Ларрен вскочил, опрокинув стул. Я радостно заухмылялся. Он что, драться со мной собрался? Маг-то он плохонький, силы в нем - кот наплакал, я вижу. Хочет по морде мне врезать? Ну тогда будет ему сюрприз. Я жестовик, который умеет драться и даже не побоится руки повредить об чужую физиономию. Благо сам себя я в несложных случаях лечить умею и делаю это быстро и качественно.

   - Сидеть, - велел Вальдор.

   Ларрен бросил на него гневный взгляд, но послушно сел.

   - Отличная дрессура! - похвалил я и даже немного поаплодировал.

   Горнорыл не выдержал и рассмеялся. Аметиста неодобрительно покачала головой и сделала вид, что занята наматыванием на палец прядки волос из бороды.

   - Хватит! - Вальдор повысил голос, - не вижу ничего смешного, дядька Горнорыл.

   - Это ты не видишь, а у нас - гномов, свои понятия о том, что смешно, а что нет. Этот сопляк за свои проделки заслужил и чего похуже! Придумал тоже - налоги на торговлю! С нас налоги! - проворчал старейшина.

   - Жадность не порок, - сладко проворковала Иоханна и обратилась ко мне, - ты, Лин, не ухмыляйся, печать ведь и снять можно. Тогда тебя никто от Ларрена не защитит.

   - О, да! Эта вещь такая грозная, что мне уже пора прятаться под стол и начинать бояться, - пропищал я, испуганно выпучив глаза. - Ведь я такой беззащитный, бедный маленький зайчик.

   Теперь не сдержался Кардагол. Тихо захрюкал, склонившись над своей тарелкой.

   - И ты туда же! - упрекнул Вальдор.

   - У него, наверное, детство в одном месте заиграло, - поддержала отца Иоханна. - С мажонком нашим все понятно, у него детство - это диагноз. Но ты, Кардагол... как не стыдно смеяться над человеком?

   - Блондочка, так он не человек, он вещь, - напомнил я.

   - Лин, прекрати!

   - Слушаюсь, Ваше Величество... или уже Высочество? Вальдор, ты как? Отобрал у дочурки корону или пусть еще поносит?

   - Эрраде, какая муха тебя укусила? - не выдержала Саффа.

   - Навозная, - вместо меня ответила Ханна.

   - Тогда понятно, почему так воняет, - тихо, но достаточно внятно пробормотал Ларрен.

   - Да-да, это закономерная реакция: как только у меня родственничек незваный объявляется, так сразу вонь стоит. Алхимия, ёптыть.

   Сам не знаю, за что я на него окрысился? Вот просто не понравился он мне и все тут! С первого взгляда причем.

   - Простите его, Ларрен, с ним бывает, - сказала Саффа, одарив этого засранца теплой улыбкой, - неконтролируемая дурость называется.

   - Что?!

   - И если он сейчас не прекратит, - Саффа сделала паузу, якобы раздумывая, и продолжала, - я его три дня любить не буду.

   - Я уже в ужасе, - заверил я, - повезло тебе, собственность Вальдора, что у моей невесты сегодня острый приступ доброты.

   Ларрен хотел что-то сказать в ответ, но Вальдор велел ему молчать, а мне пригрозил врезать ложкой по лбу, если я не успокоюсь. Что за оркские замашки у нашего величества? Ложкой по лбу. Надо же такое придумать! И Саффа тоже хороша. Три дня она меня любить не будет. Не иначе как от матушки моей угрозам подобного рода научилась.

   Вальдор

   Сто тысяч раз пожалел уже о том, что организовал этот ужин! Я думал мы посидим в узком кругу, отметим победу, пообщаемся. Я даже слуг отослал, чтобы не мешали нам наслаждаться обществом друг друга.

   Но, вместо того, чтобы позволить мне расслабиться, наш ужин превратился для меня в изощренную пытку. Все из-за Ларрена. Терин вспылил и исчез. Горнорыл заявил, что рабство для наместника - недостаточно жестокое наказание. Кардагол смеется. Но хуже всех ведет себя Лин - он открыто и непрерывно оскорбляет бывшего наместника. Не понимаю, откуда в княжиче столько яда и злости? Неужели сама мысль о том, что кто-то некоторое время занимал место его отца, способна заставить Лина так унижать другого человека? Да еще и своего двоюродного брата.

   Пару раз ловлю на себе взгляды Ханны и Шеоннеля - почти одинаковые. Из серии "Папа, сделай ну хоть что-нибудь". А что я могу сделать? Они все - мои гости! Не могу же я развести их по углам и запретить общаться друг с другом? Понимаю, что развлечение на тему "Кто быстрее достанет наместника" не самая лучшая игра, но, к сожалению, другие гостям предложены не были.

