– Анна теряет остатки разума, – встревоженно сказала Элейс. – Разлом сведет ее с ума.

– Поспешим, – согласился Франц.

Он нервничал и то и дело вытирал вспотевшие ладони о шершавую ткань плаща. Мужчины отнесли Анну на алтарь. Она не сопротивлялась и вообще не подавала никаких признаков жизни. Мастер налил масла в глубокие чаши на вершинах треугольника, вставил фитили и поджег.

– Вы мне доверяете? – Тео коснулся края маски. – От вашего ответа, – в его голосе послышались иронические нотки, – зависит жизнь девушек и конечный успех всего дела.

– Если с ними что-нибудь случится, вы не уйдете отсюда живым, – спокойно ответил Франц.

– Не об этом речь. Если вы не будете верить мне и в силу ритуала, то можете помешать душам. Мы вторгаемся в очень тонкие материи.

– В таком случае мой ответ – да. Доверяю.

– Отлично. А теперь позвольте мне дать вам несколько советов. – Маг снял маску и положил ее за чертой круга. – Снимите все металлические вещи и сложите их сюда.

– Зачем?

– Чтобы не получить ожоги, когда они начнут раскаляться добела. Здесь будет очень жарко. Вы раньше не задумывались, почему ритуал называется именно Черное солнце, а не как-то иначе? Ведь в магии нет случайных названий.

– Вы поэтому раздеваетесь? – Франц наблюдал, как Тео развязывает завязки мантии.

– Это приходится делать независимо от того, какой ритуал проводишь. В вашей книге, понятное дело, этого нет.

– Но ведь когда я застал вас за призыванием демона, вы были одеты!

– Тогда это было совсем другое дело. Все мы были мужского пола, и никто не приносился в жертву. – Тео уставился на него своими жуткими бесцветными глазами. – Желаете пройти подробный курс теории магии?

– Обойдусь. Постойте. – Франц положил руку ему на плечо. – Давайте сначала введем в транс Элейс, а уж потом будете…

– Как хотите… Но я согласен, что ей незачем видеть меня голым. Пощадим ее нежную психику.

– Я не стану с себя ничего снимать! – твердо сказала Элейс, скрестив руки на груди. – Нашли дурочку!

– Тебе и не придется, – проворчал маг. – Ты же всего лишь медиум – дорога между миром живых и миром мертвых.

Девушка нахмурилась, но промолчала.

– Что бы ни случилось, не выходите за черту, – предупредил Тео мастера. – Пока ритуал не завершен, за ней вас будет поджидать смерть.

– Я понимаю.

– Они могут давать ложные обещания или пугать… Темные силы идут на любые уловки, чтобы заполучить себе новую душу. Не поддавайтесь их уговорам. Стоит только разомкнуть круг, как все мы станем беззащитны.

Франц тяжело вздохнул. Маг говорил правду. Они вторгались туда, куда вторгаться не стоит. Живые в реальности мертвых грешников… В аду. Перевернутый мир, искаженный отчаянием и болью.

– Элейс, ты знаешь, что делать? – Мастер заглянул девушке в глаза.

– Да. – Она была совершенно спокойна. – Можете на меня положиться. Думаю, это будет быстро.

Девушка села возле Анны и, положив ей руку на лоб, закрыла глаза.

– Пожалуйста, не шумите, – попросила она и через пару секунд мягко опустилась на пол. Огоньки, трепетавшие в чашах, затрещали, и пламя стало чадить.

Франц понимающе переглянулся с Тео. Сознание медиума было уже далеко отсюда.

– Если вы верите в какого-нибудь бога – самое время ему помолиться, – сказал маг, аккуратно складывая мантию. – Восходящая луна только что соединилась с Колесом Счастья.

– А вы в бога верите? – Франц последовал совету и освободился от меча, кинжала, браслетов, даже от ремня с железной пряжкой. Он также разулся, вспомнив, чем подбиты его сапоги.

– Не задавайте глупых вопросов, – холодно ответил маг. – Конечно, верю. Но теплых чувств не питаю.

Тео похлопал по впалой груди, и на серой коже вдруг проступила его личная руна. Рисунок словно живой пульсировал, меняясь ежесекундно. Франц не верил своим глазам. Руна снова изменилась, и он потерял всякую власть над Тео.

