Пассажир вздыхает, наклоняется, снова вздыхает, но лезть под сидение не решается.

   - Это не гигиенично, - морщится кот, - но сами понимаете, мало ли когда еще я смогу подкрепиться. Я оставлю Вас ненадолго, принцесса.

   После чего Василий скрывается в темноте под полкой.

   - Это телекинез! - потрясенно произношу я, когда перекусивший кот уже лежит рядом и вылизывает лапу.

   - К сожалению, - мурлычет Василий, - мои силы не так велики, как у магов. Во всяком случае, в перемещении предметов. Но вот так, немножко... Я могу...

   И вновь смотрит на меня ласково и пристально. Ах, отчего я не кошка и в самом деле?

   Тут поезд резко встряхивает, и я буквально падаю в объятия Василия.

   - Ох, любовь моя, - шепчет он, - хотя бы полежите рядом.

   А что? В конце концов, что тут неприличного? Я - девушка. А он - кот! Почему бы нам и не прижаться друг к другу?

   Пришел сел, познакомился с "зайчиком" Сашей и его соседями-собутыльниками. Один оказался тезкой Василия нашего, то есть тоже Вася, а второго Жориком звали. Он мне так и представился - Жорик. Хотя в его то годы, какой он мне Жорик? Он же мне в отцы годится! Но я спорить не стал. Жорик так Жорик. Сам я Сергеем представился, как в паспорте у меня написано. А то кто их знает, иномирцев этих, вдруг проверить захотят?

   При ближайшем знакомстве "зайчик" этот, то есть Саша, оказался не таким уж и плохим, но то, как он обращался со своей женой, было для меня странно. Впрочем, Василия с Жориком такое поведение не возмущало и не удивляло. Значит здесь это в порядке вещей.

   Выпили по первой, закусили. То есть мужики что-то там с тарелок клюнули и разговор завели, а я закусывал, как и собирался - по полной программе.

   - Кого-то ты мне, парень, напоминаешь, - вдруг заявил Жорик.

   - Вряд ли мы когда-нибудь встречались, - возразил я, очень надеясь, что его не было в тот вечер в клубе, и он меня не по выступлению помнит.

   - Да ты же Дуська вылитая!

   - Кто Дуська? Я Дуська? - очень натурально возмутился я, хотя понял прекрасно, что Жорик мое сходство с мамой заметил.

   - Я хотел сказать, ты мне напоминаешь подружку мою давнюю, Дусю, - объяснил Жорик, - у нее вот такие же глаза разноцветные были и шевелюра такая же... то ли рыжая, то ли каштановая. Может быть родственник?

   - Нет, ошибся ты. Нет у меня родственниц по имени Дуся, - соврал я, а сам в тарелку уткнулся и разве что не похрюкивал. Так вот ты какой - Жорик, законный хозяин тапка 45 размера, который по стечению обстоятельств стал матушкиным магическим предметом и украсился брюликами стоимостью в пол небольшого королевства типа Муриции.

   - Хорошая была девка, Дуська эта, - ударился Жорик в воспоминания. - Пропала без вести. Менты же на меня повесить это хотели, все-таки бывший сожитель и разошлись мы с ней как раз перед ее исчезновением. Еле отвертелся. И все-таки, Сережа, ты с ней родня... только, наверно, дальняя, поэтому и не знаешь ты про нее. Да и давно дело было, больше двадцати лет назад.

   - Может быть и родственница, - не стал возражать я, - но только мне ни про какую Дусю не известно.

   Тут Саша, мудрый заяц, отвлек Жорика от воспоминаний, разлив еще по одной и больше Жорик к этой теме не возвращался. Все-таки, какое счастье, что мать в наш мир попала, а то был бы я сейчас сыном какого-нибудь Жорика, типа этого неряшливого господина, который пьет, как конь и не закусывает. И табаком от него воняет почище, чем от гнома какого-нибудь.

   - А ты на выставку, что ли, едешь? - после очередной рюмки поинтересовался Саша.

   Какая такая выставка? Я вцепился зубами в кусок мяса и невнятно промычал что-то, что можно было приять за какой угодно ответ.

   - На выставку значит, - подвел итог Саша. - Вот развелось кошатников! И много бабок на этом деле срубить можно?

   - Что?

