— О, Сен-Жюст, забудь о нем и обними меня. Я жажду…

— Теперь я понял. Вы хотели бы найти временную замену вашему дражайшему супругу? Кстати, где он? Пожалуй, я должен был спросить об этом прежде, чем принял ваше великодушное приглашение сегодня вечером. У меня нет желания спускаться по водосточной трубе, чтобы избежать встречи с ним. Возможно, мне уже пора.

Слова Сен-Жюста заставили леди Сару вздрогнуть.

Ладони Мэгги он поцеловал в тот первый день. Сара, дорогая, я чувствую твою боль! Мэгги обмахнулась воротом футболки.

— Она Беркшире, — леди Сара облизнула верхнюю губу кончиком языка. — Охотится, по его словам. Или, скорее, пьянствует. Пьянствует и распутничает.

— Покинув свою обожающую — нет, обожаемую — жену в Лондоне, оставив ее томиться в одиночестве? Хам.

— Хам? И ты так спокойно это говоришь? Ты просто любуешься собой, да, Сен-Жюст? Подлец, — заявила Мэгги монитору. — Ты всегда стремишься одним выстрелом убить двух зайцев.

Настоящий хам, подумал Сен-Жюст. Он был уверен, что граф не в Беркшире, а вместе со своими закадычными дружками, Левиттом и сэром Грегори, планирует очередное убийство. Сен-Жюст в течение месяца преследовал банду убийц, и все ниточки привели к графу.

И сейчас ему нужно какое-нибудь доказательство, ведь следующей жертвой троицы должен стать Стерлинг, поэтому их необходимо остановить. Остановить. Но сначала придется найти.

Сен-Жюст посмотрел поверх головы леди Сары в открытую дверь кабинета графа. Ему нужно всего лишь десять минут. Только десять минут одному в том кабинете.

— Сен-Жюст? — леди Сара игриво потерлась об него бедром, словно кошка, требующая внимания. — Я отослала прислугу на ночь. Ведь мы не хотим… чтобы нас потревожили.

— О, какая тошнотворная жеманность. Вот сучка, — прошептала Мэгги. — Но я не ревную, — она откинулась на спинку кресла и убрала волосы с шеи. — Почему здесь так жарко?

— Как… предусмотрительно с вашей стороны, дорогая, — протянул Сен-Жюст.

Бросив последний взгляд в кабинет графа, он поднял глаза на высокие часы в углу. Два часа. Если повезет, он окажется в этом кабинете до четырех. Сен-Жюст с улыбкой посмотрел на светловолосую ведьму, явно разгоряченную, уж он-то видел такое не раз. У него в запасе два часа. А может, и три. Спешить нет необходимости.

— Неужели вы собираетесь меня совратить, миледи?

— Нет. Нет, нет, нет. Где была моя голова, когда я это написала? Слишком похоже на роман «Выпускник», — Мэгги стерла последнее предложение. Слишком «к вашим услугам, миссис Робинсон ».

Она снова застучала по клавиатуре.

— Послушайте, дорогая, ваша спальня справа или слева от лестницы?

Мэгги закурила. Так лучше. Да, гораздо лучше. К тому же, черт побери, это последняя строчка девятой главы. Она больше не может сидеть в затыке.

Она не была застенчивой девственницей, в противном случае Сен-Жюст обошел бы ее за десять миль.

Леди Сара была титулованной шлюхой. Женщиной с горячей кровью, чей темперамент был объектом для перешептываний, смешков и сплетен в клубах, и ее проклял, по крайней мере, один пэр, слишком увлекающийся и слишком болтливый.

Спросите Эвана Флеминга, если сможете его найти. Одноухого Флеминга, который, как говорили, живет теперь на континенте, на безопасном расстоянии от графа и его шпаги.

Стоила того жертва Флеминга? Стоит одно ночное приключение с леди Сарой потерянного уха или чего похуже?

— Затык, да, затык? — поддразнила себя Мэгги. — Теперь получай, — она глубоко вдохнула, словно собираясь нырнуть. Тут и правда кое-кто готовится погрузиться…

Сен-Жюст облокотился на спинку огромной кровати под балдахином и смотрел, как мерцают при свете свечей длинные золотистые локоны леди Сары, когда она склоняется над его обнаженным животом, обхватывая ртом его…

— Прелестно. Похоже, у меня весьма приятное утро.

— Господи, Алекс! Отойди от меня! — завопила Мэгги, прикрывая руками монитор. Сердце тяжело колотилось в горле. — Черт! Надевай тапки, понял?! Или громко топай. Чего тебе?

