«Не рискнули опробовать в Грузии – привезли в Африку, – подумал Артем. – Я уже сочувствую мятежникам… ну и своим, если установки обнаружат…» И еще он подумал: «В Москве все-таки не пацаны – генералы сидят. Значит, взвесили все «за» и «против»…»

Водители с помощью бойцов Тарасова перетягивали чехлы в походное положение, обнажая кабины машин.

– Эй, кто там?! Какого хера?! Стоять!

Артем услышал топот ботинок и бросил взгляд туда, куда, матерясь, бежал боец со сбитой на затылок панамой. Из кустов посверкивали стеклышки какой-то оптики. Вот высунулась голова, украшенная рыжими вихрами. Так и есть: папарацци…

– Сержант, не стрелять! – во всю мощь легких гаркнул Тарасов и припустил следом.

Боец успел тарарахнуть короткой очередью над головой незадачливого репортера и уже тряс того за шиворот. Морда у фотографа была перепуганная, но и в то же время наглая. Американец.

– Давай сюда машинку! – приказал сержант и, видя непонимание, рванул фотокамеру с шеи американца.

– Free press![14]– крикнул репортер и тут же получил оглушительный подзатыльник. Камера оказалась в руках сержанта – боец швырнул дорогую вещь на камни, только пластик во все стороны брызнул…

– Mister, what the hell are you doing here?![15]– спросил подоспевший Тарасов.

– I introduced! – возмущенно заголосил американец. – Free press![16]

– Sergeant poorly understood in English[17], – дипломатично пояснил Артем.

Боец, с ехидной ухмылочкой подавая репортеру обломки фотокамеры, буркнул:

– Сорри!

Американец почему-то подозрительно промолчал насчет того, кому он будет жаловаться, и, потирая ушибленный затылок, торопливо скрылся в кустах.

– Ты впервые за кордоном? – спросил Тарасов у бойца и, когда тот с виноватым видом кивнул, заметил: – Хорошо, что не в морду: от подзатыльника следов не остается.

И Артем отошел, мурлыча под нос пришедший на ум мотив: «Расцветали яблони и груши… Выходила на берег Любава, на высокий берег на крутой…»

Американские извинения последовали вопреки тарасовскому цинизму: Сэлинджер пригласил офицеров батальона, вежливо прислав за соседями машину.

Расхристанные морпехи готовили мясо на решетке. На столике аккуратно расставились бутылки с виски и водкой. Майор Сэлинджер позволил себе по такому поводу расстегнуть еще одну пуговку и прицепить дружелюбную улыбку. Гости – Тарасов, Белорыбин и еще трое офицеров – лучились улыбками в ответ.

Провозгласили первый тост: за мир, дружбу и демократию. Второй тост пошел бойчее – пили и закусывали уже за общую победу над врагом. Офицеры жевали сочные ломтики мяса, переговаривались, приглядывались друг к другу. Белорыбин затеял спор на отвлеченную тему, и американцы горячо ему возражали.

– Что вы думаете, майор, о перспективах Земли? – закуривая черную сигару, поинтересовался Сэлинджер.

– Не слишком ли глобально мыслите? – отозвался Артем. – Впрочем… Нас уже семь с лишним миллиардов: скоро реальную цену будут иметь только еда и патроны. Значит, мы, военные, скоро будем в большой цене. Везде и повсеместно. Вот и все перспективы для старушки Земли! Это повод задуматься, джентльмены!..

Тут усмехнулся сидевший в сторонке чернокожий здоровяк с нашивками лейтенанта.

– Господин майор преувеличивает! – заявил он. – Еда и патроны, а также военные в цене только там, где есть угроза демократии! А значит…

– Я же не сказал, что тогда в цене будет демократия, – прервал собеседника Тарасов и направился к своим.

Американцы за его спиной горячо заспорили: они пытались объяснить внезапно разобидевшемуся нигеру пророческие слова русского майора.

Когда вечеринка близилась к окончанию, Артем отозвал Сэлинджера к машинам и спросил:

– Вы не замечали в окрестностях лишних людей? Скажем, вчера или сегодня?