   Так, кажется, я влип. Вот что ответить-то? При чем тут кошатники, каких бабок я должен зарубить и, главное, зачем? Это что такая иномирская забава - на какой-то выставке рубить старушек и чем больше, тем лучше? Может быть и эта, старушка моя за ширмой которая, на выставку едет, чтобы быть с почестями зарубленной...хм...кошатником?

   - На продаже котят много зарабатываешь? - подсказал Жорик. Спаситель ты мой, привет тебе от мамы, что ли передать?

   - Кошаки твои какой породы? - поинтересовался Саша. - Британцы наверно? Они в моде сейчас. Вот Люська моя все ноет, котеночка британского хочет.

   - Нет, мои не британцы, - мне смешно стало, то ли от водки, то ли от того, что я представил себе котят Иоханны и Василия. - Мои зулкибарской породы.

   - Да? Никогда о такой не слышал... да и хрен с ним, я в этом все равно ничего не понимаю... Люська, слышь, ты про зулкибарских кошек когда-нибудь слыхала?

   Люська почти мгновенно возникла в проходе и отрапортовала:

   - Впервые слышу, Сашенька.

   Нет, ну как можно быть такой размазней? Мож у нее в голове извилина, отвечающая за самолюбие и достоинство, не под тем углом повернута? Ну, я и повернул ей ту извилину в нужном, по моему мнению, направлении. Дурак пьяный!

   - И вообще, спать уже пора, жлобяра ты запойный! Нам завтра на первой станции сходить, а ты водку жрешь! Быстро все со стола убрал и спать!

   Саша обалдело уставился на претерпевшую разительные перемены супругу. Вот если он ей сейчас врежет, я же буду виноват! Маг недоделанный, и кто меня просил вмешиваться? Однако Саша повел себя неожиданно.

   - Люсь, ну ты это... не ругайся. Я сейчас. Все, уже закругляюсь. Вот еще по одной и на боковую.

   - Хватит с тебя на сегодня!

   Люся решительно шагнула вперед, схватила со стола бутылку и, зловеще улыбаясь, поведала:

   - Может быть, утром похмелиться дам. А может быть сама сейчас выпью. Весь сон мне перебил, козлище! Кошки зулкибарские! Чего только спьяну не выдумаешь! Все, спать! Остальных это тоже касается! Развели тут, я не знаю что! Сами не спят и другим не дают! Мальчик, как там тебя, иди на свою полку. Еще молоко на губах не обсохло, а туда же - водку с мужиками жрать! Кошек бросил. Даже не позаботился еды какой-нибудь для них в дорогу взять!

   Да, разбушевалась Люся. И, кажется Саша не против, вон какой послушный сразу стал. Пока она еще чего-нибудь "приятного" мне не сказала, я поспешил покинуть теплую компанию.

   Глава 20

   - Я уверен, - мурлыкнул Василий, - наш мальчик только что колдовал.

   - С чего ты так решил? - интересуюсь я, а самой даже глаза открыть лень. Так мне хорошо, так тепло! И запахи меня уже не раздражают (а было поначалу), и перестукивание уже кажется таким милым и уютным.

   - Увидите, принцесса.

   Мурр, ничего я не хочу видеть!

   Но тут к нам, как фурия какая-то влетает Люся. У меня аж шерсть дыбом встала, такой у нее яркий эмоциональный фон.

   - Дармоед, - рычит Люся, - ленивая сволочь. Три года вместе. Сашенька то, Сашенька се! Все! Вернемся домой, разведусь! А я еще детей от него хотела! Да от него ж и дети такие бы были! Никчемные!

   Люся садится на свою полку и, уставившись в окно, начинает скрипеть зубами и время от времени ворчать что-то типа:

   - Ненавижу гада. Алкоголик несчастный.

   - Ах, - вздыхает Василий, - это нехорошо. Ты видишь, что сделал с этой милой женщиной наш мальчик? А ведь она была счастлива. Быть может, запуганна, излишне услужлива, но счастлива. Хотела детей. Нужно все исправить!

   Василий одним прыжком оказывается на полке возле раздраженно сопящей женщины. Она, практически машинально, кладет ладонь на голову кота.

   - Хотя, - вдруг всхлипывает Люся, - может, не так уж он и плох. Он красивый, и дети такие бы были...

   - Муррр! - отвечает Василий и хитро мне подмигивает.

   - И он, все-таки, любит меня. Я вот сейчас на него накричала, он испугался. Может, мне не стоило так, а?