Официант улыбнулся ей в ответ и помедлил немного перед тем, как пересечь комнату. Нат Голднер, вышедший из библиотеки третьего этажа, поприветствовал Сабрину легким поцелуем и в удивлении уставился на тележку.

— Ты околдовала обслуживающий персонал?

— Волшебным, кажется, оказалось слово «чай».

— Нет, если бы произнес его я. Можно присоединиться?

— Не сейчас, Нат. Ты простишь нас? У нас личный разговор.

— Хорошо, в другой раз, если только ты обещаешь еще раз воспользоваться своим волшебством. Увидимся на званом вечере. Твой дом или наш?

— Думаю, Долорес выберет наш.

— Принесу вино. — Он кивнул Рите и поцеловал Сабрину в щеку. — До встречи. Рита слегка откинулась на спинку стула, глядя с нескрываемой завистью.

— Вы легко водите их вокруг пальца.

— Я отношусь к людям с уважением, — вежливо ответила Сабрина, взяв чашку с чаем. — Итак, вы хотите стать знаменитой. Если вы добьетесь этого, у вас будет много друзей.

Рита кивнула с удовлетворением:

— Я знаю.

— Но, возможно, и несколько врагов тоже. Кажется, чем больше знаешь людей, тем имеешь больше шансов разозлить кого-нибудь или вызвать ревность… даже не осознавая, что ты делаешь.

— Я ничего в этом не понимаю.

— Конечно, я уверена, у вас будет больше друзей, чем врагов, но вы должны приготовиться ко всему. Потому что, когда ты известна, никто не знает, как относятся к этому люди или как они говорят о тебе между собой. Вы, конечно, к этому приготовились.

— К чему?

— К факту, что люди могут говорить о вас неправду. — Теперь Сабрина успокоилась. Ее злоба находилась под контролем. — Когда такое случается, мы называем это слухами. Вы знаете, что это такое. Их полно повсюду. Вы никогда не задумывались, как они возникают? Иногда из-за восхищения или смелости, иногда из-за того, что кто-то почувствовал себя очень важным, иногда для того, чтобы посмотреть реакцию людей, но чаще всего из-за мести. Еще чаю?

Голубые глаза Риты неотрывно смотрели на Сабрину.

— Нет.

Сабрина налила себе еще чашку.

— Конечно, никто, кого интересует карьера модельера одежды или оформителя интерьеров, не станет распускать слухи. Кроме того, вы знаете из лекций по истории, что из-за слухов начинались войны, паника и революции… Как можно доверять человеку, который хоть раз пустил слух? Опасная личность, неосторожно обращающаяся с шепотом, невинной шуткой… или анонимными письмами. Бледные глаза моргнули.

— Вы пытаетесь запугать меня?

— Зачем?

— Потому что я вам не нравлюсь.

— Я вас не знаю. Поэтому я не испытываю к вам антипатии.

Сабрина наклонилась налить Рите чаю и встретилась через облако пара между ними с ее осторожным взглядом.

— Правда, наши интересы переплетены друг с другом. Рита выглядела ничего не понимающей.

— Ваш интерес — это то, что доставляет вам удовольствие. Обычно это меня не касается, поскольку я считаю самолюбивых людей скучными и заслуживающими снисхождения. Но когда ваш личный интерес угрожает моему мужу, в котором заключены мой интерес и верность, это приводит нас к столкновению.

— Не понимаю, о чем вы. — Девушка надула губы. — Вы сумасшедшая.

— Это ошибка, — мягко произнесла Сабрина. — Вам стоит не ссориться со мной, а добиться моей симпатии.

— Мне наплевать на вашу…

— Нет, не наплевать. Или не должно быть наплевать. — Сабрина наклонилась вперед, не отрывая взгляда от глаз девушки. Ее голос звучал тихо, но слова являлись настоящей сталью. — Потому что я намерена вывести вас на чистую воду и не дать закончить учебу.

— У вас это не получится! У вас нет такой возможности! Хотя бы потому, что ваш муж ненавидит меня!

— Мой муж ненавидит вас? Почему?

— Потому… потому что я не легла с ним в постель, — защищаясь, ответила Рита. Сабрина медленно покачала головой.

— Ты маленькая дурочка. Можешь ты хоть раз воспользоваться головой, а не тем, что у тебя между ног? Сколько ты еще собираешься пробивать себе путь, пользуясь своими прелестями? Какая тебе нужна сделка? И сколько у тебя будет друзей, если всякий раз, когда ты продаешь себя, ты доставляешь неприятности женщине, полагающейся на твои мозги?