Майор пожал плечами и яростно присосался к своей сигаре:

– Сюда только местные пастухи забредают… Если вы имели в виду европейцев, то подобной информации у меня нет… Впрочем, готов впредь сообщать вам о нежелательных визитерах…

«А про новое оружие не спросил майор, – подумал Тарасов. – Не спросил, хотя я сделал вид, что порядочно поднабрался…»

Чтобы соблюсти известный паритет, Артем вызвал машину из расположения своего батальона. Коллег Тарасов пригласил наведываться на следующей неделе: служба службой, а выпивка выпивкой.

– Пили они мало, – толковал по дороге Белорыбин. – Пили мало, и пьянели мало. Я заместитель по воспитательной: все на метр вглубь вижу. Проверяли они нас на вшивость, командир!

– Твои вши никому не нужны, Саня, и мои тоже, – отозвался Артем. – Америкосы так устроены: с тобой они воевать ни в жизнь не будут, только улыбаться. А с твоей страной – с удовольствием. Только по-тихому, без глупых понтов и ненужного шума…

Уходя, человек оставлял позади мертвые города. Их пожирают плесень и гниль, опутывают стебли равнодушных растений, поливает дождь и крошит ветер. Здесь бегают дикие животные. Иногда здесь появляются люди – черные и белые беглецы от цивилизации, вооруженные до зубов и признающие только закон силы…

Майору Тарасову сделали предложение, от которого тот не смог отказаться: транспортные вертолеты предоставили американские коллеги. Может, они следили за тем, чтобы россияне оказались именно там, где следовало?..

Вертолеты 101-й десантной дивизии были и вправду хороши. Двухголовый, похожий на сказочного тянитолкая монстр «Чинук», украшенный эмблемой, – голова орла с раскрытым злобным клювом, – принял под командой Тарасова и Белорыбина на борт три десятка бойцов. С собой имелся только сухой паек на двое суток – еду обещали регулярно доставлять по воздуху.

– Там, где мы грузились в вертолет, я видел кости, – сообщил Белорыбин, плюхаясь рядом на широкое сиденье в вертолетном трюме. – Пошел по малой нужде – и увидел… Кучей лежат. Желтые такие, засушенные…

– Человеческие?

– Не-а, большие какие-то. Слон, наверное, сдох. Или бегемот…

– Бегемоты в Конгонии не водятся… А что тебе до костей-то?

– Места тут, видно, нехорошие, комбат… – проговорил капитан и зябко передернул плечами.

Артем тоже чувствовал неприятный холодок в спине, хотя и не подавал виду. Такое ощущение он в последний раз испытал в синем безоблачном небе над Чечней – за пару секунд до того, как их вертолет подбили из «мухи»… И сейчас предстоит лететь над джунглями, чья таинственная сень хранит немало тайн и скрывает множество зорких глаз. А к этим глазам прилагаются умелые черные руки, вооруженные автоматическим оружием, и горячее сердце, не знающее жалости. В плен здесь не берут, а если и берут, то спустя месяц-полтора специальная миссия Красного Креста возвращает на родину сошедших с ума, навсегда утративших человеческий облик бойцов…

Полет занял не больше часа. Десантирование прошло по плану. Внутри «Чинуков» оказались те же тросы на вращающихся барабанах, по которым бойцы один за другим нырнули в люки.

Артем почувствовал себя курицей на гриле: пекло и сверху, и с боков.

– Багаж на землю! В две шеренги – становись! – стараясь перекрыть рев винтов, прокричал Тарасов.

Вертолеты качнулись на прощанье и взмыли в раскаленную высь. Вдалеке в просветах раскидистых деревьев желтели каменные руины. Мертвый город молчал, уставив на пришельцев бойницы, ощетинившись кустарниками, укрывшись за трещинами рухнувших триста лет тому назад колонн…

Артем выждал несколько минут, глядя в напряженные лица бойцов. Стрекот «Чинуков» смолк вдали.

– Добро пожаловать в пекло, парни, – не по уставу проговорил Тарасов. – Ночным ходом, через шесть часов сюда прибудут секретные установки залпового огня. Противник, который, судя по данным разведки, окопался в паре километров вон за теми развалинами, не ждет сюрприза, но может сюрпризом одарить. Поэтому слушай мой приказ: действуем по скрытному варианту…