– Нет. Нельзя командовать и что-то изменить, не имея авторитета у подчиненных.

– Верно. У тебя есть идеи, у меня необходимый авторитет. Я готов помочь тебе протолкнуть их. Готов закрыть глаза, даже если ты шпион, пока ты сражаешься на нашей стороне.

– Я не сражаюсь на вашей стороне. Черт побери! – Володя резко поднял голову и яростно уставился на рыцаря. – Это не моя война! Мне нет дела до ваших разборок с Родезией! С Эрихом! Если уж на то пошло, я даже восхищаюсь этим Эрихом! Суметь изменить армию, организовать пусть и примитивную, но разведывательную сеть, планирование операций на нескольких уровнях и на несколько ходов вперед! Вас спасло только чудо, Конрон! Можешь благодарить всех богов, что прошлая зима оказалась такой снежной и Эрих лишился почти всей кавалерии и не смог развить успех. Он предусмотрел почти все, кроме этого. Если я о чем и жалею, так только о том, что по воле случая оказался в Локхере, а не, допустим, в Родезии! Столько крови… Господи, я никогда не видел столько крови, как сегодня!!!

Конрон вдруг поднялся, подошел к Володе и сел рядом. Снова хлебнул вина и протянул кувшин мальчику.

– Хлебни, полегчает. – Володя послушно отпил и закашлялся. – Нет, князь, ты не шпион, хотя и странный какой-то. Говоришь, в военной школе учился? А как девчонка испугался крови. Будь же мужчиной!

– А пошел ты, – беззлобно ругнулся Володя, делая очередной глоток.

– Пойду. Спать пойду. Как только встречу свой отряд с пленными и захваченным обозом, так сразу и пойду. И тебе советую. Но знаешь, я все-таки рад, что ты оказался именно здесь, а не в Родезии. Я тоже восхищаюсь Эрихом и хотел бы, чтобы и у нас на троне оказался такой король, но я давал клятву и ее не нарушу. Ты ее не давал. Если захочешь уйти, я тебя держать не стану. Сейчас как раз самое время уехать, пока свободны дороги.

– Ты же знаешь, что Аливия еще не может ехать.

– Все-таки я тебя совсем не понимаю, – вздохнул Конрон. – Ложись-ка спать.

Дав этот мудрый совет, Конрон развернулся и неторопливо покинул комнату, насвистывая под нос какую-то веселую песенку. Володя проводил его удивленным взглядом, а когда за ним закрылась дверь, отвернулся. Конрона он не понимал в той же степени, в какой и тот не понимал его. Встреча людей совершенно разных эпох, похоже, стала шоком для обоих.

Покинув здание магистрата, Володя недолго размышлял над тем, куда ехать, но долг победил, и он направился домой. Дождался, когда охрана с комфортом расположится на первом этаже, поднялся к себе и сразу обнаружил сваленные в углу вещи Раймонда. Поморщившись, он опустился перед ними на колени и принялся старательно сортировать: бумаги в одну сторону, книги в другую. Ради интереса Володя раскрыл одну – рукописная, не печатная, а значит, дорогая. Книг же всего три, одна из которых жизнеописание Возвышенных богов. Интересно, Раймонд действительно интересовался или книга нужна для шифрования? Впрочем, какого шифрования? При всем желании едва ли в этом мире можно найти две совершенно одинаковые книги. Так что вряд ли в шифре используется принцип «на двадцатой странице конкретной книги подставлять слова по написанным цифрам».

Володя достал стопку писем, которые Джером все-таки сложил отдельно. Полнейшая белиберда, а значит, шифр. Володя, для проверки, разобрал несколько слов по буквам, пытаясь их произнести. Конечно, он не большой знаток языка, тем не менее ясно, что слов таких в нем точно нет, тут язык сломаешь, пока произнесешь.

В дверь постучали.

– Войдите. – Володя разложил перед собой на полу несколько писем и теперь изучал их.

В комнату быстрым шагом вошла графиня Лорниэль, едва не наступила на разложенные письма и замерла.

– Князь, я думала, вы прежде зайдете ко мне…

– Зачем? – поинтересовался Володя, даже не подняв голову от писем.

– Зачем? – Графиня явно растерялась. – Хотя бы из вежливости…

– Гм… Я у себя дома.

– И вас не интересует, передала ли я послание Раймонда или нет?

– Нет. Я знаю, что вы его передали. За вами следили.

– Следили…

– Ради вашей безопасности, графиня. Я не был уверен, что в том письме не содержался приказ устранить вас как ставшую ненужной свидетельницу. Шансы на это были малы, поскольку восстание еще не подготовлено, но присутствовали.

