Вдруг в зал вошел человек и быстро направился к стойке. Увидев его, Охотник слез со стула и скрылся за дверью служебного помещения. Человек последовал за ним.

Андрей несколько мгновений сидел в раздумье, затем поднялся и вышел. Вообще-то ему до смерти хотелось увидеть лжеблондинку Олю, но случайную встречу с Охотником он воспринял как дар небес. Именно поэтому он сейчас стоял на улице и соображал: куда мог пойти Охотник.

Ну, сейчас он поговорит со своим визави, потом они разойдутся. А если Охотник уйдёт черным ходом? Куда может выходить черный ход? Наверняка во двор!

И Андрей занял наблюдательную позицию в подворотне, откуда он видел и улицу в оба конца, и железную дверь во дворе. Прошло минут пять, не больше, как вдруг дверь скрипнула. Андрей поспешил укрыться за мусорными баками. Там очень кстати валялась большая коробка из-под телевизора, и Андрей накрылся ею сверху. Через прорезь для рук ему прекрасно было видно дверь.

Вначале до Андрея доносился только неразборчивый торопливый голос, затем собеседник Охотника вылетел во двор, словно от сильного тычка в спину. Затем появился Охотник и с грохотом захлопнул дверь. От резкого движения его куртка на мгновение распахнулась, показав пистолет в кобуре под мышкой. Он взял за плечо собеседника и повел его к подворотне. Они остановились как раз возле мусорных баков, и Охотник сказал:

— Закрой, падла, пасть и слушай, что я тебе скажу! Успокоился? Ну, так вот. Ты меня не нанимал, — у тебя просто денег не нашлось, чтобы заплатить аванс! А тебе нужен был крутой профессионал, поскольку действовать надо было наверняка. И я взялся за дело без аванса только потому, что стал твоим партнером в этом грязном деле! Или ты думал, что я хочу тебе помочь достать денег на твою гребаную науку? Тогда надо было дождаться Рождества и обратиться к Деду Морозу! Так что напоминаю тебе, что я партнер и работаю по классическому джентльменскому соглашению «фифти-фифти», то есть в пополаме! Ясно? Теперь — о деле. Дело я сделал в воскресенье вечером, все прошло по плану без сучка и задоринки! Так что одно из двух: либо тело кто-то спрятал, либо оно в прибрежных кустах. Вопрос: кому понадобилось прятать тело? Бондарю?

— А что? Увидал труп, перетрухал и решил его спрятать, — дескать, знать ничего не знаю, не было тут никакого Карамова; как видно, сбежал он с деньгами, бросив тачку и телохранителей!

— Бондарь — совсем не глупый мужик! — возразил Охотник. — Если вдруг обнаружится, что он спрятал тело, тогда ему и от пропавших денег не отмазаться ни в жизнь! Нет, вряд ли это Бондарь! Телохранители? Чтобы скрыть свое ротозейство?

— Нет, — не согласился собеседник Охотника. — Какой им смысл? Самим похитить деньги? Так мы же знаем, что никаких денег там не было!

— Вот видишь, первый вариант отпадает! — подытожил Охотник. — Значит, тело еще там! Не сегодня, так завтра его обнаружат!

— Да пойми ты, что время против нас работает! Ты думаешь, хозяева не будут разыскивать свои деньги? Да они уже рогом землю роют, Москву вверх дном переворачивают! А я деньги получить не могу, пока не покажу старику свидетельство о смерти!

— Может, нажать на него? — предложил Охотник. — Поговорим по душам, он и расколется, где деньги хранит! Давай адресок, Рустам, и я сегодня же тряхну старого хрыча!

— Да ты что! — замахал руками Рустам. — Он же сразу поймет, кто грохнул Рената, и тогда точно деньги не отдаст! Ты его не знаешь! И потом, у него сердце больное, еще загнется, так что не дай бог его чем взволновать! Найди уж сам это тело, ладно? Только помни, время — против нас! Хозяева — не дураки, вытянут концы и поймут, что к чему!

— Не волнуйся! — похлопал его по плечу Охотник. — Я лично найду это тело и сделаю так, чтобы оно попалось на глаза кому надо! Иди и отдыхай. Обещаю: не позднее, чем послезавтра, тебе придется опознавать труп!

Рустам и Охотник попрощались. Рустам вышел из проходной первым. Охотник немного подождал и вышел следом.

