Вообще-то Джулия об этих годах не очень любит что-либо рассказывать. В отличие от Эрика. «Мы выросли среди насилия и зла, – говорит он. – Мы были обозлены и унижены. Наверное, все, что было в моей жизни и в жизни Джулии, – следствие этого кошмарного периода, когда мы, еще будучи детьми, неумолимо саморазрушались».
Да, сказки кончились. Это стало ясно после того, как она, приехав на похороны отца, и не обнаружила ничего даже отдаленно напоминающего дом их мечты. Она увидела лишь комнату под самой крышей – убогую, темную, со сломанным телевизором... Но это произошло несколько позже.
До девяти лет Джулия мечтала стать ветеринаром. Видимо, еще в те далекие годы у нее родилось чувство жалости к животным и ответственности перед ними. «Я мечтала стать ветеринаром. Я думала, что животные выздоравливают, когда их гладишь и любишь. Но, узнав, что мне в полном смысле слова придется их резать, тут же передумала». Она не хотела делать больно тем, кого любит.
Позже, после смерти отца, у которого был рак, она решает стать врачом. Несмотря на имевшие место конфликты с отцом, она всегда ощущала его поддержку, хоть ей и было всего девять лет, когда его не стало. «Если ты теряешь кого-то из родителей в юном возрасте, из твоей жизни уходит мечтательность, так необходимая в детстве», – говорила она.
О смертельной болезни отца Джулия узнала в день своего 9-летия. Это стало еще одним шоком для нее. Первым был, когда весельчак-отец исчез из ее жизни, а второй – когда мать вторично вышла замуж. Все это создавало в душе девочки неразрешимый конфликт, скрытый протест. Она была уверена, что ее отец святой. Он, мол, ни в чем не виноват, а это сильный и самоуверенный Эрик увел его от нее. Как, впрочем, и то, что он заболел и умер, потому что брат не сумел его защитить. Мученическая смерть Уолтера искупила его мнимую вину, и в сознании Джулии он окончательно превратился в идеального героя, незримо присутствующего рядом с ней. Бетти не раз повторяла, что отец следит за ними с небес. «Если сделать что-то плохое, он сверху увидит, и ему будет больно». Джулия с радостью уверовала в эти слова.
«От него у меня сохранилось всего четыре письма, – говорит Джулия, – и чувство потерянной навсегда защиты. Если бы отец был сейчас жив, моя жизнь сложилась бы абсолютно иначе...»
В то же время издевательства отчима, пожалуй, сыграли роковую роль в жизни Джулии. Учиненное над ней насилие навсегда сломило ее. В ней преждевременно пробудился сексуальный интерес, а вместе с этим и убеждение, что мужчины относятся к женщинам как к куклам. Поэтому, чтобы не быть игрушкой в чьих-либо руках, нужно самой задавать правила игры...
В это время ее уже перестало интересовать, нравилась ли она кому-то или нет. Она считала своим долгом бросить вызов всему миру. Чем чумазее она выглядела и глупее себя вела, тем больше ей нравилась собственная персона. Ко всему, девочка стала проявлять повышенный интерес к крепким напиткам. Она на спор могла выпить бутылку бурбона. Это относилось ко времени, когда Эрик отправился завоевывать Голливуд. Ей стало совсем одиноко. Теперь она мечтала об актерской карьере – брат для нее всегда был примером для подражания. Она уже тогда сознавала свой шарм и была уверена в своих актерских данных: как же – еще ребенком выступала на сцене родительской студии. Но чем ближе был день окончания колледжа, тем меньше оставалось от ее намерений. Тем не менее, Джулия продолжала мечтать о Голливуде. Она с нетерпением ждала, когда же брат, наконец, напишет ей, позовет. Ведь уже прошло десять лет с тех пор, как он уехал! Она гордилась Эриком, сделавшим успешную кинокарьеру, а ее подружки теперь завидовали ей и искали ее дружбы, ведь она была сестрой настоящей кинозвезды!.. В ее мечтах представлялось, что однажды Эрик приедет с какой-нибудь супермоделью вроде Фары Фоссет на роскошном кадиллаке и заберет ее, и эта самая Фара будет нести ее портфель. А мальчишки около окна будут смотреть на них на всех с завистью.
Ведь когда Эрик собирался в Голливуд, и исподтишка поддразнивал сестренку: «Пока, малышка, я буду очень скучать по тебе, обезьянка!», Джулия, впрочем, делала вид, что вовсе не обижается на обидное словечко брата. Она была слишком расстроена. «Знаешь, Эрик, я даже на обезьянку согласна, только возьми меня с собой, ну, пожалуйста!» Эрика тронули ее слова. Такой покорности он не ожидал от сестренки. «Прости, малышка, – утешал он ее, – сейчас не могу. Но обещаю, когда подрастешь, сразу заберу тебя к себе. Надеюсь, что к тому моменту я уже стану суперзвездой».
О замужестве думать было рано. Учиться в университете ей не представлялось интересным. Поэтому, едва закончив колледж, она, поссорившись с матерью, забросила пару джинсов в рюкзак и отбыла в Нью-Йорк, где жила уже ее сестра, у которой она и поселилась на первое время. Разумеется, шаг был сделан решительный, но закономерный. Оплачивать учебу к тому же было некому – матери после второго развода предстояло ставить на ноги Нэнси – младшую сводную сестру Джулии и Лизы.
