— Он надеялся на мою близкую смерть и относился ко мне с добротой и симпатией, пока в это верил.

— Твоя тетя, без сомнения, способствовала его надеждам. Она говорила ему то, что он хотел услышать. Представь его отчаяние, когда ты хорошела день ото дня! Даже твоя печально известная хромота, которая беспокоила тебя тогда, когда ты о ней вспоминала… Ну-ну, не поджимай губки, Люси. Много ли тебя беспокоила нога за последнее время? Поблагодари хотя бы за это Клэра.

Он попытался вызвать у меня улыбку, но я не могла улыбаться перед погребальным костром. Но одно казалось мне невероятным.

— Не могу поверить, что мистер Флитвуд знал обо всем этом с самого начала.

— Разве я не говорил тебе, что из них двоих он был главным негодяем. Клэр пошел на преступление из-за слабости, следуя своим прихотям, не думая о последствиях. К концу драмы его положение было действительно ужасным. На его месте… Ладно, я знаю, как поступил бы на его месте, но Клэр не хотел идти на это — ему мешали долголетние дурные привычки и ложные идеалы. Но Флитвуд. Он наверняка знал о причинах поездки Клэра в Лондон в прошлом году. Думаю, он настаивал на этой поездке, он уже познал тяготы нищеты. Он также стремился избежать прямого насилия, пока существовала возможность избавиться от тебя естественным путем. Разве он не вмешивался всякий раз, когда Клэр с его дурным нравом запрещал тебе посещать деревню, где существовала опасность заразы? Во всех случаях, кроме первого, когда тебе случилось увидеть мельком его сестру, выходящую из комнаты Клэра, в роли пресловутой Белой Дамы выступал сам Флитвуд. Должно быть, из него получалась очаровательная девушка с его смазливой мордашкой и стройной фигурой! Фосфор, размазанный по тонкой прозрачной ткани, создает удивительный эффект в темноте ночи. Задумка с Белой Дамой хорошо вязалась с их трусливой осторожностью. Второе явление привидения должно было всего лишь снять подозрение с сестры Флитвуда и, если получится, испугать тебя и заронить в твою душу подозрения. Конечно, на то время особой нужды в этом не было. Они полагали, что смогут экспериментировать, не ограничивая себя во времени, и Флитвуду, наверно, доставляло удовольствие мучить тебя. А потом случилось несчастье, и им пришлось действовать без промедления.

— Как глупо, — пробормотала я. — Это так похоже на вас, мужчин, пренебрегать неизбежными логическими последствиями…

— Это гнусная клевета на наш пол, и я надеюсь доказать тебе, что, по крайней мере, ко мне она не относится, — сказал Джонатан, так взглянув на меня, что я зарделась от смущения.

— В конце концов все было благополучно уже несколько лет. Должно быть, она узнала о своем состоянии вначале лета, и после этого заговорщики впали в отчаяние. Попытка Клэра прибрать к рукам оставшуюся часть твоего состояния была поистине актом отчаяния. Понимаешь, ему нужны были деньги не для себя, а для нее. Если бы он смог предоставить ей солидное обеспечение за границей, она родила бы ребенка без скандала, выдавая себя за богатую вдову. У денег свои привилегии: люди не задают вопросы богатым.

— Я понимаю все, кроме одного — как они собирались продолжать эту комедию. Она же никогда не смогла бы привезти сюда ребенка. Клэр собирался или бросить ее, или отказаться от фамильных прав. Едва ли он мог сохранить и то и другое.

— Ты не понимаешь Клэра. В этом-то и состояла вся трудность: он не желал ни от чего отказываться. Он не мог оставить ее, он любил ее безрассудно, по-своему.

— А она его. Как сильно она должна была любить его, чтобы согласиться на такое! Я не чувствую к ней, Джонатан, никакого гнева, только жалость.

— Должно быть, она очень страдала, — согласился Джонатан. — Нам не следует очень горевать по ней: постигший ее такой ужасный конец был более милосерден, чем многие другие. Я уверен, она ничего не знала об опасности, грозившей твоей жизни, она никогда бы не согласилась на такое. Но постепенно до нее доходила правда, и это разрушило ее покой.

