– Так идите.

Беатрис снова бросило в жар: от ощущения его близости и от этого взгляда. Она повернулась к нему спиной и с гордым видом направилась к дому. Беатрис втайне надеялась, что незнакомец ее окликнет или помешает уйти. Она хотела этого настолько же сильно, насколько страшилась. Но ничего такого не произошло.

Беатрис остановилась сама, глубоко вздохнула, чтобы унять отчаянно бьющееся сердце, и неожиданно для себя шагнула назад.

– Кто вы такой!?

Незнакомца нигде не было. Беатрис бросилась к балкону, опустилась на четвереньки и не обнаружила Ольги. Она даже залезла в кусты, чтобы убедиться, что убийца не затолкал тело подальше, к ограде, но ничего не нашла. Беатрис попятилась назад, врезалась в кого-то и закричала. Ответом ей стал истошный визг Кати, которую матушка попросила выяснить, куда же запропастилась сестра.

Помолвка была расторгнута – будущей графине не пристало ночью прятаться в кустах. Не сказать, чтобы Беатрис сильно переживала, но всерьез расстроились матушка и отец. Беседы с ними довели до слез и ее. Не столько потому, что она оказалась «позором рода», сколько из-за того, что ей предстоял месяц заточения в отдельной комнате, из которой Беатрис не позволяли выходить, не говоря уже о том, чтобы погулять в саду или в городе.

Она не могла усидеть на месте, и это наказание обернулось сущей пыткой. Ни мольбы, ни уговоры не смягчили принятого родителями решения. Тот вечер был не к добру. Ни для самой Беатрис, ни для бедной Ольги, упокой Господи ее душу – она и вправду исчезла.

Беатрис, уже решившая, что благополучно тронулась умом, после этого известия снова стала сама не своя, но поделиться своими переживаниями ей было не с кем. Родители с ней не разговаривали, Катя тоже: сестра считала, что Беатрис загубила не только свою жизнь, что ее тоже никто не возьмет замуж. Под запертую дверь к ней приходили разве что Жан, да кухарка Антонина. Нехитрая обстановка комнаты: кровать, комод, зеркало да кресло у окна – все, что у нее осталось. Вид отсюда открывался на сад, заставляя снова и снова возвращаться к той ночи.

Беатрис не подозревала, что у этой истории будет продолжение, но оно нашло ее внезапно. Вечером шестого дня, когда за окном лил сильный дождь, она размышляла над тем, что произошло в саду на самом деле. В голову ничего путного не приходило. Все ранее почерпнутые из толстых томов отцовской библиотеки знания – а читала она много и жадно – не давали ответа.

Дверь в комнату резко распахнулась, заставив ее вздрогнуть, и закрылась столь же неожиданно. Беатрис не успела увидеть, кто его привел, и сейчас в немом удивлении глядела на виновника ее несчастий.

– Хотел убедиться, что с вами все в порядке.

Она ущипнула себя за руку, чтобы понять, что это не сон. Сомнений не было. Тот самый мужчина сейчас стоял в ее спальне. Беатрис зажмурилась, про себя молясь, чтобы никто не узнал, что он здесь.

– Со мной не все в порядке, я по вашей милости сижу тут одна! – она открыла глаза и теперь с вызовом смотрела на него. – Как вы вообще сюда попали?! Кто вас впустил?!

– Ваш слуга. Артемий, кажется, – безразличным тоном объяснил он, рассматривая комнату так, как если бы оказался в неприглядной каморке. Беатрис стало очень обидно и за ставшую уже родной обстановку, и за фарфоровые статуэтки, и за подсвечники в оплывшем воске.

Мужчина снова оглядел ее с ног до головы, как если бы рассматривал красивую коллекционную куклу.

– Так в чем моя вина? Никто не узнает, что я навещал вас.

– Вы как-то странно выражаетесь, – произнесла Беатрис, – не уверена, что я вас понимаю. И перестаньте на меня глазеть!

– Мне приятно на вас глазеть, – рассмеялся он. – Почему я должен отказывать себе в удовольствии?

Беатрис потеряла дар речи, а он, тем временем, продолжал.

– Вам ведь интересно, что случилось той ночью в саду?

– Интересно! – с вызовом воскликнула она. – Только с вами я даже в том, что знаю, запутаюсь. Это уж точно!

Он подошел ближе и прикоснулся к ее подбородку, продолжая неотрывно смотреть ей в глаза.