– Как вы смогли?!.

– Тс-с, сейчас не время. – Маг предостерегающе поднес палец к губам. – У меня тоже есть свои маленькие тайны.

Он встал подле Анны, предварительно положив рядом пять темно-зеленых камешков, которые символизировали важнейшие части тела человека. Это должно было помочь установить связь между магом и вампиршей. Как только его холодные костлявые руки накрыли руку Элейс, что все еще касалась лба Анны, небо над скалой потемнело. Сверху опустилось густое темное облако, и где-то в толще камня невидимые часы начали свой отсчет.

Франц прислушался к зловещему тиканью, что с каждым разом становилось все громче, и похолодел от ужаса. Страх полностью завладел им, вытеснив остальные чувства. Ему стало все ясно. Правды и справедливости нет. В этом мире каждое деяние совершается во имя Зла и с его позволения. Люди рождаются для мучений, для смерти, для потерь, для того, чтобы совершать неизбежные ошибки и вечно расплачиваться за них. Нет спасения, от судьбы нельзя убежать, когда ты всего лишь спица в колесе Рока.

Тиканье участилось и внезапно зазвучало не в камне, а в его собственном теле.

Сердце мастера остановилось.

В фиолетовом тумане, что заполняет собой пространство, отчетливо слышен собачий лай. «Откуда здесь взяться собаке?» – мелькает в голове Франца мысль, но он сразу же забывает об этом. Он вообще ничего не помнит. У него нет ни прошлого, ни имени.

Ярко сияют в свете фиолетового солнца широкие лезвия ножей, с причудливыми рукоятками в виде голов младенцев. Младенцы, наглотавшись тумана, оживают и начинают шептать. Их язык для него чужой, он не понимает ни слова.

В голове шумит, словно после кувшина крепкого вина. А вот и само вино – разлитое в темные пузатые бутылки, запечатанные сургучом. Они стоят ровными рядами, и их шеренга скрывается в дымке.

Перед Францем возникает чаша с горстью праха на дне. Одна из бутылок, повинуясь неизвестной силе, приходит в движение, и чаша наполняется тягучим красным вином. Он уже где-то видел эту чашу, но где? Он протягивает руку, чтобы взять ее, но вино замерзает, а чаша рассыпается на куски. От ее осколков исходит свечение, окрашивающее все вокруг в синий цвет.

У мастера подкашиваются ноги, и он падает на колени. Грудь болит, он задыхается, но не может освободиться от давящей тяжести. Франц знает, что если прочитать молитву, то это пройдет и ему станет легче. Мужчина складывает руки, склоняет голову, но не может вспомнить ни одного слова. Глаза перестают различать окружающие предметы, он постепенно слепнет. Всего несколько слов к Богу – и он будет спасен, но молитва ускользает из его памяти. Грудь давит все сильнее. Из носа тонкой струйкой течет кровь и капает на землю. Его удел умереть здесь, в тумане.

Непрошеный странник в краю забвения должен погибнуть.

Синева светлеет. Франц слепыми глазами всматривается в небо, раскинувшееся под ногами. Его клонит в сон. Изнеможение завладевает телом, принуждая рухнуть вниз. Он падает в небо, и его наотмашь бьет холодными каплями. Рядом слышится злобный смех. Это сводит его с ума.

Да, его хотят лишить рассудка. Отнять то немногое, что у него осталось. Рассудок, здравый смысл – это тоненькая ниточка, дающая ему надежду на возвращение в реальность.

Туман становится зеленым, превращаясь в мириады полупрозрачных листьев. Мастер прозревает, и у него из глаз текут слезы радости. Они соленые, со странным привкусом меди. Франц полон сил, он может побежать вперед и спастись, оставив позади это страшное место. Он может обогнать кого и что угодно. Даже ветер. Мастер вскакивает и бежит, рассекая зеленое море тумана. При соприкосновении с ним листья обращаются в прах. Он должен найти выход из этого зеленого лабиринта или умереть. Другого быть не может.

Впереди виднеются ворота, обвитые виноградными лозами. Он ускоряет бег, но не приближается к своей цели. Смех невидимого существа опять звучит рядом с Францем. От этого ледяного смеха холод пробирает до костей. Мужчину начинает трясти лихорадка. Створки ворот распахиваются, и из них неторопливо выходит девушка.