- Так вроде не с чего ржать-то. Получается, ты только вот это и знаешь?

   - Хорошей бы я была придворной волшебницей! - фыркнула Саффа, - теперь мне все приворотные известны. Они же относятся к разряду опасных заклинаний, которые могут применить к особам королевской крови. Я должна их знать.

   - О, так выходит, ты теперь стала еще опаснее, чем раньше?

   - Точно. Так что прячься быстрее.

   - Под одеяло?

   - Лучше под кровать, одеяло не поможет, - серьезно посоветовала Саффа.

   - А у тебя там не пыльно?

   - Вот заодно и проверишь.

   - Как-нибудь в другой раз, ладно? Ты не ответила на мой вопрос.

   - На который?

   - На тот самый. Насчет осени.

   - Далась тебе эта осень!

   - Не хочешь осенью, давай завтра.

   - А может быть, лучше сегодня? Что тянуть-то?

   - Я согласен!

   - Сумасшедший! Лучше дождемся осени, как планировали. Все, я пошла.

   Вот так. Я, наконец-то, помирился с волшебницей моей мечты, она снова согласна стать моей женой и... она сбежала! Что ж и мне нет повода задерживаться здесь. Тем более, раз мать с дедом вернулись, значит, сражение закончилось. Не хотелось бы пропустить последние новости.

   Я встал, привел себя в порядок и покинул помещение обычным путем - то есть через дверь. Я ж понятия не имел, где сейчас Ханна, и разогнали ли мать с дедом возмущенную толпу (окна у Саффы выходят в сад, и посмотреть я не мог).

   Вышел я из ее покоев в коридор и нос к носу столкнулся с Каро.

   - А, ты-то мне и нужен! - обрадовался я.

   - Что ты здесь делаешь? - не обрадовался Каро.

   - Ты же начальник Тайного сыска, следовательно, должен знать, что во дворце происходит, и что я здесь делаю. Или тебе еще не доложили? Ну, хотя бы о том, что на площади народ бунтует, ты знаешь?

   - Народ уже не бунтует, - Каро даже не огрызнулся, серьезный такой весь, - Его величество погиб. Все собрались в тронном зале.

   - Какое такое величество? - растерялся я.

   - Вальдор.

   - Ёптыть!

   Не самая лучшая реакция на известие о смерти человека, который мне почти как отец, но ничего более подобающего мне в тот момент на ум не пришло. Ругнувшись, я телепортировался в тронный зал.

   Вальдор

   Очень не хочется открывать глаза. То, что я чувствую - это не усталость. Это... Я не знаю таких слов. Мне просто хочется слиться с землей и раствориться в ней, чтобы эта сумасшедшая тяжесть ушла. И боль тоже. Потому что болит у меня все. Где-то тянет, где-то пульсирует, где-то она возникает резко, как от укола, где-то медленно нарастает. В какой-то момент не могу удержать стон, и глаза почему-то распахиваются сами собой. Очень хочется пить.

   Вижу усталое, небритое лицо Мерлина.

   - Ну что, король, жить будешь! - заявляет он, делая попытку улыбнуться. Ухмылка у него получается кривая и страшная.

   - Спасибо, - шепчу я.

   - У меня для тебя несколько разных новостей. Считать я их не буду. Выложу в произвольном порядке. Слушаешь меня?

   - Да.

   - Во-первых, мы отступили с поля боя. Во-вторых, они тоже отошли. В-третьих, судя по тому, как зятек мой дорогой резво поскакал к своим любимым солдатикам, Кардаголу лучше и он, возможно, скоро вернется. Эй, Валь, ты меня слышишь?

   Перед глазами все плывет и шатается, но когда я их закрываю, ощущение качки только усиливается. Впрочем, пощечина возвращает меня на землю.

   - Не вздумай, - рычит Мерлин, - не вздумай уплывать. Тебе сейчас нельзя. Воды дать?

   - Да.

   Мерлин осторожно приподнимает мою голову, чувствую, как в рот мне льется холодная жидкость. Как вкусно.

   - Все-все! Больше тебе пока нельзя. Так вот, слушай дальше. Пока ты тут воевал, в Зулкибаре народ начал волноваться. Хотят тебя обратно. Ты меня слушаешь?

   - Да, слушаю.

   - Так что ты подумай, что с этим делать. Боюсь, детишки не справятся.