Сен-Жюст остался стоять за креслом. На нем были широкие брюки цвета хаки, а мягкая черная трикотажная майка обтягивала гладкие мускулы. И он усмехался так, что Мэгги захотелось размозжить ему голову.

— У меня пикантное приключение, Мэгги? С леди Сарой, полагаю? — спросил Сен-Жюст, поскольку одной рукой она все еще прикрывала экран, а другой кликала мышкой, сворачивая документ.

— Я думала, ты еще в постели, — пробурчала Мэгги, доставая новую сигарету, поскольку предыдущая уже догорела до фильтра и погасла. Она оттолкнулась ногами и развернулась вместе с креслом к Сен-Жюсту. Потом, сердито сопя, смотрела, как дрожат у нее руки. И она не испытывала никакой благодарности, когда Сен-Жюст достал зажигалку и поднес пламя к ее сигарете.

— Я действительно люблю понежиться в постели перед завтраком — первым это сказал мой дорогой друг Красавчик Бруммель, помнишь? Но уже почти полдень, и я обещал Стерлингу, что пойду с ним в парк. Он не чувствует себя счастливым без мороженого, хотя и обещал не есть синее чаще раза в неделю. Оно ужасно красится, знаешь ли. Потом весь день человек разгуливает с таким ртом, словно вылизал чернильницу.

Будь проклят этот Сен-Жюст. Он нарочно болтал о пустяках, давая Мэгги время прийти в себя. Но это ей действительно помогло, она снова нормально дышала.

— Стерлинг уже гуляет там с Носоксом. Думаю, он забыл о вашей встрече. Бедняга. Алекс, ты проснулся, и хорошо. Теперь уходи, я работаю. Я должна поддерживать твою жизнь способом, к которому ты слишком легко привык.

— Еще бы, — Сен-Жюст взял сигару из коробки на кофейном столике и вернулся к Мэгги. — Ты ведь знаешь, чем занимается Стерлинг?

— Нет, не знаю, — Мэгги помотала головой. — Он на улице с Носоксом. Наверное, опять играет с Дорманом-младшим. И ему нравится помогать миссис Голдблюм в бакалее. А что? Тебе еще что-нибудь известно?

Сен-Жюст глубоко затянулся и выпустил струю голубого дыма. Выглядел он при этом чертовски сексуально, настолько сексуально, что превращал в наглую ложь любое публичное заявление акции «Бросай курить» вроде «к тому же это некрасиво».

— Мне известно, дорогая Мэгги, что Стерлинг нашел себе новое… увлечение.

— Кроме телешоу Ника, скутера и уроков по вызыванию такси для Носокса? И что же это?

— Рэп, — ответил Сен-Жюст и вздрогнул, будто ему было противно само это слово.

— Рэп? Какой рэп? Не может быть, — Мэгги откинулась на спинку кресла. — Рэп? Как «Снуп Догги что-то там»? Такой рэп?

— Совершенно верно. Это поэзия угнетенных, кажется, он так это называет. Стерлинг по причинам, неизвестным мне, считает себя угнетенным.

— Удивительно, что, общаясь с тобой, он чувствует себя только угнетенным, а не полностью растоптанным. Ты бываешь такой занозой в… Рэп, говоришь? Он поет?

— Пишет, — поправил ее Сен-Жюст. — В его первой композиции фигурировал принц-регент. Дальше он планирует затронуть еще несколько тем. Луддиты. Хлебные законы[2]. Голодающие крестьяне и жестокие лендлорды. В общем, все известные драматические сюжеты.

— Шутишь? — Мэгги хихикнула, прикрывая рот ладонью. — Он пишет рэп эпохи Регентства? Я хочу это услышать.

— Уверяю тебя, еще услышишь. Как только Носокс решит, что все готово. Смотри-ка, тебе пришло письмо.

Мэгги развернулась к столу и увидела, что в правом верхнем углу монитора мигает значок почтового ящика. Она как-то подписалась на рассылку «Америка Онлайн» и потом забыла об этом. Письмо от какой-нибудь поклонницы? — мысленно прикинула она, кликая мышью, чтобы развернуть почтовую программу на весь экран.

— Увеличь свой пенис… Горячее порно: цыпочки из Баньярда… Виагра по Интернету… Оплати свой дом, дешево. Удалить, удалить, удалить, удалить. Так, я сохраню вот это. ГиТЛЭР. ГиТЛЭР? О нет. Только не они. Удали… Эй!

— Гитлер? — переспросил Сен-Жюст. Он накрыл руку Мэгги своей, передвинул мышку и, как раз в тот момент, когда она собиралась нажать на удаление, дважды кликнул по одному из писем.