И в какой-то момент, спустя еще недели две, Глау неожиданно заявил, что готовит план побега. Вместе с теми существами, которые с ним работали.

  - Эльфов там хватает. И гномов, - сообщил он после ужина. - Эти рабы много где бывают, и один из эльфов, кажется, заметил потайной ход.

  - Кажется, - криво улыбнулась Рия, стараясь подавить страх.

  Скоро все могло опять круто измениться. Она жаждала этого и до смерти боялась. Именно потому что побег мог принести смерть, конец всему. Она калека, далеко ли убежит, прихрамывая? И от охраны не отбиться, если схватят. Вряд ли беглецы, почуявшие свободу, будут помогать тем, кто не сумел разорвать путы.

  Глау сморщился, услышав.

  - Оставайся здесь, - раздраженно бросил он. - Рюн, ты пойдешь?

  Гном уже улегся и тихо сопел, засыпая. Он сегодня устал, кряхтел все, когда проходил по комнате. Похоже, пришлось залазить на верхние полки. Или просто переносить тяжести. В любом случае, Рюну сегодня явно пришлось несладко.

  - Пойду, - пробормотал он. - Только девочку не бросим.

  Эльф громко фыркнул и уставился на девушку.

  - Да ты же нас подведешь, - уверенно заметил Глау, прищурившись. - Трусишь, боишься, и в ответственный момент испугаешься и не уйдешь. А ведь придется сражаться, возможно. От шаров избавляться еще как-то.

  - Если мы побежим, шары это поймут, - тихо возразила девушка, кусая губы. - Я правда боюсь, Глау. Нас убьют, если проиграем.

  - Лучше умереть, чем жить так!

  - Думаешь? - Рию передернуло. - Ты прав, прости, мне страшно.

  Она грустно улыбнулась, глядя на воодушевленного эльфа.

  - Ты, наверное, просто не представляешь, каково это - понимать, что умрешь. По-настоящему, бесповоротно. Может, это здесь есть призраки, но в моем мире - нет. Смерть - это навсегда, Глау. А еще это боль, и я боюсь боли.

  Девушка помимо воли задрожала, только представив, как шар может атаковать огнем. Ее пытались съесть, а теперь, в случае провала, могут зажарить. Заживо. Рия обхватила себя рукой, пытаясь успокоиться, но фантазия раз за разом подкидывала видение горящей кожи, ощущение живого огня, который пожирает снаружи тело, стремясь добраться до сердца.

  Она замотала головой, до крови закусила губу, сжавшись в комок, и вздрогнула, когда кто-то - да Глау же! - как-то неловко обнял ее за плечи и ткнулся подбородком в волосы. Рия замерла, изумленная. Что двигало эльфом? Попытка утешить? Перетянуть на свою сторону? Девушка прикрыла глаза, опуская голову ему на грудь. Сердце билось медленно, медленнее, чем у человека, но все же билось и словно бы выстукивало какую-то замысловатую мелодию. Глау тихо дышал, не делая никаких движений, и молчал, словно не знал, как можно успокоить ее.

  Впрочем, у него получилось.

  Рия легонько перехватила запястье парня и чуть сжала его, поднимая голову. Эльф нелепо улыбнулся, скривил губ в странной - как будто смущенной - улыбке и погладил ее по голове свободной рукой. Потом наклонился, поцеловал в макушку и резко вырвался, отстраняясь.

  Девушка только изумленно открыла рот, глядя, как Глау быстро укладывается спать. Да еще и повернулся спиной. Это что было? Рия взглянула на свою руку, на всякий случай проверила, нет ли у нее температуры, ущипнула себя за ногу... Нет. Не сон и не галлюцинация. Тогда заболел Глау? Он вообще понял, что сейчас сделал?

  Похоже, придется поменять мнение. Бойцовый кот умеет ластиться.

  ***

  Еще с полнедели все было спокойно, и Глау строил коварные планы побега. А потом Рия уронила статуэтку на пол. Рядом не было ни эльфа, ни Рюна, рядом оказался только Детре, в тот момент зашедший проверить свою рабыню, и его улыбка была страшной.

  - Твое счастье, что она не разбилась, - осклабился мужчина, подходя ближе. - Но ты посмела уронить вещь, которой твой хозяин дорожит. Понимаешь, что тебя ждет?