Андрей отбросил коробку, осторожно подошел к воротам и выглянул на улицу. Рустам удалялся в сторону Павелецкого вокзала, а Охотник направился в противоположную сторону, к Третьяковской. Андрей последовал за ним.

По дороге он напряженно размышлял, что делать дальше. Хорошо бы проследить, где живет Охотник, но долго следить за ним нельзя: прожженный тип, сразу почует слежку. Может, сдать его первому же наряду милиции? Материал на него есть. Да. Но тогда неизбежно придется подставить под милицейскую проверку Бондаря, а тому это вряд ли понравится! Дознается, что все из-за Андрея, и… Даже представить страшно, что будет! Нет, так не годится!

Так они прошли несколько кварталов, и вдруг из-за угла показалась патрульная машина. Охотник не обратил на нее ни малейшего внимания, зато Андрей увидел в ней знакомого лейтенанта и возликовал. План действий мгновенно сформировался в его голове, и он сделал знак рукой. Машина остановилась возле Андрея, лейтенант высунул голову в окно и спросил:

— Здорово, Андрюха! Какие проблемы?

— Видишь того типа? — кивнул Андрей в сторону удаляющегося Охотника. — У него ствол под мышкой. Неплохо бы проверить!

— Сделаем! — заверил лейтенант. Машина развернулась и рванула за Охотником. Андрей с волнением наблюдал издалека за происходящим.

Вот машина остановилась. Из нее вышел сержант в бронежилете с автоматом и окликнул Охотника. Андрей с волнением наблюдал за происходящим, ожидая перестрелки. Но Охотник остановился и стоял, не двигаясь, без признаков волнения. Вот из машины вышел лейтенант и что-то спросил у Охотника. Наверное, стандартные милицейские вопросы в таких случаях: «Оружие, наркотики есть?»

Охотник показал глазами на левое плечо и что-то ответил. Лейтенант достал у него из-под мышки пистолет и показал на машину. Охотник сел в машину вместе с милиционерами, и машина уехала. Все.

Андрей даже был немного разочарован. Так просто и буднично! Ну, ладно! Он выполнил свой гражданский долг. Завтра он зайдет в отделение и на правах представителя прессы узнает у знакомого лейтенанта подробности. Пистолет — это серьезно! Таких типов милиция трясет весьма тщательно!

11 августа 1994 года, 9.10.

Андрей спал крепко, что вполне объяснимо: ведь утренний сон — самый сладкий. Но он вряд ли спал бы так крепко этим утром, если бы знал, что вчера разворошил осиное гнездо.

Начальник управления внутренней безопасности ФСК генерал Хладов сидел в своем просторном кабинете и пил первый в этот день, утренний, самый вкусный стакан чая. Именно — стакан. Генерал, будучи совсем еще не старым человеком, всячески любил подчеркивать свой консерватизм и верность традициям даже в таких мелочах, как утренний стакан чая — обязательно в мельхиоровом подстаканнике.

Однако сегодня чай безнадежно стыл, а генерал в глубокой задумчивости смотрел на лист компьютерной распечатки, где ярко желтела выделенная маркером строчка. Генерал выделил ее сам и перечитал несколько раз.

Распечатка, родившаяся в недрах компьютера, содержала сведения о сотрудниках действующего резерва, совершивших подозрительные с точки зрения безопасности действия или попавшие в обстоятельства, несущие угрозу как им лично, так и безопасности государства. Происхождение распечатки было таково.

Когда-то давно, еще при покойном Андропове, в недрах Второго Главного управления КГБ (внутренняя безопасность и контрразведка) существовал отдел, создававший электронные базы данных. Рожденный задумкой одного из безвестных энтузиастов прогресса, отдел был призван всасывать в себя, перерабатывать и выдавать информацию по определенным заранее темам. С течением времени отдел начал вбирать в свои электронные недра информацию не только из отделов и управлений, но и из таких источников, как системы электронной продажи билетов, АТС (отслеживание звонков занесенных в базу данных абонентов) и даже сводки ежедневных происшествий но городу Москве.

Люди в отделе работали на совесть, получали хорошую зарплату, но востребованность продуктов их деятельности была низкой: никто толком не знал, как работать с длиннющими распечатками, рождаемыми в недрах отдела. Распечатки иронически называли «дацзыбао» и чаще использовали в качестве туалетной бумаги (тогда она была в дефиците), нежели как источник информации. Затем часть отдела перевели в Пятое управление (занимавшееся диссидентами), затем еще часть — в Шестое (экономическая контрразведка). Фактически отдел прекратил свое существование.