   Но когда Лин в очередной раз называет Ларрена "собственностью Вальдора", не выдерживаю и рычу:

   - Успокойся! Или я тебе точно ложкой в лоб дам, если ты нормальный язык не понимаешь!

   Лин обиженно сопит и утыкается носом в тарелку. Остаток ужина проходит в безмолвии. Уже через полчаса вежливо, но торопливо выпроваживаю гостей. Целую в щеку жену, желаю Ханне спокойной ночи.

   Останавливаю только сына.

   - Шеон, нужно поговорить. Пройдем в кабинет.

   Шеоннель кивает.

   - Выпить хочешь? - предлагаю я, доставая из шкафа бутыль из своих неприкосновенных запасов.

   Эльфенок улыбается.

   - Думаю, мне хватит.

   Наливаю себе, делаю глоток. Спрашиваю:

   - И как тебе Ларрен?

   - В каком смысле?

   - Я знаю, что ты эмпат. Мои... друзья очень его сегодня достали? Понимаешь, Шеон, если я спрошу об этом его, он ответит. Только я боюсь... Как бы это сказать? В общем. Не хочу я с ним разговаривать на эту тему. Я, сынок, сам не понимаю, зачем я просил Терина его спасти, и я в растерянности.

   Снова делаю несколько глотков вина в надежде, что оно поможет мне хоть немного снять напряжение.

   - Пап, не переживай. Я думаю, это было верное решение, - тихо проговаривает Шеон, - они же незлые. Успокоятся со временем. А Ханне он нравится. Саффа к нему неплохо относится. Аннет пока не знает, как себя с ним вести. Иксион же, кажется, вообще не обратил на происходящее внимания.

   - А Терин? А Лин? А Горнорыл с Кардаголом?!

   - Терину отчего-то очень больно находиться рядом с Ларреном. Лин обижается и злится. У Горнорыла Ларрен вызывает приступы холодной ярости. А Кардагол на самом деле ему симпатизирует, хотя и смеется.

   - Да? А сам наместник? Он что?

   Шеоннель начинает прохаживаться по кабинету, как, бывает, делаю и я сам, когда размышляю.

   - Наместник... Там такой клубок чувств. Самое основное, наверное... он считает себя безгранично униженным и беспомощным. Он очень подавлен, несчастен, растерян. Но в нем нет покорности и обреченности, он злится. И, кажется, Ларрен все еще надеется на то, что его прежняя жизнь вернется.

   - Не уверен, - бормочу я себе под нос.

   - Почему? - изумленно спрашивает Шеон, - ты же хотел его отпустить?

   - Хотел. Я и сейчас могу его отпустить. Но сначала мы с тобой пари заключим - кто быстрее его убьет. Терин, Лин или дядька Горнорыл с семейством. Первые два прихлопнут его атакующим, а последний может просто закопать где-нибудь. Живьем. Как тебе такой расклад?

   - Он не настолько беспомощен.

   - Да, конечно. Не настолько. Мне его, полудохлого, трижды притаскивали! Согласен, в первый раз, когда он был наместником, его взяли количеством. Мне Горнорыл сегодня сообщил, что парень много людей положил. И нелюдей тоже. Потом он был сильно избит и почти не мог сопротивляться. Но Шеоннель! Он не справится ни с Терином, ни с Лином. И с толпой гномов ему тоже не совладать. Печать его защищает. И при этом, оставляя его рабом, я чувствую себя большой сволочью!

   - Вальдор, ты не сволочь. Хочешь, я с ним поговорю?

   - Не знаю.

   Я опускаю голову. Ощущение будто у меня на спине лежит плита. Могильная. Шеон тихо смеется.

   - Вальдор, ты же король, хватит раскисать.

   - Я не король.

   - Король! Возьми себя в руки.

   Морщусь.

   - Попробую. Ладно, Шеон. Прости, что заставил тебя слушать все это. Оставь меня одного, пожалуйста.

   Дульсинея

   Остаток ужина я просидела молча. Нет, ну я могла бы вмешаться, когда Лин начал, как скотина последняя, издеваться над Ларреном, но не стала. Во-первых, не то настроение, во-вторых, не хватало, чтобы я еще и с сыном поссорилась из-за этого племянничка внебрачного. Я, конечно, понимаю, что мальчик ни в чем не виноват, но все же... в общем, я решила, что не буду вмешиваться. В конце концов, Ларрену не три годика, сам за себя постоять может. А с Терином я еще разберусь.