Собака живет бок о бок с человеком вот уже по крайней мере двенадцать тысяч лет. Древнейшие остатки этого животного были обнаружены в горах американского штата Айдахо. Радиоактивный метод исследования с помощью углерода-14 позволил точно определить их возраст – одиннадцать тысяч лет. Не меньший возраст имеют и окаменевшие остатки, найденные на Европейском континенте. Как показывают исследования, общим праотцем собаки (что подтверждается сходством в строении, прежде всего зубной системы) мог быть индийский волк Canislupuspallipes, проникший из Азии в Европу и Северную Америку в результате древнейших миграций человека. Поэтому мы не согрешим против истины, если будем считать, что одомашнивание собаки произошло двенадцать тысячелетий назад. Не исключено также, что взаимовыгодный симбиоз человека и волка имел место несколькими тысячелетиями ранее, а некоторые ученые склонны относить его к еще более позднему периоду.
В те далекие времена человек жил небольшими группами и вел довольно оседлый образ жизни. Мужчины были заняты охотой, а женщины собирали плоды, коренья, птичьи яйца и ухаживали за детьми. Вокруг постоянных стойбищ человека бродили волчьи стаи, привлекаемые остатками пищи. Такова общая картина. И хотя сценарий главного события очень древний, он до сих пор сохранил свою актуальность и действенность: то и дело мы наталкиваемся на племена, ведущие первобытный образ жизни, а само Событие с заглавной буквы – одомашнивание – повторяется и, возможно, еще не раз повторится с другими животными. Но несомненно одно: поначалу человек не задавался никакой целью. Он просто поддался соблазну, а уже позднее смог обнаружить, извлек ли он для себя какую-нибудь пользу.
Я уже говорил о значении инфантильных сигналов и их способности вызывать у взрослых особей, даже не относящихся к данному виду, участие и теплое родительское отношение к носителю таких сигналов. Этот природный механизм прекрасно отлажен, и следует признать, что даже мы, люди, подпадаем под его воздействие. Не суть важно, что объектом покровительства может стать, например, поросенок в Амазонии, щенок динго в Австралии, детеныш газели или шакала в Африке. Самое главное, что повсюду существует неписаное правило «братской взаимопомощи», свойственное нам, млекопитающим, а также нашим собратьям по горячей крови – птицам.
Именно эти два класса подпали под «сладостный обман инфантильных черт». Вот он, этологический ключ, открывший первую дверь для одомашнивания собаки.
Чтобы осознать это в полной мере, необходимо мыслить категориями языка животных. Когда одно животное издает звук, производит те или иные телодвижения или выделяет химический секрет, а другое отвечает соответствующим поведением, тогда такие действия становятся сообщениями, сигналами, языком – то есть той основой, на которой строится любое общение. Обычно подобного рода сигналы воспринимаются животными того же вида, но порой дело обстоит иначе. Соответствие сигналов, умение распознавать их и инстинктивно реагировать на них соответствующим образом – все это очень важные свойства живых существ. Так, например, животные разных видов, но живущие бок о бок друг с другом, распознают и соответствующим образом реагируют на общий сигнал тревоги, убегая или прячась от опасности. Здесь совершенно очевидно проявление функции межвидовой связи, а именно: любой, кто первым заметит хищника, должен тут же оповестить об опасности всех остальных.
Важную функцию несут и инфантильные сигналы, которые способны вызвать у любого животного (даже у потенциального хищника) покровительственное отношение или по крайней мере сдержать проявление агрессивности. Вот отчего всем нам так нравятся детеныши животных. И это чувство сильнее нас самих. Но в их милой забавной внешности, в их нежной беззащитности сокрыто мощное оружие. Эти большеглазые пухленькие мордочки, эти смешно спадающие книзу уши – все это не что иное, как защитные средства для тех, у кого пока не отросли еще острые клыки и рога.
По этой самой причине многие из нас подбирают бездомных котят, кроликов или стараются как-то спасти птенцов, выпавших из гнезда во время грозы. Ничего не поделаешь – этот сладостный обман сильнее нас. Наделенный подобным паспортом, волк был принят в семью человека, где его, быть может, даже вскормили грудным молоком (как это порой случается с детенышами млекопитающих: медвежатами, козлятами, поросятами).
