* * *
Шани любил принимать особенных гостей в Янтарном зале. Все убранство здесь действительно было сделано из разноцветного янтаря, им были облицованы стены и потолок, и в таинственном мерцании свечей огромный зал казался волшебным гротом, пещерой с сокровищами. Как правило, гости с раскрытым ртом замирали на пороге, не в силах оторвать глаз от этого великолепия — так маленький Саша Торнвальд однажды застыл в Янтарной комнате Екатерининского дворца, кажется, даже позабыв дышать, но в сравнении с его залом она была маленьким закутком, кладовкой.
Уильям Стивенсон знал толк в искусстве и в сокровищах. Когда за ним закрылись двери, то он некоторое время озирался по сторонам и восторженно ахал, глядя то на колонны, сделанные в виде тропических деревьев, что взметали рыже-золотые метелки листвы под потолком, то на обрамление бесчисленных зеркал, что, отражаясь сами в себе, увеличивали зал до бескрайних просторов, то на картины, собранные, опять же, из янтаря. Потолок украшало огромное батальное полотно — богиня Победы, окруженная небесными духами, сбрасывала в грозовую бездну знамена побежденной амьенской армии. Разумеется, картина также была сделана из янтаря. Шани терпеливо ждал, когда Виль налюбуется; наконец, тот опустил голову и восторженно выдохнул:
— It's amazing, Your Majesty.
— Я практически забыл английский, — произнес Шани. — Так что предлагаю нам побеседовать на аальхарнском.
Виль почтительно ему поклонился, прекрасно понимая, какую дистанцию следует держать со своим земляком, если он хочет чего-то добиться от этой аудиенции, которая сама по себе далась нелегко. Кто он был, в конце концов, низший чин на северных рудниках. Пришлось изрядно опустошить кубышку и смазать лапы, кому надо, чтобы хотя бы подойти к порогу дворца — а лап было ой как много.
— Разумеется, сир, — произнес куратор ссыльных. — Как вам будет угодно.
— Тогда, как говорят у вас на севере, не будем тянуть рыбу за нос, — улыбнувшись, произнес Шани. — Что привело вас ко мне?
Виль склонил голову и медоточиво произнес:
— Желание отправиться домой, ваше величество. На Землю.
Шани хмыкнул.
— Друг мой, что вам там делать? Бегать от властей? Пробегаете недолго, уверяю вас. А если вам все-таки угодно бегать, то такую забаву я вам учиню хоть сейчас.
Виль помолчал, а затем промолвил:
— Ваше величество, вам знакомо такое слово — Джоконда?
— Разумеется. Великое полотно Леонардо, и прочая, и прочая. Насколько помню, Французский халифат ее где-то совершенно бездарно потерял.
Виль кивнул.
— Совершенно верно, сир. Халифат потерял. А я нашел. И сейчас эта картина стоит столько же, сколько вся Южная федеральная земля.
Шани прикинул по памяти размеры Южной федеральной земли и даже присвистнул. Сумма получалась в самом деле колоссальная.
— Хорошо, — кивнул он. — Каков мой интерес в этом деле?
— Вы отдаете мне ключ от корабля, сир, а я сообщаю вам, где находится тайник Айванта.
Тут Шани задумался уже серьезно. Секретное подразделенье амьенской армии Айвант в свое время вывезло из столицы практически всю сокровищницу аальхарнских государей. Были там и произведения искусства, и слитки, и дорогие украшения — да чего там только не было! После войны малая часть награбленного вернулась-таки на родину, а все остальное руководитель Айванта милорд Файринт спрятал и не выдал местонахождение клада даже под пытками. Шеф-мастер инквизиции Коваш работал с ним неделю, но так ничего и не выведал, и Файринт умер, не открыв, где спрятал похищенное.
— Как же вы обнаружили этот тайник? — глухо промолвил Шани. Виль снова ему поклонился.
— Сир, ну я же как-никак профессионал своего ремесла. Впрочем, шифровка Файринта попала ко мне случайно, не скрою, однако прочее — заслуга исключительно моего дешифровального умения и навыков поиска спрятанного. Когда наша армия подступала к столице, и разгром Амье был уже неизбежен и неотвратим, то Файринт решил припрятать большую часть сокровищ уже не для владыки Хилери, а для собственных нужд. Поэтому часть его обоза осталась в столице, ее мы и вернули, а другая, с ним во главе, совершенно секретно двинулась в Заюжье. Когда клад был спрятан, то Файринт перерезал сообщников и вернулся в столицу, где попал как раз в нужные руки.