— А ребенок…

— Да, конечно! Клэр хотел ребенка. Его сын, ее сын, сын только этой женщины. Его признанный наследник, которому перейдут земли предков, — от этого он не мог отказаться. Все это можно было устроить. Никого бы не удивило, что безутешный вдовец отправляется за границу забыться. Так же естественно, что он посещает там старых друзей. Через пять-шесть лет барон Клэр возвратился бы домой со второй женой и ребенком, возраст которого можно было поправить на год или два. Его считали бы не по годам развитым ребенком.

— Да, год или два. — Чудовищность их намерений становилась для меня все более ясной. — Но не больше. Он должен был действовать быстро, Джонатан.

— Он действовал. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, как воспользоваться моим непрошеным присутствием. У нас было много возможностей наставить ему рога — он предоставил их нам. Но когда мы отказались, ему пришлось действовать напрямую.

— Та записка, — вспомнила я. Джонатан ничего не знал о ее существовании.

— Да, ты оказалась прозорливей и разгадала эту хитрость. Я не был настолько умен! Ты не догадываешься, почему я пришел к тебе этой ночью? И если бы я предусмотрительно не рассказал Дженкинсу и Тому о своих планах… — Он кивнул на догорающий дом.

— Слава Богу, что ты догадался. До воздаст им Бог за их храбрость и привязанность… Но ты не сказал, почему ты пришел сюда.

— Потому что сегодня вечером я нашел доказательство, которое искал. Они помогли мне найти его, теперь я знаю.

Мне следовало догадаться об этом раньше, уж слишком легко я обнаружил эти документы. Я проник в дом священника, когда стемнело, и эта улика лежала в шкатулке Флитвуда в его кабинете. Шкатулка даже не была заперта! Флитвуд никогда не оставил бы такую убийственную улику, если бы не хотел, чтобы я ее нашел. Несомненно, Клэр должен был снова припрятать ее сегодня ночью, избавившись от нас. Но это был вернейший способ заставить меня примчаться за тобой. После того как я узнал правду, о которой не смел и думать, я знал: ты в смертельной опасности, и получил свободу увезти тебя с собой.

— Не понимаю, откуда у тебя появились эти подозрения. Подобная мысль никогда бы не пришла мне в голову.

— В первый раз я подумал об этом в тот день, когда мы встретили ее на болоте. Я не мог не согласиться с твоей оценкой ее характера. И вдруг я подумал: «А что, если…» Вначале эта мысль казалась мне совершенно невозможной, но, чем больше я о ней думал, тем более правдоподобной она мне казалась. Она объяснила так много, даже то, почему Клэр избегал тебя. Эта странная мешанина принципиальности и злодейства была для него типичной.

— Дело было не только в принципиальности, — сказала я холодно. — Даже Клэр предвидел сложности, проистекающие из наличия двух законных наследников… Ох, Джонатан, не будь таким паинькой! Мне жалко Клэра, но думать о нем хорошо я не могу. Как же можно, если он намеревался убить меня? Он позволил тебе узнать правду, и, потому что ты ее узнал, ты должен был умереть. И я тоже, хотя он обманывал себя до последней минуты. Я не пережила бы этого «несчастного случая». Развод не был решением его проблемы, ему нужны были деньги, и немедленно.

— Да, думаю, Клэр не мог признаться даже себе, на что он шел. Если бы ты убилась насмерть, это был бы еще один «несчастный случай». «Бедная девочка, как ей не повезло, расшибла голову о камень». У него не было таких колебаний относительно меня; думаю, он охотно зарезал бы меня в любое время за последние несколько недель.

— И после этого оставить улику лежать без присмотра! Зачем же они вообще доверились бумаге?

— Ну, это было обязательным условием. Флитвуд настаивал на этом на случай смерти Клэра или его отказа.

— Интересно, что с ним будет?

— Он выживет, — угрюмо ответил Джонатан, — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы найти его, будь уверена. Его нельзя оставлять на свободе с такими способностями творить зло в сочетании с невинной внешностью и красноречием. Но у меня такое чувство, что он хитрее меня. Это вызовет такой скандал, Люси, если все выйдет наружу. Ты готова к этому?