- А что нам мешает, сладкий мой?

   - Ничего. Кроме нежеланных гостей, которые возможно до сих пор гуляют по нашему саду, - объяснил Терин, отступил на шаг и исчез.

   Ах, так! Значит, ловить этих психов ему интереснее? А помощников своих слабо было на это дело подрядить? Ну и хрен с ним! Пойду лучше Брианне расскажу, какое счастье нам привалило в лице вернувшегося Таурисара, а потом, после того, как дух переведу, пойду Вальдора предупрежу. Тем более что вот, Козюлиус рвется мстить за погубленного Дукуса...о! А не этот ли "юноша бледный со взором горящим" пытался Валя убить посредством поднятия покойного Деларона? А что, вполне в его духе - совершить подобную глупость. Надо обязательно все Вальдору рассказать. Но сначала перекурю и сообщу Брианне, пусть поосторожнее будет, кто знает, что этому Таурисару недобитому в голову придет?

   Я, по молодости, решил, что раздельные спальни для монарших особ - это нечто лишнее, и велел спальню объединить, чтобы мне с Аннет всю ночь быть вместе. Лет пять я упорно придерживался этого своего заблуждения, и потом тихо так, аккуратно, переехал в старые покои. С тех пор не устаю радоваться - высыпаюсь просто замечательно! Ну а если нужда придет чем себя порадовать, так Аннет недалеко. Могу и у нее остаться.

   Сегодня просыпаюсь. Один. Солнышко в окно светит. Слуга у дверей топчется. Ждет, пока Его величество соизволит потребовать себе воду для умывания или еще что-нибудь. А вот и не соизволю пока. А валяюсь. Я валяюсь, потягиваюсь, жмурюсь на свет. Я доволен, я счастлив. Счастлив, как человек, у которого из задницы выдернули давно уже застрявшую там занозу. Сейчас вот встану, позавтракаю и поинтересуюсь, что там нам Гудрид напел. А уж в том, что напел - я не сомневаюсь. При дворе моем мало осталось профессионалов, но Сурик - один из них. В папу весь. У них семейное это - магов обрабатывать. Помню, папа его еще Терину приговор в исполнение приводил. Приговоры, я хотел сказать. Что же нашему королевству маги такие странные попадаются? А! Не буду об этом думать.

   - Встаю! - сообщаю я, и вот уже слуга несется ко мне с халатом в руках. Все же, Гарлан - молодец. Надо будет узнать у него, как он персонал подбирает и дрессирует. Часа через полтора я умыт, одет, накормлен. Сижу в кабинете, жду доклада.

   Сурик появляется с достаточно толстой пачкой бумаги в руках.

   - Вот, Ваше величество, - с поклоном, произносит он и протягивает мне листки, - это запись моей беседы с Вашим бывшим магом.

   - Да боги тебя упаси! - восклицаю я, - с действующим магом, действующим! Кстати! Это что же за кошмар? Я же Гудрида силы только на сутки лишил! А если он там разнес уже все и ушел в подполье?!

   Галопом несусь вниз, в пыточную, и только полы халата на лету хлопают. Недоумевающий Сурик бежит следом. И что я обнаруживаю? Гудрида, привязанного к стулу. Но главное - с кляпом во рту.

   - Сурик - ты умница! - шепчу я, обессилено прислоняясь к стене, - какой же ты умница.

   - Ваше величество, - тихо отвечает палач, - мне приятно, конечно, но...

   - Какой ты молодец, что рот ему завязал. Это же словесник!

   - Так он орал... - растерянно произносит Сурик.

   - От боли? - зачем-то уточняю я.

   - Скорее, от возмущения, - поясняет палач, - я его, если честно, и пытать-то толком не начал. Только раздел, привязал к скамье, ну он и стал все рассказывать. А потом орал вот, мол я неверно что-то записываю. Я устал и рот ему закрыл. Вот и все.

   Я радостно улыбаюсь. Волшебник что-то возмущенно мычит.

   - Гудрид, - сообщаю я, - ты лишаешься доступа к магическим способностям еще на месяц. Минимум. Сурик, вынь кляп, я хочу его послушать.

   - Так нельзя! - кричит Гудрид, - я же все сказал! За что Вы так со мной?

   - Ты меня удивляешь, - говорю я, - я тебя не казнил. Даже не покалечил. Я вообще еще не решил, что с тобой делать. А ты уже открываешь рот, когда тебя не спрашивают. Тебе что, плохо у меня жилось?