  Рия задрожала, не в силах произнести ни слова. Она только замотала головой, отступая от Детре, но тот схватил ее за руку, больно сжимая, до синяков. Рия вскрикнула, и Детре ударил ее по щеке.

  - Посидишь в клетке пару дней, одумаешься, - он наклонился ближе и как-то похабно улыбнулся, недвусмысленно положив ей руку на бедро. - Или ты можешь расплатиться со мной сейчас, и я не скажу хозяину о твоей провинности.

  - Нет, - выдавила Рия, чувствуя, что набегают слезы. - Нет, пожалуйста...

  Детре ее словно не слышал, да и не нужно ему было согласие. Он просто прижал девушку к стенке, лишив возможности двигаться, прижался всем телом, заломив ее единственную руку. Рия заплакала, попыталась закричать, но надсмотрщик заткнул рот перчаткой и принялся оглаживать грудь, спускаясь ниже.

  Нет.

  Нет, пожалуйста!

  Не трогайте меня!

  Спасите меня!

  Девушка могла только мычать, когда Детре по-хозяйски задрал подол, поглаживая внутреннюю сторону бедер. Скользнул по животу, стянул с плеча одежду, и ткань соскользнула с культи, больно врезаясь в кожу и давно заживший край отсутствующей руки. Мужчина довольно ухмыльнулся и словно в награду поцеловал ее в шею... Нет, укусил, наверняка до крови, и Рия замычала громче, забилась всем телом, но Детре был куда сильнее. Он только прошипел что-то вроде "хорошая девочка" и принялся целовать грудь, облизывать ее, не прекращая оглаживать бедра.

  Девушка дрожала, она была так слаба, так беспомощна сейчас, что хотелось умереть. От отвратительных прикосновений, от отвращения к самой себе из-за бессилия и неспособности что-то сделать. Скорее, умереть, чтобы вырваться из страшного плена, из этих похотливых жестоких рук. Уйти от Детре, от Жабы, ото всех...

  Хадды бы ее защитил, но Хадда умер.

  И больше никого... никого не осталось на ее стороне.

  Распахнулась дверь, и Детре неохотно отстранился, оглядываясь. Пара гусаров растерянно смотрела на него, переминаясь с ноги на ногу.

  - Ну? - рявкнул надсмотрщик, отпуская Рию, и девушка, обессилев, соскользнула на пол, выцарапывая перчатку из собственного рта.

  - Хозяин вас зовет, - промямлил солдат, и Детре скривился.

  Он бросил презрительный взгляд на рабыню, сплюнул на пол и все же направился к выходу, не в силах перечить желанию хозяина.

  - Уберешь все с пола, - велел он. - А потом отправляйся к себе в комнату. Отведете! - приказал Детре уже солдатам, и те коротко кивнули, вытянувшись и отдавая честь.

  Честь... была ли она у них?

  Убравшись, протерев пол и составив на место вещи, под бдительным взором охранника Рия вышла в коридор. Кто бы знал, сколько усилий ей приходилось прикладывать, чтобы просто идти.

  - Отведите меня к Ракель, - попросила девушка, останавливаясь на полпути.

  Она так и не сумела натянуть обратно платье и теперь просто придерживала его, прикрывая грудь. Солдат скептически взглянул по сторонам, но возражать не стал.

  Толстуха, кажется, что-то поняла. Она выгнала солдата, велела детям не высовываться, притащила сама нормальной воды и даже жесткую щетку. Рия принялась тереть кожу буквально до крови. Но память о прикосновениях не уходила, она словно намертво впечаталась в сознание, и Рия, плача, все терла и терла кожу, пока не стало больно настолько, что невозможно вытерпеть.

  Ракель на удивление протянула ей полотенце, не выставив сразу за дверь. Она смотрела с сожалением и непонятной злостью. Даже ласково погладила по щеке, пока Рия вытирала культю. Девушка дернулась, отшатнулась, затравленно взглянув на женщину, и молча побрела к выходу, даже не потрудившись одеться.

  Солдат только присвистнул, увидев Рию обнаженной, но махнул рукой, когда девушка на него взглянула. Она понятия не имела, что увидел гусар в ее глазе, да и не хотела знать. Сейчас было главным добраться до комнаты, завернуться в одеяло и спать. Спать до самой смерти. Так, чтобы больше не встречаться с Детре и не чувствовать его прикосновений. Никогда.

  Захлопнулась, закрываясь дверь, и Глау встревожено выпрямился на кровати.