Возможно даже, что взрослые были истреблены, а этого бедного беззащитного волчонка решили спасти. Какая от него помеха? К тому же с ним могут играть дети.
А играя с детьми, он вырос и привязался к людям. Но такое не каждому дано. Многих детенышей животных можно выходить, но далеко не многие могут вырасти, а тем более приспособиться к новой для себя среде. Волк же самым удивительным образом предрасположен к этому (по крайней мере, так принято считать). И главное тут – это его групповой образ жизни, что и позволило ему приобщиться к жизни первобытных охотников.
Итак, волк – животное, склонное к общению и сотрудничеству. Живет он стаями, в которых сильны узы родства. Эти стаи даже называют интегрированными семьями, где верховодит матерый волк со своей волчицей, а им подчиняются все остальные члены стаи: годовалые волчата и более взрослые животные, которые не участвуют в размножении. Для волков характерна коллективная охота, являющая собой увлекательное зрелище. Каждое животное выполняет свою особую роль, а вся стая представляет собой единый действенный механизм: одни идут по следу, другие стараются отбить от стада намеченную жертву, остальные отрезают ей путь к бегству. Кроме того, волки альтруисты: участники охоты приносят пищу тем, кто остался с детенышами. Все это несколько напоминает распределение обязанностей между людьми, жившими первобытнообщинным строем.
Но вернемся к волчонку, которому благодаря инфантильной внешности удалось спасти шкуру и даже проникнуть в охотничью общину человека. Для него началась пора импринтинга, когда все его жизненные импульсы запечатлеваются на человека. Семья человека становится для него его стаей, а дом человека – его норой. Все в этом процессе происходит вполне естественно и идет своим чередом. Волк предрасположен к подчинению, живя в стае, и поэтому без труда выбирает хозяина. Для одомашненного волка (то есть уже собаки) глава семьи становится главным лицом, которому он беспрекословно подчиняется, а семью человека он рассматривает как свою стаю. Он без особого труда начинает участвовать в коллективной охоте человека. Но, кроме всего прочего, волк привязан к определенной территории, то есть защищает свои владения от посягательств со стороны волков из чужой стаи. Так, благодаря действию импринтинга он начинает считать дом человека своим владением и непроизвольно защищает его как от чужих собак (или волков), так и от посторонних людей.
Но были и другие предпосылки приобщения волка к человеку. Так, например, его умение взять след было передано впоследствии охотничьим собакам и ищейкам (благодаря хорошо развитому обонянию собаку обучили отыскивать даже съедобные грибы трюфели); способность следовать за стадом травоядных, разъединять его и отделять от остальных намеченное животное была использована при выведении собаки-пастуха. Наконец, развитое чувство коллективизма, привязанность к себе подобным, альтруизм – все это стало отличительной особенностью четвероногого, которого называют Canisiperfamiliaris, то есть собака-друг.
Действительно, существует немало пород собак со своими отличительными особенностями и назначением. Однако структурная основа поведения всех этих пород заложена волком. Не следует забывать и того, что между волком и собакой было по крайней мере пять тысяч одомашненных поколений. Итак, волк – это не собака, хотя и послужил прекрасной основой для ее выведения.
Как было отмечено, волка отличает удивительное многообразие черт и особенностей. К такому выводу исследователи пришли не только в результате длительных наблюдений за жизнью вида в естественных условиях, но и изучая пометы волков в неволе. Вот что в связи с этим пишет Джон Пол Скотт, один из авторитетных американских специалистов по псовым: «Будучи видом высокоорганизованным, волки так или иначе должны были стать объектом селекции, способствующей дальнейшему развитию многообразия их черт, столь необходимых и полезных в деле, где требуется сотрудничество. Ведь высокая степень многообразия допускает столь же высокую степень разделения обязанностей. Например, волчья стая получает одинаковую пользу от присутствия в ней как чрезмерно робких индивидуумов, которые мгновенно и безошибочно чувствуют приближение опасности, так и более решительных, которые не бегут прочь при первой же тревоге, а стараются понять причину, напугавшую некоторых их собратьев, дабы определить, насколько она действительно представляет опасность для всей стаи».