— Он велел вам сказать это? В прошлом июне он говорил мне то же самое.

Сабрина отодвинула в сторону свою чашку.

— Теперь послушай меня. Мой муж не знает о нашем разговоре. Ты имеешь дело только со мной, и мы сохраним нашу встречу в тайне. Но даже если бы он знал, что я здесь, он не стал бы подсказывать мне слова. Никто не указывает мне, что говорить. Это решаю я сама без чьего-либо позволения. Ты должна понять, что надо верить в себя, как в человека, а не как в секс-машину. — Она сделала паузу. — Но мы говорили о другом, правда? Твое обучение. Анонимные письма. И тип гениальности того, кто их пишет.

Наступило долгое молчание. Сабрина наблюдала, как выражения сменялись на лице Риты, когда она пыталась задуматься об ответственности и наконец, сдалась.

— Вы собираетесь донести на меня?

«Донести на меня. Словно ей три года», — подумала Сабрина.

— Что, по-твоему, я имела в виду, когда обещала вывести тебя на чистую воду?

— Я не знала. Я не знала, что вы догадались про письма. — Рита подождала. — Но вы не можете донести на меня! Они приостановят мое обучение или даже выгонят, и я не смогу…

— Конечно, ты не сможешь закончить! — возмущенно произнесла Сабрина. — Я даже сказала, что сделаю все для этого.

— Но я должна! Родители сказали, что не дадут мне больше денег, если я не доучусь и на этот раз. А у меня нет ни цента, поэтому я должна доучиться.

«Железная логика», — подумала Сабрина.

— И как ты намерена доучиться?

— В классе "С". Это все, что мне нужно.

— Нет, тебе еще нужно переманить меня на свою сторону. Грызя ноготь, Рита выглядела сбитой с толку.

— Но тут я ничего не могу поделать.

— Подумай, — предложила Сабрина. — Поскольку у меня нет намерения лечь с тобой в постель, что интересного ты можешь предложить мне?

Рита грызла ноготь, загнанно оглядывая комнату, затем в замешательстве посмотрела на Сабрину.

— Вы хотите, чтобы я сказала им, что написала в письме неправду? Но тогда я должна признаться, что писала письма! Этого я не могу сделать! Они выгонят меня! Я не закончу учебу!

— Ну, думаю, это можно решить. Я пойду с тобой к вице-президенту. Если ты расскажешь правду, я уверена, втроем мы все решим.

Она оттолкнула тележку и придвинулась к Рите.

— Ну? Почему бы нам не прикинуть сейчас, что ты там скажешь?

С утра в День благодарения пошел снег и не прекращался до вечера.

— Хорошо, — весело сказала Долорес. — Влага нужна. Лето и осень были сухими.

— Как благодарен, должен быть снег, — сказал Нат, положив руку ей на плечо.

— Ты разрешила ему падать. Долорес спокойно улыбнулась:

— Заметь, я не прошу его перестать. Она подмигнула Линде и продолжила тереть клюкву. Линда взяла Сабрину за руку.

— Ты видела? — спросила она громким шепотом. Ее щеки раскраснелись от жара, черные глаза сверкали. — Разве Долорес когда-нибудь подмигивала раньше?

— Нет, — честно ответила Сабрина. Она резала апельсины и передавала их Долорес, чтобы та смешала их с клюквой. Линда колола мускатные орехи для сладкого картофеля. Острый аромат заполнил душную кухню, смешался с запахом жаркого по-турецки и остывающих пирогов. В другой части помещения Гарт с Мартином готовили кукурузный пудинг по рецепту прабабки Гарта, который он пытался вспомнить по дороге сюда, споря по поводу пропорций соды и молока. Нат перелил вино из бутылок в графины и кружил по комнате, пробуя все.

Сабрина прислушивалась к разговорам и глубоко вздыхала, словно она могла впитать в себя через звуки и запахи свое счастье и сохранить его на будущее. Поскольку доктор высказался против поездки, Сабрина берегла острый глаз ее матери и могла расслабиться в День благодарения. Это был первый раз, когда она проводила день с друзьями: совместное приготовление еды, украшение комнат цветами, принесенными Долорес, смех детей за столом, а на улице падающий снег на фоне серого неба. Мой первый и последний, подумала Сабрина. И этот день даже не должен быть моим. Это должен быть день Стефании. Грусть просочилась сквозь ее счастье. Слезинка упала на апельсин.