- Отлично, - говорю, - только ошейника не хватает.

   Терин нервно вздрагивает и глядит на меня с недоумением.

   - Ну, он же домашняя собака, - поясняю, - а иначе его точно за волка примут.

   Кир со вздохом садится. Его хвост продолжает подрагивать, уши прижимаются к голове. Я точно к этому не привыкну.

   - Кир, полай! - радостным голосом предлагает отец. Юморист, тоже мне.

   - Гав! - мрачным голосом произносит Кирдык и косится на меня. А мне что делать? За ушком его почесать?

   - У тебя как-то ненатурально, получается! - заявляет Вальдор. А я вот смотрю на него и думаю - ну не был бы он моим отцом - точно бы убила. Я и так-то с трудом привыкла к тому, что он выглядит моим ровесником, так у него, похоже, еще и уровень мышления к его возрасту скатился. То есть, не как мужчина пятидесяти с лишним он сейчас себя ведет, а как мальчик двадцатипятилетний! А он еще и над Киром издевается!

   Впрочем, Лин Эрраде недалеко от него ушел. Тоже стоит и хихикает.

   - Так тебе, авиатору недобитому, - говорит он, - и надо. Будешь знать свое место.

   Кир рычит. Да и я тоже.

   - Лин, - говорю, - еще раз, и я тебя так закопаю, что ни один некромант не воскресит. Это раз. И хватит уже ехидничать. Вам вместе предстоит кучу времени провести - это два. И вообще, мне надоело уже вас мирить - это три.

   Кардагол только раздраженно взмахивает руками.

   - Это уже скучно, - заявляет он, - сейчас я вас всех отправлю, и выясняйте отношения там.

   - Стоп! - кричит отец, - договаривались на завтра. И мы легенду не придумали.

   - И в самом деле, - вмешивается Терин, - их первый же патруль остановит и попытается расстрелять.

   - Вот! - вмешивается Вальдор, - а оно нам не надо!

   Кардагол задумчиво выпячивает нижнюю губу.

   - Ну да, - медленно проговаривает он, - мой патруль бы точно расстрелял. Я сам такое указание дал. В свое время.

   - Ну, в самом деле, что за ерунда! - говорит Дульсинея, - давайте не будем мудрить! Бедная девочка - знатная дама, на нее напали... Кто там на нее мог напасть, Кардагольчик? Остались вот только собака и... кто там остался...

   - Слуга! - с готовностью заявляет Кир.

   - Кто?! - верещит Лин.

   - Слуга, - игнорируя его, продолжает Дуся, - они заблудились, а тут войска... Все понятно!

   Отец задумчиво потирает подбородок. Терин морщится. Кардагол загадочно улыбается. Кир ухмыляется так ехидно, что это заметно даже по его собачьей физиономии. Один Лин недоволен.

   - Не хочу быть слугой, - ворчит он.

   - Прости, - говорю, - дорогой, но на моего жениха ты никак не тянешь. А иначе просто неприлично.

   - Решено! - заявляет Дуся, - можно отправляться.

   И тут мне в голову приходит неожиданная мысль.

   - Подождите, - говорю, - а одежда? Я не знаю, как тогда одевались.

   - В книгах посмотри, - хмуро советует Терин, - только учти, времени у нас мало. Между прочим, Эрраде захвачено. И так мы Кира тебе отдаем.

   Кир скалится и довольно машет хвостом. Нравится ему, заразе такому, что его отдают. Причем неохотно. Вот же вояка.

   - А я, - заявляю, - прекрасно могу и без Кира туда сходить. Только с Лином. Воюйте здесь на здоровье.

   Кир недоброжелательно на меня смотрит. Кстати, что любопытно, глаза у него не карие, как положено нормальной собаке, а серые. Странный эффект. Хотя, что странного? И у меня они в бытность кошкой оставались голубыми. Надо бы Лина в кого-нибудь превратить. Ради эксперимента. Может, на нем, разноглазом, этот фокус не сработает.

   Дуся весело фыркает:

   - Ладно, Ханна, пошли в библиотеку. Выберем тебе наряд по книжкам, пока некоторые тут тебя не загрызли.

