— Думаю, тебе лучше уйти, мама, — пробурчала Примми, когда белый «зодиак» скользнул по гравию всего в нескольких футах от них. — Другие матери тут не околачиваются.

— Ну и что с того? Может, здесь больше нет новеньких, — неуверенно возразила мама, с благоговейным ужасом оглядывая внушительную толпу девочек, собравшихся перед входом в школу.

— Джералдин тоже новенькая, — раздался вежливый голос у них за спиной. — И я не собираюсь оставаться с ней. Я сейчас возвращаюсь на Бикли-Хай-стрит. Может быть, вас подвезти?

Говорившая оказалась владелицей «зодиака». Это была энергичная, небрежно одетая темноволосая женщина, выглядевшая слишком молодой, чтобы иметь одиннадцатилетнюю дочь.

— О, это так любезно с вашей стороны, но, боюсь, я не смогу…

Видя смущение и замешательство матери, Примми мгновенно сообразила, что если та не примет предложение незнакомки, то наверняка станет маячить поблизости во время утреннего сбора учащихся. Это заставило Примми немедленно вмешаться.

— Конечно же, поезжай, мама. Как мило с вашей стороны, миссис…

— Миссис Грант. Жаклин Грант. А мою дочь зовут Джералдин. Она не слишком-то рада, что поступила в Бикли… — Жаклин сделала выразительную паузу.

— Примми, — подсказала девочка в ответ на вопросительный взгляд миссис Грант. — Примми Сертиз.

— Я была бы очень благодарна тебе, Примми, если бы ты присмотрела за Джералдин.

Примми нерешительно взглянула на Джералдин Грант: было непохоже, что эта девочка позволит кому-нибудь за собой присматривать. Высокая и худая, она держалась крайне независимо. Черные как ночь, коротко подстриженные волосы лежали аккуратными завитками, словно блестящий шелк. Широко расставленные темные глаза в обрамлении густых ресниц казались почти черными. Заметив, что Примми наблюдает за ней, Джералдин послала ей ослепительную улыбку, а затем, за спиной у матери, картинно закатила глаза. Это выглядело до того комичным, что Примми потребовалось все ее самообладание, чтобы не захихикать.

— Да, миссис Грант, я постараюсь, — откликнулась Примми, стараясь изо всех сил сохранять серьезность.

Как только миссис Сертиз робко протиснулась на пассажирское сиденье, а миссис Грант вернулась за руль автомобиля, Джералдин живо обернулась к Примми и доверительно шепнула, словно старой подруге:

— Ну слава Богу, наконец-то нас оставили в покое. А как твое полное имя?

— Примроуз[5]. — Примми неожиданно смутилась. — Звучит немного старомодно, поэтому я предпочитаю, чтобы меня называли Примми.

— Это меня не удивляет, — откровенно отозвалась Джералдин и криво усмехнулась. — Хотя имя тебе идет. У тебя светлые волосы и зеленые глаза, так что, включив немного воображения, можно сказать, что ты похожа на примулу. — Она послала Примми еще одну ослепительную улыбку и доверительно подхватила новую подругу под руку. — Вперед, Примми Сертиз, пойдем узнаем, куда нам идти. Я не хотела здесь учиться, а ты? Я мечтала поступить в Бененден.

Примми удивленно вскинула брови:

— В тот самый Бененден, где училась принцесса Анна?

— Да, но не потому, что она там училась, просто Бененден находится в Суссексе, а там живет мой двоюродный брат Френсис.

Весело болтая, они побрели сквозь толпу к дверям школы. Возбужденный шум голосов у них за спиной заставил девочек обернуться, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как мощного сложения мужчина захлопнул за собой дверцу зеленовато-голубого «роллс-ройса» и резко зашагал к темно-зеленому «фольксвагену».

— Ты что, ослеп, черт побери? — громовым голосом прорычал он водителю «фольксвагена». — Ты разбил мне зеркало и чуть не поцарапал крыло к чертям собачьим!

Разъяренный мужчина явно был владельцем «роллс-ройса», а не просто шофером. Об этом свидетельствовало дорогое пальто кромби и наполовину выкуренная сигара, которую мужчина раздраженно швырнул на землю, когда дверца «фольксвагена» открылась и на гравий ступил привлекательный блондин лет тридцати пяти.