   Вот я его, вроде бы слышу, но сказать, что понимаю, значит, солгать. С трудом удерживаю себя в сознании, но на осознание меня уже не хватает. Пытаюсь осмыслить не сказанное, а лишь то, как я здесь оказался. Почему-то именно это меня сейчас волнует.

   - Кто меня спас? - спрашиваю шепотом, вынуждая волшебника наклониться ко мне еще ниже.

   - Иксион! Кто еще? Он тебя вывез с поля боя и притащил сюда.

   - Позови.

   - Прямо сейчас?

   - Да.

   - Подожди, я еще не все тебе сказал! Я вот подумал, что если тебе сейчас умереть, а Валь? Тебе все равно в ближайшие дни двигаться нельзя. Я бы тебя усыпил, мы бы в склепике тебя аккуратно положили. А потом я всегда могу сказать, что мол, что вы хотите от старика? Пьяный был, ошибся. Как тебе такая идея, Вальдор? Ну, чтобы в Зулкибаре все стихло, а?

   - Иксиона позови...

   - Вальдор, ты мне не ответил!

   Что он от меня хочет? Не понимаю.

   - Вальдор, это сейчас нужно решить, пока ты снова не отключился! Слышишь меня? Хорошо?

   - Да.

   - Ты согласен?

   - Да.

   Отвечаю, лишь бы он от меня отстал.

   И как-то сразу передо мной возникает кентавр. Он опускается на колени, так что его голова становится почти вровень с моей.

   - Спасибо, - говорю.

   - Ну что же Вы, - начинает причитать Иксион, - зачем же Вы так в бой? Я же волновался. Я же боялся, что не успею. А как Вы с ним...

   - Спасибо, Иксион.

   Слова приходится выдавливать, потому что сил нет, все опять плывет, и даже герцога я сейчас вижу с трудом. Лишь снова повторяю:

   - Спасибо.

   Закрываю глаза и слышу:

   - Король Вальдор умер!

   И даже успеваю удивиться напоследок. А еще, кажется, обрадоваться.

   Глава 2

   Дульсинея

   Вот так вот - король умер, да здравствует король... то есть, королева Иоханна. Надеюсь, она не очень огорчится, когда узнает, что ее папа умер.

   - Дед, а что мы Ханне скажем? - спросила я.

   - Правду скажем, что же еще? - невозмутимо изрек Мерлин. - Она у нас девочка беременная, чувствительная, и лгать ей не следует. А сейчас, Дуська, начинай выть. Да, погромче! У тебя только что старый друг скончался от ран! Иксион... кхм... ну ты тоже что-нибудь изобрази.

   Кентавр недоуменно приподнял бровь и гордо мотнул головой. Это типа что? Типа "мачо не плачут"? Ну-ну.

   Пришлось мне отдуваться за всех. Если честно, умри Валь по-настоящему, я бы так не голосила. Нет, не потому, что мне плевать на него, а потому, что в серьезных ситуациях я так не верещу. А тут я постаралась на славу, пугая наших солдат, ну и шпионов заодно. Если, конечно, они были в лагере.

   - Аааа, на кого же ты меня покинул? Ой, Вальдорушка, друг ты мой самый наилучшайший! Оооо, как же я без тебя жить буду? Ыыыыы, что я жене твоей скажу? Аааа! Ууууу! Оооооо....

   Иксион на всякий случай отошел от меня подальше. Дед притащил откуда-то гроб и переложил туда Вальдора, который вообще не двигался и вел себя как самый настоящий мертвец. Уложил его дед ровненько - руки по швам, как принято в этом мире, но я, всхлипывая от смеха (для посторонних слушателей это сошло за слезы), сложила руки "покойного" на груди (всхлипы перешли в похрюкивание), вынула из подсвечника свечу и вставила ему между пальцев. Вот теперь на мой скромный взгляд это был самый, что ни на есть настоящий мертвец.

   - Что это ты, внученька, делаешь? - растерялся Мерлин.

   - Думаю, куда бы ему еще одну свечу воткнуть, - пробормотала я, не к месту вспомнив старый иномирский анекдот.

   Свеча, которую я так тщательно втиснула между вальдоровых пальцев, начала заваливаться на бок.

   - Ну вот, полный нестояк! - скорбно прокомментировала я.

   - Дульсинея, прекратите издеваться над телом нашего друга Вальдора, - это сказал Терин, входя в палатку. Серьезно так сказал, но я видела, что у него в глазах черти пляшут.