Всего же в течение 1967 года в группу «7К-ВИ» по официальным данным Центра подготовки космонавтов входили: Павел Попович (старший группы, переведен на программу «Л-1»), Владимир Шаталов (пришел с программы «Восход-3», но в том же году переведен на программу «7К-ОК»), Алексей Губарев, Юрий Артюхин (переведен на программу «7К-Л1»), Анатолий Воронов (переведен на программу «7К-Л1»), Дмитрий Заикин, Владимир Гуляев (выведен из группы по состоянию здоровья). Некоторое время в группу входил и Георгий Береговой. Так же как и Шаталов, он пришел в «7К-ВИ» из программы «Восход-3» и вскоре был переведен на программу «7К-ОК».
В результате в группе к началу 1968 года остались лишь Алексей Губарев (стал командиром группы) и Дмитрий Заикин.
Однако Минобороны не ограничивалось направлением на подготовку к полетам по программе «7К-ВИ» лишь космонавтов широкого профиля. В разгар работ над «Звездой», в конце 1966 — начале 1967 года, был проведен специальный отбор кандидатов для полетов на «7К-ВИ» среди военных ученых и сотрудников военных НИИ. В результате этого отбора 12 апреля 1967 года в отряд космонавтов ВВС были зачислены три военных специалиста из НИИ-2 Министерства обороны СССР (НИИ ПВО страны), расположенного в городе Калинин (ныне — Тверь): Владимир Алексеев, Михаил Бурдаев и Николай Порваткин. Они имели опыт работы по космическим военно-исследовательским программам. В частности, Бурдаев до отбора в отряд занимался вопросами перехвата космических аппаратов.
15 июля 1967 года Совет обороны обязал Министерство обороны увеличить подготовку военных космонавтов. При этом на Совете генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев и Председатель Совета Министров СССР Алексей Косыгин выразили неудовольствие срывом программы пилотируемых космических полетов в 1966–1967 годах и потребовали усиления военных исследований в космосе.
31 августа 1967 года в Совете Министров СССР прошло большое совещание по ходу отработки военно-исследовательского космического корабля. Главный конструктор Дмитрий Козлов доложил, что первый беспилотный технологический корабль будет готов к испытательному полету во второй половине 1968 года. Директор завода «Прогресс», где должны были делать корабль, назвал более реальным сроком 1969 год.
В то же время «7К-ВИ» был включен в планы Министерства обороны. Об этих планах в части Военно-воздушных сил очень интересно пишет в своих дневниках Николай Каманин:
«16 сентября 1967 года.
…Закончил работу над космической восьмилеткой. Доложил Главкому основные вехи плана; они внушительные. Необходимо будет до 1975 года построить: 20 орбитальных станций “Алмаз”, 50 военно-исследовательских кораблей 7К-ВИ, 200 учебных космических кораблей и около 400 транспортных. Если смена экипажей будет проводиться через 15 суток, то на год потребуется 48 транспортных кораблей и не менее 30 экипажей (90 космонавтов). Это при условии, что в среднем космонавты будут иметь по 1,5 полета в год. Если учесть еще доставку грузов на орбиту (горючее, вода, питание, запчасти), то потребуется еще сотни две транспортных кораблей, а с учетом пилотируемых полетов на “Союзах”, Л-1 и Л-3 и других КК гражданского назначения общее количество потребных космических кораблей возрастет до тысячи. Для тысячи кораблей потребуется тысяча ракет (800 штук “семерок”, более 100 УР500К и 10–12 Н-1).
Создание такого парка КК и ракет потребует миллиарды рублей. Подобный путь развития космической техники разорит страну. Надо думать об удешевлении космических программ. Надо создавать КК многоразового использования (особенно транспортные и учебные) и старт КК осуществлять с помощью тяжелых транспортных самолетов (Ан-22). Мы планируем организацию исследований и конструкторских поисков решения создания воздушно-космических и орбитальных самолетов (работы А. И. Микояна над “Спиралью”).
До 1975 года потребуется подготовить 400 космонавтов, сформировать 2–3 воздушно-космические бригады; сформировать до 10 авиационных полков (поиск и тренировка космонавтов); усилить институты, ЦПК и подразделений связи и тыла. Для этого понадобится 20–25 тысяч численности. На строительство аэродромов, служебных и жилых помещений, средств связи и др. потребуется более 250 миллионов рублей. Это только затраты по линии ВВС. В целом же страна будет тратить на космос десятки миллиардов в год. Вершинин одобрил наши планы и разрешил направить наши предложения в Генштаб…»
* * *
Вроде бы, ничего не мешало за год-два доделать «Звезду» и запустить ее в космос. Но тут в программу вмешался человек, который до этого как бы не замечал проекта «7К-ВИ», — Василий Мишин, главный конструктор ЦКБ экспериментального машиностроения (так с 1966 года стало называться бывшее ОКБ-1 Сергея Королева).