– К счастью, вы знали Ольгу лишь с той стороны, которую она хотела вам показать. Вам и другим. Так почему вы вынуждены сидеть взаперти?

Она резко отпрянула назад, хотя от его легкого прикосновения снова бросило в дрожь.

– Может, хватит уже рассказывать мне сказки? Зачем вы пришли?! – Беатрис неожиданно встала, оказавшись вплотную к нему. – Ну?!

– Меня впечатлило ваше волшебное падение с балкона, – в серо-зеленых глазах мелькнула откровенная насмешка. – Еще мне стало интересно, что вы думаете о случившемся.

– Я подумала, что лишилась рассудка! А теперь думаю, что стоило мне тогда закричать!

– Не лишились, – покачал головой он. – Закричать у вас все равно не получилось бы, Беатрис. Я внушил вам этого не делать. Надеюсь, вам больше не доведется столкнуться с нашим миром.

Он улыбнулся, и у нее мурашки побежали по коже. Беатрис не понимала, почему в ее отношении к этому мужчине собраны все полюса и оттенки эмоций. От первобытного животного страха, до желания прикоснуться, почувствовать его губы на своих.

– Вы мне понравились, Беатрис. Я хочу оказать вам услугу. Любую, какую пожелаете.

Беатрис непонимающе посмотрела на него.

– Я бы хотела, чтобы родители и сестра простили меня. И чтобы никогда больше не навязывали мне мужей, – она помолчала и добавила. – Кто вы такой? Как вам удалось пробраться ко мне в комнату? Мне запрещено выходить и ко мне никого не пускают.

– Считайте меня своим ангелом-хранителем, – незнакомец усмехнулся и приложил палец к губам. – Теперь вы сможете сами решать, за кого выйти замуж и как жить. Только никому ни слова.

Он развернулся, чтобы уйти, но Беатрис схватила его за руку, забрасывая вопросами:

– Как вас зовут? Откуда вы? Мы еще увидимся?

Ни с кем другим она такого не могла бы себе позволить, но с ним с самого начала все было по-другому. Более необычного мужчину Беатрис еще не встречала, и подумала, что больше не встретит. Он говорил непонятные вещи, но говорил так, что ему хотелось верить.

– Мое имя Сильвен. Я путешественник, – он погладил ее по щеке и пожал плечами. – Кто знает, Беатрис.

Она неосознанно потянулась за лаской, стремясь снова ощутить его пальцы на своей щеке.

– Можно я поеду с тобой? – попросила она.

– А как же родители, сестра? Будущий муж? Семья и дети? – серьезно поинтересовался Сильвен. Его слова отрезвили. Все, что она говорила и делала, внезапно показалось ей не более серьезным, чем лепет младенца.

– Я не собираюсь замуж, а после той ночи родители только обрадуются тому, что я исчезла.

– Тогда просто проживи свою жизнь, как того хочется тебе.

Беатрис хотела возразить, что он обещал ей выбор, но Сильвен шагнул вперед и быстро коснулся губами ее лба. Девушка замерла, потерявшись в чувствах и ощущениях. Разговор с ним показался далеким, половины она даже вспомнить не могла, как если бы все это происходило во сне. Беатрис и вправду поняла, что засыпает. Когда она вновь открыла глаза, рядом никого не было. Он появлялся и исчезал, не оставляя ничего, кроме спутанных воспоминаний и сомнений. Было ли что-то вообще?

От разочарования и отчаяния Беатрис едва не заплакала. Она обхватила себя руками, вспоминая, как ее бросало то в жар, то в холод – от его близости, от прикосновений. До безумия хотелось коснуться его губ. Каково это, когда целуешь столь желанного тебе мужчину? Наверняка нечто запредельное…

Беатрис услышала повернувшийся в замке ключ, и Артемий сообщил, что матушка и отец ждут ее к ужину. Поначалу она не поверила своим ушам, но перед дверями столовой столкнулась с Катей, весело щебетавшей о нарядах, а не припоминавшей Беатрис собственную не сложившуюся судьбу.

Неужели, это действительно сделал Он?! Но как?! Беатрис рискнула поговорить с матушкой и отцом, но и они вели себя непонятно: не выказывали холодной отчужденности и уничижительного снисхождения, как раньше. Казалось, они напрочь забыли о том, что произошло в вечер несостоявшейся помолвки старшей дочери.