Однако молоденькая девушка, да еще к тому же из провинции, не могла не затеряться в манхэттенской толкучке. По старой привычке она еще продолжала курить и ругаться, но вскоре «образумилась». К счастью, нашлось место продавщицы в спортивном магазине, куда ее пристроила сестра (не кормить же ее за свой счет). Так что пока на Джулию глазели, разинув рты, покупатели-мужчины, толпящиеся у прилавка. Но работа продавщицей честолюбивой девушке, бредившей артистической карьерой, была явно не по вкусу. И тут 18-летней девчонке помог случай. Она, как говорится, оказалась в нужное время в нужном месте. Сбежав от бесконечных осточертевших разборок между матерью и отчимом, от скучных соседей и знакомых в своем городке и толком не представляя чем заняться в жизни, она бродила в свободное время по шумным улицам Нью-Йорка. Голова кружилась от высоченных небоскребов... И вдруг судьба буквально столкнула ее лицом к лицу с киноагентом Макгоуэном и режиссером Гленном Дэниэлсом. Прямо здесь, на Коламбус-авеню, среди шумной разношерстной толпы к ней пришла удача – ее пригласили зайти в актерское агентство.
Когда Джулия заявилась в офис в своих потертых до дыр джинсах и просторной рубашке с длинными рукавами, то вовсе не это привело в ужас ее случайных знакомых, а ее южный акцент. Ей твердо было сказано, что, если она не станет посещать в течение месяца логопеда, ей придется в лучшем случае играть только глухонемых. Собственно, занятиями с логопедом началось и закончилось образование Джулии. Позже она призналась: упоминание о том, что она якобы училась на факультете журналистики, как об этом писали в газетах, было ее выдумкой, как и то, что ее впервые пригласили на роль, когда она работала в Нью-Йорке моделью.
Тем временем Эрик, став настоящей кинозвездой, как-то позабыл об обещании, данном сестре. И вот однажды, сидя на веранде в своем особняке, он небрежно просматривал почту от поклонниц и вдруг на глаза ему попался конверт, на котором было написано «Мисс Дж. Робертс, Джорджиа-сити». «Джулия! – понял Эрик. – Не может быть!» Джулия писала, что мечтает работать в кино, хотя бы ассистенткой третьего осветителя...
Пока Эрик пробивал для нее хоть какую-нибудь работу в Голливуде, ее первый менеджер Дэниэл Макгоуэн пытался пристроить ее в одно манхэттенское модельное агентство, но когда она там появилась, ей сказали: «Слишком крупная!» «Это было ужасно, – вспоминала Джулия. – Я хочу сказать, меня заранее ждал полный провал. Я была совершенно непривлекательной».
Возникла проблема и с деньгами: «Я была в ситуациях, когда нечем было платить за квартиру, за телефон и по кредитным картам. Паниковала, не зная, как выкручусь... Настоящая радость, связанная с деньгами, у меня была только один раз в жизни, когда я впервые, еще девчонкой, устроилась кассиршей в магазин и в зарплату получила целых 27 долларов».
Познакомившись однажды в баре с миловидной Сандрой Баллок, Джулия обрела подружку. В те времена, да и сейчас, было очень популярно снимать угол на пару с таким же нуждающимся актером, как ты сам. В этом не было ничего удивительного – молодым людям всегда не хватает денег и поэтому приходится экономить на всем, и прежде всего – на квартире. Не исключением были и будущие кинозвезды, такие, как Настасья Кински и Деми Мур, Дастин Хоффман и Джин Хэкман, Майкл Дуглас и Денни Де Вито, Гвинет Пэлтроу и Уайнона Райдер и многие другие. Как правило, со временем эти тандемы распадались, да к тому же еще и с обидами друг на друга, но тем не менее подобные альянсы продолжают существовать и поныне. Словом, Джулия и Баллок сняли квартиру на двоих и стали жить вместе, ожидая своего звездного часа. Сандра училась на актерских курсах и мечтала о звездной карьере. Завидуя подруге, которая вечерами заучивала тексты ролей, Джулия по телефону терроризировала брата, требуя, чтобы тот замолвил о ней словечко перед каким-нибудь режиссером, или перечитывала письма Эрика, которые тот посылал сестре прямо из Голливуда. И вот однажды, распечатав очередное его письмо, она обомлела: «Приезжай! Есть работенка для тебя». Не раздумывая, в тот же вечер Джулия собралась и улетела в Лос-Анджелес. Баллок облегченно вздохнула, лишившись компаньонки. Совместное проживание с Робертс у Сандры оставило негативное воспоминание – Джулия оказалась неряхой, всюду разбрасывала свое белье. Баллок порой даже приходилось снимать ее бюстгальтеры с зеркала в ванной, где та намеревалась полюбоваться с утра пораньше на свое отражение. Ко всему прочему Джулия ленилась мыть посуду и нередко забывала спускать за собой воду в туалете... Впрочем, все это ерунда по сравнению с тем, что она мчалась как на крыльях в Голливуд.