– И вы послали меня?..

Володя встал и отряхнул штаны. Жестом предложил графине присесть на кровать, а сам сел на стул, поставив его спинкой вперед. Она как раз была такой высоты, что удобно было положить подбородок.

– Скажите, чего вы хотите?

Вопрос поставил графиню в тупик.

– Чего я хочу?

– Да. Сейчас, когда нет больше Раймонда, вам никто не угрожает. Чего вы хотите?

– Я… я… Да какой у меня выбор?

– Достаточный. Можете вернуться к родителям. Правда, это будет трудно, поскольку вряд ли кто сейчас решится на такое дальнее путешествие по морю. Хотя это был бы самый лучший вариант… жаль, не очень осуществимый. Еще в моих силах отвести от вас угрозу, и вы вполне можете остаться. Правда, в этом случае вам придется отречься от мужа. Полагаю, король придумает что-нибудь по этому поводу. Публичный отказ и тому подобное. Третий вариант: вы можете попытаться добраться до мужа, но в этом случае вам придется нести всю ответственность и всю вину как жене предателя. Если мятеж герцога потерпит поражение, тогда…

– Я знаю, чем это может мне грозить. – Графиня вдруг весьма эмоционально всплеснула руками. – Но какая вам от этого всего польза?! Вы уже третий раз спасаете меня!

– Разве? – Володя задумался. – На пристани… С Раймондом… А когда третий?

– Да вот сейчас! Я ведь думала, что вы, как и Раймонд, будете меня использовать в этой вашей игре.

– Хорошего же вы обо мне мнения.

– Но, милорд! Вы можете сдать меня и заслужить благодарность короля! А вместо этого…

Володя резко встал и откинул стул. Графиня испуганно сжалась, но мальчик просто подошел к окну.

– Я видел смерть матери и сестры, чудом уцелел сам. Если я могу понять убийство отца… Заметьте, понять, а не простить, то убийство сестры и матери не пойму никогда. Они совершенно никому не мешали. Их вполне могли оставить в живых…

– Поэтому…

– Я вам уже говорил, что не воюю с женщинами и детьми. Ваша казнь ничего не прибавит и не убавит. Разве что приведет вашего мужа в ярость. Ваш приезд к нему тоже ничего не прибавит и не убавит.

– А если бы прибавлял?

– Я нашел бы способ удержать вас. Сейчас же… Графиня, у вас есть эта ночь на принятие решения. Если захотите ехать к мужу – завтра последний день, когда вы сможете беспрепятственно покинуть город.

– Не могу сказать, что люблю мужа… Мы поженились против воли, по настоянию родителей. Но граф оказался на редкость деликатным человеком. Возможно, я его не люблю, но уважаю… Я очень жалею, что он примкнул к этому восстанию. Мне не надо думать, милорд, завтра с утра я покину город и постараюсь добраться до мужа.

Володя подошел к сундуку в углу и достал из него кошель. Бросил его на кровать.

– Вот. Передайте Рокерту, он сумеет ими распорядиться. И не спорьте, я знаю, что у вас плохо с деньгами, а вам еще карету нанимать. Не повезете же вы дочь на лошади? К тому же и дополнительная охрана в дороге не помешает – время военное, на дорогах разбойников развелось.

– Милорд…

– Уходите, графиня. Мне еще работать.

– Милорд… Если Локхер проиграет, найдите меня… Я постараюсь обеспечить…

– Спасибо, графиня, но в этом нет нужды. Ценю вашу заботу, но вам все же стоит поторопиться.

Графиня еще хотела что-то сказать, но только вздохнула и вышла.

Володя снова засел за письма. Похоже, он понял, что это за шифр – самый простой и примитивный, когда одна буква заменяется на другую. Как разгадывается такой шифр, описывал еще Конан Дойль в одном из рассказов о Шерлоке Холмсе. Главное, отыскать ключ, хотя бы одно слово… К счастью, такой ключ отыскался очень быстро – короткая записка и тут же ее зашифрованный вариант. Мальчик радостно хмыкнул: очень самоуверенный человек этот Раймонд. Разве можно таскать с собой такие вещи? Все-таки он действительно дилетант, хотя и с опытом. За такую ошибку любого курсанта выкинули бы из академии ФСБ с волчьим билетом. Володя вспомнил, как его возили в Москву в эту самую академию… Удачно, что даже преподаватели не видели тех, кому читали лекции, потому его и включили в курс. Много полезного узнал. Володя вздохнул: если бы все сложилось иначе, возможно, сейчас он готовился бы к приему в ту самую академию… или в какие-нибудь специальные войска. Он так и не смог определиться со своими интересами, а потом уже выбора не осталось.