковский обнаружил труд польского историка Герберта Липинского, получившего доступ к протоколам допросов в Фарм-Холле — в той форме, которую они имели до того, как их рассекретили. Липинский пишет, что они «совершенно отличались» от версий протоколов для «публичного пользования», появившихся после рассекречивания, в тех местах, где допрашивается Герлах, и речь идет о физике. Чаще всего во время его допросов затрагивались такие темы, как атомные ядра, внеземное пространство, магнитные поля и земная гравитация. Совершенно очевидно, что Герлах и компания занимались чем-то более необычным, нежели атомная бомба.
Причастность Дебуса к проекту «Колокол» порождает еще целый ряд тревожных вопросов. Что делал столь пламенный нацист на посту директора Центра космических полетов имени Кеннеди на мысе Канаверал, на который его назначили в 1963 году? И почему он вообще интересовался ракетами, если «Колокол» имел неизмеримо больший потенциал не только в отношении обеспечения движущей силы, но и во многих других отношениях? Почему этот инженер-электротехник, обладавший опытом исследований в коронной области Теслы — измерение разряда электричества высокого напряжения, — не только оказался причастным к полусекретной программе «Фау-2» и гораздо более секретному проекту «Колокол» во время войны, но и оказался на посту директора Центра космических полетов имени Кеннеди после войны?
4. Доктор Герман Оберт отправляется в поездку с несколькими друзьями
Однако Курт Дебус отнюдь не единственный нацистский ракетный ученый, причастный к проекту «Колокол». Вместе с ним над этим проектом работал хорошо известный доктор Герман Оберт, который наряду с русским Константином Циолковским и американцем Робертом Годдардом является одним из трех отцов-основателей современной ракетной техники. Над участием в проекте Оберта остается завеса тайны, ибо в период с 15 по 25 сентября 1944 года он, по всей очевидности, предпринял «деловую поездку» вместе с другими учеными из проекта «Колокол» — Гербертом Йенсеном, Эдвардом Толеном и загадочной Элизабет Адлер — из Праги в Бреслау (ныне польский Вроцлав), а затем в то место, где проходил испытания «Колокол»[257]. Разумеется, читатели, знакомые с трудом Тома Агостона о «штабе Каммлера»[258] или с моей предыдущей книгой о су-персекретных черных проектах мозгового центра Каммлера, сразу поймут значение Праги как места осуществления ряда нацистских секретных проектов по разработке оружия, находящегося неподалеку от заводов Шкода в Пльзене. А читатели, знакомые с «нацистской легендой» об НЛО, сразу поймут значение Бреслау как места предполагаемых секретных разработок «летающей тарелки». Вызывает немалое любопытство тот факт, что Оберт, довольно известная фигура, сопровождает неизвестного математика и двух малоизвестных ученых в их поездке в научные центры Третьего рейха, где осуществляются наиболее секретные и до сих пор неизвестные проекты по разработке супероружия!
Но еще более любопытен комментарий Витковского по поводу причастности Оберта к проекту «Колокол»:
Как ранее в случае с профессором Герлахом, эта информация открывает нам необычный и чрезвычайно важный факт: до сих пор неизвестно, чем занимался профессор Оберт во время войны. Может возникнуть впечатление, что это нечто вроде света в конце туннеля, который до сих пор был скрыт ночной тьмой. Наверняка известно лишь то, что Оберт не был связан с центром в Пенемюнде, иначе он, вне всякого сомнения, занимал бы там одну из командных должностей, и это обязательно стало бы известно (тысячи специалистов из Пенемюнде работали после войны в других странах, от США и СССР и вплоть до Египта, и подобный факт невозможно было бы сохранить в тайне). Следовательно, судя по всему, существовало нечто вроде альтернативной программы, осуществлявшейся на протяжении длительного времени, которая была весьма серьезной[259].
То есть участие Оберта в поездке, особенно в компании таинственной Элизабет Адлер, которая, насколько известно, была связана только с одним немецким секретным проектом по разработке оружия, а именно проектом «Колокол», свидетельствует о существовании уже в нацистской Германии двух космических программ — одна для «публичного пользования», представленная «Фау-2» и другими ракетными проектами, и вторая, представленная проектом «Колокол». Оберт был в то время, по всей вероятности, ведущим в мире теоретиком по проблемам длительного пилотируемого космического полета. Его присутствие среди ученых, занимавшихся проектом «Колокол», таких как доктор Адлер, доктор Герлах и доктор Дебус, служит еще одним ключом к разгадке принципов действия и возможного назначения этого устройства.
