Полагая закон Мура непреложным, сторонники «технологической сингулярности» приходят к выводу, что где-то между 2015 и 2035 годами вычислительная мощность отдельных компьютеров сравняется с «сырой» вычислительной мощностью человеческого мозга (порядок последней оценивается в 1016 операций в секунду), а затем и превзойдет ее. Вот тут-то и грянет новая революция, произойдет новый «фазовый переход», вспыхнет «сингулярность», и мы все разом перейдет в «постчеловеческое» состояние.

Можно было бы не обращать на эту смешную теорию внимания, если бы ее не отстаивали уважаемые в обществе люди: научные работники, философы, футурологи, фантасты – и чем дальше отстаивают, тем громче. Теперь вот к ним примкнули еще и так называемые «трансгуманисты», о которых мы поговорим чуть ниже. Поскольку данная теория значительно повышает тревожные ожидания и порождает соответствующие иллюзии, ее необходимо опровергнуть.

В первую очередь вызывает сомнения разделение всей эволюции на соответствующие этапы. Здесь очень остро попахивает идеалистическим мировоззрением, которое подразумевает присутствие Высшей Силы и предопределенность любых процессов, которые происходят на Земле.

На самом же деле всё гораздо проще. Имеет место быть классическая аберрация близости – когда некое близкое нам по времени (и еще не забытое по-настоящему) событие приравнивается по своей значимости к событию произошедшему когда-то очень давно. Проще говоря, когда создание персонального компьютера объявляется по значимости равным многомиллионнолетнему процессу формирования позвоночного столба. Но ведь это не так, эти процессы объективно не являются тождественными.

Давайте посмотрим на заявленные «фазы перехода» с другой стороны.

С точки зрения Йохана Гутенберга мы не совершили никакой революции – ведь он изобрел способ быстрого и дешевого распространения информации, а мы, создав компьютеры и Интернет, лишь развили его изобретение.

С точки зрения изобретателей письменности, имена которых история, к сожалению, не сохранила, Йохан Гутенберг тоже не совершил никакой революции – он просто сделал более доступной информацию, форму записи которой придумали задолго за него. Наоборот, изобретатели письменности должны удивляться, что за тысячелетия их потомки так и не сумели разработать единый для всех алфавит, а в качестве международного языка используют не самый подходящий для этого английский.

Демагогично? Но сторонники теории «технологической сингулярности» в этой связи выглядят еще большими демагогами.

Так, серьезные сомнения вызывает и то, как они разделяют на эпохи эволюцию жизни на Земле. Дело в том, что границы между периодами, принятые палеонтологами, весьма условны и в значительной степени привязаны к геологии. Сразу обращает на себя внимание «фазовый переход», который сторонники теории «технологической сингулярности» связывают с появлением гоминидов и относят на четыре миллиона лет назад (Антропоген). Во-первых, почему появление еще одного вида изображается каким-то особым событием в эволюционном процессе? Только лишь потому, что мы теперь знаем, что гоминиды были нашими предками? Во-вторых, ни палеонтологи, ни антропологи до сих пор не сошлись во мнении, когда именно начался Четвертичный период, с которым связывают появление развитых гоминидов. Поэтому такие границы периодов устанавливают геологи. Например, ранее нижняя граница Четверичного периода проходила на отметке 1,8 миллионов лет назад, но совсем недавно Специальный комитет Международной стратиграфической комиссии решил передвинуть границу плейстоцена на 800 тысяч лет назад, то есть теперь нижняя геологическая граница Четвертичного периода отстоит от нас на 2,6 миллиона лет. То же самое постоянно происходит с другими границами. Если же начало Антропогена не связывать с началом Четвертичного периода, то вопрос окончательно запутывается, ведь каждый год ученые радуют нас открытием новых гоминидов, а пресловутого «промежуточного звена» между гоминидом и человеком так и не обнаружено, посему точная датировка этого «фазового перехода» сокрыта туманом неизвестности. Как вы понимаете, подобные проблемы лежат далеко за пределами чистой математики, к которой апеллируют адепты теории «технологической сингулярности».

Вообще же наши современные представления о прошлом Земли довольно поверхностны и меняются гораздо чаще, чем хотелось бы учащимся средней школы и их учителям. К примеру, долгое время считалось, что динозавры – это хладнокровные пресмыкающиеся типа ящериц, теперь же утверждается, что они на эволюционном дереве гораздо ближе к теплокровным птицам.

Не исключено также, что о каких-то значимых для земной биосферы «фазовых переходах» мы просто еще не подозреваем, поскольку не нашли следов или неправильно интерпретировали имеющиеся.

А можно посмотреть шире и глубже, с общефилософских позиций, и тогда мы придем к выводу, что качественных скачков в эволюции было совсем немного: появление жизни, деление клеток, специализация клеток, возникновение нервной системы – всё остальное мы считаем «фазовыми переходами» из-за свойственного нам антропоцентризма, корни которого лежат в религиозном мировоззрении.

Те же самые соображения можно применить и к вышеупомянутому закону Мура. Вычислительная мощность – это, конечно, хорошо, но ведь без программ и файлов с данными компьютер представляет сбой всего лишь груду железа. И еще более мрачной грудой он смотрится, если его отключить от электропитания. В глазах же сторонников теории «технологической сингулярности» компьютеры и сети выглядят чем-то мистическим – существующим независимо от разума и воли человека. Но ведь это не так! Программы пишут и файлы создают люди, электроэнергию из окружающего мира также добывают люди. И вот тут имеются очевидные проблемы, которые перечеркивают идею о скором «бунте машин». Производительность и быстродействие компьютеров растет год от года, но год от года падает культура программирования. Эту тенденцию заметили не только специалисты, о чем они часто и открыто говорят, но и рядовые пользователи: программное обеспечение дорожает, но при этом становится более громоздким, отягощенным массой лишний функций; сети (особенно общедоступные) превращаются в помойки; трафик жрут порнография, реклама и бессмысленные чаты, процент полезной информации снижается – если эта Сеть вдруг «осознает» себя, она тут же скончается от непереносимого стыда. С энергетикой дела обстоят получше, однако производство энергии явно отстает от ее потребления, а введение новых мощностей требует всё более значительных усилий. Не преодолены ключевые проблемы, заметно тормозящие развитие той же вычислительной техники и систем связи: до сих пор не созданы сверхъемкие аккумуляторы (а о таком мечтает любой владелец ноутбука), до сих пор не созданы солнечные батареи с высоким КПД (а о таких мечтает любой владелец мобильного телефона), не осуществлен переход на местное нецентрализованное энергоснабжение (а о таком мечтает любой, у кого «вырубало» свет на праздники). Пока не будут решены эти проблемы, ни о какой «технологической сингулярности» не может идти и речи.

Есть и еще один аспект.

Интересно, предполагал ли Вернон Виндж, формулируя свою идею, что вскоре появится целое квазирелигиозное сообщество, которое свято уверует в его доводы и на полном серьезе начнет готовиться к «сингулярности»? Называется это сообщество вычурно: международное философское движение Трансгуманизм. Оно имеет довольно развитый филиал в России, члены которого требуют признания и поддержки их деятельности на государственном уровне. Трансгуманисты верят, что уже к 2050 году ускоряющийся научно-технический прогресс позволит создать «постчеловека», который будет обладать необычными сверхчеловеческими способностями, но главное – абсолютным здоровьем, которое позволит ему жить неограниченное время. Короче, речь идет о достижении бессмертия, которого трансгуманисты в буквальном смысле вожделеют.