   - Вы меня не уважали!

   - Так ты того не заслуживал. Был бы толковым магом, я бы уважал. И вообще, Сурик, мне эта необоснованная критика надоела. Проследи за тем, чтобы нашего героя сопроводили в камеру. До тех пор, пока я не найду Мерлина и не посоветуюсь с ним, что с этим... человеком делать. Или сам не придумаю. Кстати, ты твердо уверен в том, что он все сказал?

   Гудрид вжимается в сидение. Сурик хихикает:

   - Даже то, о чем я не спрашивал.

   - Вот и чудненько.

   Возвращаюсь к себе. Не пристало это монархам - в халате по дворцу носиться.

   Возвращаюсь, переодеваюсь, читаю запись допроса. Ну да, могу погладить себя по голове за сообразительность. Где-то с год уже наш придворный маг приторговывает должностями. Сначала, по его версии, все начиналось вполне невинно. Его попросили. О! Попросили, а он и согласился, бедняжка, слегка посодействовать назначению одного мальчика в пажи. Все бы ничего, но вот мальчик был незаконнорожденным, а у нас это, вроде как, не приветствовалось. Тогда как раз у меня на подписании был достаточно длинный перечень назначений. Я вникать не стал, и быстренького подписал слегка подхимиченный документ. Гудрид получил немножко денег. Не понимаю! Мне казалось, я платил ему достаточно! Даже слишком хорошо, учитывая его уровень знаний и способностей. Потом его снова попросили, а я кандидатуру не утвердил. Вот какой я нехороший! Я даже припоминаю эту ситуацию. Смотрю в список, а там фамилия какая-то, мне неизвестная. Даже должность не помню. Ну, я и вычеркнул.

   Маг задумался, а тогда его король, Вальдор который, сам подкинул ему идею. Взял да и нажрался с друзьями. Да так, что на следующий день мало, что помнил. А чтобы королю этому да не напиваться почаще? А как бы не сделать так, чтобы король и сам факт этого своего состояния не помнил? Да не вопрос. И вот уже бедный Валь время от времени под воздействием специфичных заклинаний вроде как напивается до беспамятства, потом трезвеет, а потом благородный во всех отношениях маг даже лишает этого самого короля похмелья. И все довольны, все счастливы. Нет, чтобы сволочи этой Вальдору Зулкибарскому, и дальше в неведении пребывать месяца так с два, чтобы бедный Гудрид скопил достаточно золота и мог с чистой совестью просить об увольнении. Так нет, надо было королю этому влезть не в свое дело. И ведь, что интересно, король бы в это не свое дело долго еще не лез, если бы не форс-мажор - дочка пропала.

   Аяяй! Как же так? Принцесса исчезла! Кстати, очень хочется верить Дульсинее, что с Ханной все в порядке. Очень. Пока Дуся мне, вроде бы, не врала. Смысла нет ей меня обманывать. Разве что из жалости, но это не тот случай, и субъект не тот. Только вот пора бы Иоханне, девочке моей, вернуться уже на родину.

   И Аннет, наверное, вся уже испереживалась. Нехорошо я, все-таки, вел себя по отношению к ней в последние дни. Ладно, доклад дочитаю после. Пойду с супругой пообщаюсь. Она же у меня такая чувствительная!

   Аннет сидит, в окружении своих придворных дам. Вся такая чинная и печальная. Дамы - кто чем занят. Кто вышивает, кто альбомчики какие-то разглядывает. Кто еще что-то такое творит, женское, мне непонятное.

   - Кыш всем! - говорю я, радостно улыбаясь.

   Девочки молодцы, два раза повторять не надо. Две минуты и я уже наедине с женой.

   Она встает, глаза встревоженные, руки сжимает. И хорошенькая при этом - глаз не отвести!

   - Есть что-то новое? Ты узнал что-то об Иоханне?

   Я нежно целую ее в щечку и предлагаю присесть.

   - Милая, - говорю, - кроме того, что сказала Дуся - они вместе с Мерлином-младшим живы, здоровы и путешествуют - больше ничего.

   - Я так волнуюсь, - вздыхает королева.

   - Я понимаю, - ласково проговариваю я, - у тебя как дела?

   - Как обычно, - щебечет Аннет, так бы слушал ее и слушал, но тут окно с грохотом распахивается, и в образовавшийся проем влетает нечто странное. Ага. Человек. Странным же он мне показался потому, что его темные одежды на ветру очень специфично трепыхались.