Он начал интриговать против «Звезды» и Козлова, доказывая на самом высоком уровне, что нет смысла создавать столь сложную и дорогую модификацию уже существующего корабля «7К-ОК» («Союз»), если последний вполне способен справиться со всеми задачами, которые могут поставить перед ним военные. Другим аргументом стало то, что нельзя распылять силы и средства в ситуации, когда Советский Союз может утратить первенство в лунной гонке.
Был и еще один мотив. Борис Черток пишет об этом откровенно: «Мы (ЦКБЭМ. — А. П.) не хотели терять монополию на пилотируемые полеты в космос».
Однако просто так закрыть чужой проект, пусть даже и своего филиала, Мишин не мог. Тем более что проект поддерживало Министерство обороны. Нужно было обосновать такое предложение. Тогда из ЦКБЭМ посыпалась критика на технические решения, предложенные филиалом № 3 и отличавшие проект «7К-ВИ» от «7К-ОК». Прежде всего претензии были к радиоизотопным термогенераторам энергии — они вызывали слишком большие опасения в части радиационной безопасности экипажа «Звезды». Масса их была высказана по поводу люка в теплозащитном днище спускаемого аппарата. В январе 1967 года во время второго испытательного беспилотного полета корабля «7К-ОК» в его днище из-за нарушения технологии крепления одной из заглушек произошел прогар теплозащитного экрана. К несчастью, аппарат приводнился в Аральском море — в прогоревшее отверстие стала поступать вода, и спускаемый аппарат затонул. Ставить же в днище большой люк диаметром 800 мм было вообще, по мнению многих специалистов ЦКБЭМ, сущим безумием.
Еще один способ закрыть неугодный проект — предложить свой. Мишин предложил новый проект орбитальной исследовательской станции «Союз-ВИ» («11Ф730»). Станция должна была состоять из орбитального блока «ОБ-ВИ» («11Ф731») и корабля снабжения «7К-С» («11Ф732»), Последний предлагалось создать на базе уже летающего «7К-ОК» («Союз»). Проектом предусматривались и две модификации корабля «7К-С» для автономных полетов по военным программам: «7К-С-I» («11Ф733») для кратковременных исследований и «7К-С-II» («11Ф734») для длительных полетов. Для снабжения станции «Союз-ВИ» предполагалось создать на базе «7К-С» грузовой транспортный корабль «7К-СГ» («11Ф735»). В будущем из этого варианта появился корабль «Прогресс» — только из-за задержки создания «7К-С» его прототипом стал корабль «7К-Т» («11Ф615»),
«Сломать» своего подчиненного для Мишина было не самым сложным делом. В ноябре 1967 года главный конструктор Мишин и заместитель главного конструктора Козлов подписали «Основные положения для разработки военно-исследовательского космического комплекса “Союз-ВИ”».
А 9 января 1968 года в соответствии с указанием Министерства общего машиностроения Дмитрий Козлов подписал приказ № 51 по предприятию о прекращении работ по военно-исследовательскому комплексу «7К-ВИ» и о начале работ по орбитальному блоку «ОБ-ВИ» орбитальной исследовательской станции.
Попытки вернуться к «7К-ВИ» еще предпринимались. Так на защиту проекта встал отряд военных космонавтов. 27 января 1968 года Николай Каманин вместе с Юрием Гагариным, Германом Титовым, Павлом Поповичем, Валерием Быковским, Павлом Беляевым и Алексеем Леонов отправились на прием к первому заместителю министра обороны СССР маршалу Ивану Игнатьевичу Якубовскому. Беседа с маршалом продолжалась более полутора часов. Якубовский внимательно выслушал просьбы космонавтов и обещал помочь. Каманин и космонавты доложили маршалу о беспокойстве, вызванным отставанием СССР от США в военных исследованиях, и о действиях главного конструктора Василия Мишина, который «тормозит выполнение решения правительства по строительству военно-исследовательского корабля «7К-ВИ». Маршал высказал намерение вызвать к себе главного конструктора Мишина и министра общего машиностроения Афанасьева. Но 17 февраля 1968 года в Генеральном штабе Министерства обороны СССР состоялся Научно-технический совет по кораблю 7К-ВИ. Вот запись в дневнике генерала Каманина, относящаяся к этому дню:
