А вот после интернатуры дело застопорилось. Все хирургические ставки в приличных городских стационарах давным-давно блатные позанимали, а куда-нибудь в глубинку из родного Питера меня совсем не тянуло. И приземлилась я в районной поликлинике. И как-то очень быстро заскучала.

Ни тебе операций больших (как в интернатуре), ни тебе реанимаций заковыристых (как на «скорой»). Только бабушки с артрозами и дебелые тетки с геморроями и варикозными венами. Причем каждый божий день одни и те же.

А в тридевятом царстве, в тридесятом государстве (каковое к описываемому моменту уже на ладан дышало) после окончания института полагалось три года отработать по распределению. То есть, куда тебя пошлют, там и сиди. И лучше не высовывайся.

От такой невеселой жизни одна дамочка с панарицием на пальце мне даром Божьим показалась — хоть кого-то разрезать можно! Обколола я ей палец новокаином, только за скальпель взялась, а дамочка возьми и помирать затей. Анафилактический шок болезная на новокаин выдала.

Медсестра моя с перепугу меня бросила и за помощью на поликлиническую «неотложку» помчалась. И очень зря, потому как все лекарства в шкафу на такой случай имелись, а вот вторых рук мне не хватало. Но управилась, не зря же столько лет на «скорой» отработала.

Так что когда тогдашний заведующий той самой «неотложкой» в полном боевом развороте спасать пациентку примчался, ему только и оставалось, что капельницу вместо штатива подержать. Да я его еще и обругала, что в уличной обуви по чистой перевязочной шастает. Познакомились, короче говоря.

Собственно, история эта и продолжения бы не имела, если бы не два обстоятельства. По какому-то там договору наша поликлиника обеспечивала хирурга в призывную комиссию военкомата. Сидел там доктор старенький и досидел до пенсии. И ушел. А больше никто там сидеть не хотел.

Оно и понятно — невелика радость день за днем призывникам яйца крутить. В буквальном смысле — осматривать гениталии на предмет крипторхизма и прочих неаппетитных подробностей.

Наша главврач из положения вышла просто. Есть молодой специалист, которому по закону три года никуда рыпнуться нельзя? Есть в моем лице! Так вот пусть туда и отправляется. Для начала сроком на месяц, а там поглядим.

Месяц превратился в три и грозил растянуться на весь отпущенный мне период молодого специалиста. И не знаю, что бы я в этом военкомате учинила, но тут появилось второе обстоятельство.

Доктора с нашей поликлинической «неотложки» забрили в армию. Офицером. Но на два года. Через мою призывную комиссию он не проходил, и отмазать я его никак не могла. И осталась «неотложка» без ценного кадра.

Вот тут-то заведующий этой «неотложкой» про мои подвиги на хирургии и вспомнил. И решил, что я его вполне устрою. А даже если не устрою, выбора всё равно нет. И пошел к главврачу — отдайте мне, дескать, доктора.

Главврач, понятно, в отказ. Только дырку в военкомате заткнули, только военком доволен и счастлив стал, а тут — здрасте вам! Лыко да мочало, начинай сначала. И послала заведующего по известному адресу. Да еще прибавила, чтобы он к ней в ближайшее время вообще не подходил, потому как у нее дома ремонт, а она от этого нервная просто до чрезвычайности.

Ремонт и в наше-то время не сахар, а в тридевятом царстве сплошной кошмар был. Мастеров найди, всячески ублажи, чтобы они согласились за немалую денежку у тебя пошабашить. А самое главное — материалы достань. И если с обоями еще хоть как-то можно было вопрос решить, то с сантехникой или с кафелем просто беда. Не хватало унитазов в родном отечестве.

Зато дерьма… ну, это дело прошлое.

Короче говоря, заведующий проявил инициативу. Творчески к вопросу подошел. Раздобыл по своим каналам унитаз, да не простой, а чешский. Голубой. Мечта советского человека. И презентовал главврачу: типа я вам унитаз, а вы мне доктора из военкомата!

Главврач дрогнула, но не сдалась. Что же вы, говорит, специалиста с красным дипломом в один унитаз оценили. Добавьте что-нибудь!

Заведующий подумал. И прибавил два ящика кафельной плитки. Тоже чешской и голубой. Только главврач собралась носом покрутить, как он ей припечатал: торг, говорит, здесь больше неуместен!

Таким вот сантехническим путем возвратилась я в систему «скорой помощи». Хоть и говорят, мол, дальше «скорой» не сошлют, но лично мне опять пришлось через тернии продираться, чтобы вернуться на круги своя…

Планида у меня такая. С прибамбасами.

И так вот я с тех пор на этой «неотложке» и работаю. И верите ли, нет, сама себе дивлюсь: ни разу ведь о том не пожалела. А ведь уже, считайте, жизнь почти в профессии прошла.

Такая вот лирическая сказочка.