— Меа culpa[6], — смущенно признал он. — Вот моя визитка. Пришлите мне счет за новое зеркало. Но не лучше ли держать себя в руках, когда вокруг так много юных леди, а?

Худощавое сложение блондина и его скромная одежда — поношенная твидовая куртка с кожаными заплатами на локтях, серые фланелевые брюки и коричневые замшевые ботинки — составляли резкий контраст с нарочито крикливой внешностью владельца «роллс-ройса», на мизинце которого красовался золотой перстень, а запястье украшала массивная цепь, ярко сверкнувшая на солнце, когда ее обладатель отшвырнул сигару. Украшение было скорее похоже на браслет, чем на наручные часы, и Примми с интересом пригляделась к незнакомцу. В той части юго-восточного Лондона, откуда она была родом, пальто кромби и золотые цепочки считались непременным атрибутом преступника и злодея, а данный субъект своим могучим сложением и угрожающим видом определенно походил на злодея.

— Нечего мне указывать, как себя вести, приятель, — огрызнулся он, тыкая в грудь водителю «фольксвагена» коротким, похожим на обрубок пальцем. — Потому что мне это не нравится.

Потрясенные матери спешили увести своих дочерей подальше от скандала к низким ступеням, ведущим к дверям школы. К счастью, Примми и Джералдин успели благополучно избавиться от опеки родителей и теперь могли спокойно наслаждаться зрелищем, стоя на самой верхней ступеньке лестницы и не опасаясь, что испуганные матери загонят их в школу.

— А мне не нравится, когда меня толкают, — ледяным тоном отчеканил водитель «фольксвагена». Несмотря на узкие плечи, он отнюдь не выглядел оробевшим, и у Примми мелькнула мысль, что ее первый день в Бикли вполне может начаться с кулачного боя на школьной площадке для парковки. Стоило ей подумать об этом, как одновременно распахнулись задние дверцы «фольксвагена» и «роллс-ройса».

Из «фольксвагена» с пронзительным воплем выскочила миниатюрная рыжеволосая девчушка.

— Не смейте так разговаривать с моим отцом!

Из «роллс-ройса» выбралась пухленькая малышка с белокурыми волосами. Заметно смущенная, она с явной неохотой направилась к отцу, взяла его за руку и жалобно взмолилась:

— Папа, пожалуйста, не надо. Люди смотрят.

Как ни странно, это неожиданное вмешательство произвело нужный эффект. Мистер Противный убрал свой палец, опустил руку и, бросив напоследок испепеляющий взгляд на мистера Приятного, отвернулся, переключив внимание на расстроенную дочь.

— Вот досада, — проворчала Джералдин, когда они с Примми вошли в просторный холл школы. — Я думала, сейчас начнется драка. Было бы здорово, правда?

— Ты так говоришь, потому что никогда не видела настоящей драки, — назидательно заметила Примми. — Понимаешь, настоящие драки не похожи на киношные. В жизни это выглядит отвратительно и страшно.

В глазах Джералдин вспыхнули искорки интереса.

— О, так ты видела драки, Примми Сертиз? Так откуда же ты явилась, скажи на милость?

— Из Ротерхита.

Джералдин не успела больше ни о чем спросить, потому что в следующий миг они заметили строгую, официального вида женщину с огромным плакатом, на котором крупными буквами было написано: «Всем новым девочкам просьба построиться в шеренгу». И ниже, шрифтом помельче: «Не разговаривать».

Шеренга оказалась довольно длинной, и Примми с Джералдин пришлось встать в самый конец. Вскоре к ним присоединилась девочка с пышной копной огненно-рыжих волос.

— Я считаю, твой отец был великолепен, — с привычной непосредственностью обратилась к ней Джералдин, не обращая внимания на призыв соблюдать тишину. — Не много нашлось бы мужчин, способных держаться с таким самообладанием. Примми, — она кивнула в сторону новой подружки, — думает, что водитель «роллс-ройса» — какой-нибудь нувориш из Ист-Энда.

— Да я не говорила ничего подобного! — возмущенно воскликнула Примми.

— Тише, пожалуйста! — громовым голосом выкрикнула дама с плакатом.