   Глава 3

   Переместились мы в библиотеку. Я это место хорошо знаю, еще в первые дни, как попала в этот мир, ее изучила. От скуки. А потом книжечку с картинками здесь стырила - "Тысяча и одна поза шактистанских наложниц". Она на шактистанском языке написана, так что пришлось Терину переводить для меня. Мы ее год после свадьбы изучали. Из любви к искусству. Одним словом, с зулкибарской библиотекой у меня самые теплые воспоминания связаны. Еще прелесть ее в том, что здесь пепельницы стоят. Не знаю зачем, для красоты наверно. В этом мире считается, что курить неприлично. Такое позволено только гномам, ну и еще пифиям, которые впрочем, вовсе не табачком балуются. Но мне-то на приличия плевать с высокой колокольни. Так что я удобно устроилась в кресле у стола и радушно указала принцессе дымящейся сигарой на второе кресло:

   - Садись, Ханночка, чувствуй себя как дома.

   - Я и так дома, - напомнила она и села. Нервничает, наверно, девочка наша.

   Я махнула тапком, и на стол перед нами свалился пухлый фолиант. Отлично, чем толще книга, тем больше вероятности, что там картинок много.

   - Так, давай посмотрим, что у нас тут есть. Заодно и для Лина что-нибудь подыщем. Бедный ребенок не хочет быть слугой. Ты уж там нежнее с ним. Кстати, не знаешь, отчего это Саффа такая расстроенная?

   - Лина отпускать не хочет. Боится за него. Она же сама не своя становится, когда дело его касается. Я это давно заметила. Было дело, даже сомневалась - а оглушающим ли он ей пять лет назад в лоб зарядил?

   - Оглушающим, - подтвердила я, продолжая листать книгу. - А что, она все это время неровно к нему дышала? Бедная девочка, сколько терпения. Пять лет! Да я бы на ее месте... хм, в общем не будем об этом, я старая женщина и мне надо вести себя подобающе. Что это за звуки ты издаешь, Ханночка?

   Подняла я взгляд на принцессу, а она похрюкивает весело. Это типа не верит что я старая женщина? В общем-то, правильно делает.

   - О! Ханна, смотри, что я нашла!

   Иоханна веселиться перестала, опустила взгляд в книгу и задумалась.

   - Расслабься, это не тебе, это Лину, - уточнила я. - Вот такая белая рубашечка, ему очень пойдет. Сверху безрукавку, хм, ну поскольку он слуга, цацки всякие мы на нее нашивать не будем, и так сойдет, просто черного цвета. О, а штанишки-то какие забавные у вас тут носили тысячу лет назад! Обтягивающие. Ха-ха, сразу можно было понять, что там у мужчины с достоинством.

   - Дуся!

   - А что Дуся? Я уже... кхм... много лет как Дуся! А штанишки, и, правда, прелесть. Надо уговорить Терина так хоть разок нарядиться. Ему пойдет. А обувь что-то не того. Неудобная, наверно. Ладно, значит, для Лина наряд нашли. Поехали дальше. Ханна, не смотри на меня так, я не виновата, что в этой книге сначала про мужские шмотки речь идет, сейчас и до бабских дойдем.

   - Дусь, ты уже почти тридцать лет княгиня, а выражаешься как... как...

   - На папу своего посмотри! - огрызнулась я, сунула в книгу закладку и принялась листать дальше.

   - А папа от тебя нахватался!

   - Он и без меня не блистал чистотой речи. И с кем только общался? С гоблинами какими-нибудь, наверно.

   - Кто такие гоблины?

   - Хм... прости, не могу объяснить, не увлекалась фэнтези. Ты у Коли спроси, может быть, он знает. О! Вот, смотри, Ханночка, какое прелестное платьице!

   Ханна глянула в книгу и как-то не проявила особой радости.

   - Ну что ты куксишься? Вот, гляди, здесь написано, что особенностью наряда этой эпохи было торжество чарующей женственности - свободные мягкие формы, пластичность и благородство силуэта. Плавность и изящная простота, легкость и стремительность образа воплощали идеал юной девушки...

   - Дусь, я поняла, хватит зачитывать описание. Нормальное платье.

   - Ну да... как думаешь, мне пойдет такое? А может быть, когда вы вернетесь, устроим костюмированный бал? Ну что ты ресничками хлопаешь? В моем мире... то есть в мире, где я родилась, это обычное дело - маскарады. А у вас вот я почему-то такой развлекаловки не видела никогда.

   - Это эльфийское развлечение. Лет пятьдесят назад была мода на маскарады, а потом все остыли.