Некоторое время Шани молчал, размышляя и прикидывая варианты, а затем рассмеялся от души и хлопнул Виля по плечу.
— Знаете, друг мой, однажды в кабаке мне алкаш предлагал карту пиратского клада за бутылку. Потом за стакан. Потом за полстакана. Ситуация похожа, не правда ли?
Виль даже обиделся — причем действительно обиделся.
— Я не алкаш, ваше величество, — он полез за пазуху, извлек тщательно запечатанный пакет и протянул Шани. — Вот, возьмите. Если клад в самом деле там — а я готов поставить голову против дырявого медяка, что он там — забирайте его. Если вы достаточно честны, чтобы потом отдать мне ключ, то я отправлюсь домой. Если нет — что ж, you are welcome.
Шани думал еще несколько минут, а затем протянул руку и взял у Виля пакет. Тот отдал его с легкостью.
— Что ж, дорогой сэр, — сказал Шани. — Это в самом деле трудное решение… Но если вы готовы отправиться в путешествие, то пойдемте.
— Джоконда этого стоит, — совершенно серьезно сказал Виль и подался за Шани к выходу.
Шани не был уверен, что у него получится активировать ключ и открыть Туннель из дворца на корабль Андрея, который дрейфовал на орбите. По большом счету, маленькая пластиковая капля нисколько не напоминала ключ — ее требовалось положить на ладонь, кончиком пальца нажать на острый край и ждать. Все было слишком просто, и, когда сиреневый луч с гулом и грохотом вобрал в себя императора и земного авантюриста, Шани даже не успел удивиться.
В маленькой камере перехода пахло озоном. С тихим шелестом раздвинулись полупрозрачные двери, и Шани вышел в коридор. Ошарашенный Виль потянулся за ним: он явно не ожидал когда-либо вновь увидеть космический корабль, услышать тонкое дыхание приборов и вдохнуть свежий кондиционированный воздух. Коридор вел в рубку; шагая по теплому, чуть пружинистому полу, Шани думал, что ему это снится. Всего этого просто не могло быть.
В конце концов, я слишком давно расстался с технологической реальностью, чтобы воспринимать ее иначе, подумал Шани и вошел в рубку. На огромном экране, занимавшем почти всю стену, неспешно проплывала сине-зеленая Дея, похожая на Землю из памяти Шани и в то же время совсем другая — зрелище было настолько завораживающим, что Шани и Виль на несколько минут замерли перед пультом управления, погрузившись в благоговейное созерцание.
Шани опомнился первым.
— Что ж, вот рубка, вот пульт управления. Каюту для себя выберете сами. В любом случае, вы разбираетесь в этом гораздо лучше меня. Надеюсь, что клад находится на том месте, которое вы указали в бумагах.
— Разумеется, сир, — кивнул Виль и вдруг содрогнулся всем телом. Опустив глаза, он посмотрел на свой правый бок и увидел рукоять широкого амьенского кинжала. Шани ласково улыбнулся и дернул кинжал влево и вверх.
— Счастливого пути, мой друг, — сказал император и оттолкнул Виля в сторону. Тот рухнул на пол и застыл. Шани постоял над ним несколько минут, а потом отступил и почти рухнул в кресло пилота — ноги не держали.
Несколько мгновений он был в странном полубессознательном состоянии — видимо нервная система не выдержала нагрузки: он все видел, слышал и понимал, но не мог пошевелиться. Корабль был для него чужим — не сходя до прямой агрессии, он словно выталкивал незваного гостя прочь, в открытый космос. Шани даже не почувствовал прикосновения сканирующей системы к глазам и вырвался из оцепенения только тогда, когда мелодичный голос над ухом пропел на чистом русском языке:
— Здравствуйте, господин Торнвальд. Добро пожаловать на борт.
— Откуда вы знаете..? — спросил Шани и осекся. — А, понял… База данных Министерства Юстиции?
