состоялся в семь часов вечера, а потому отложил встречу со мной до девяти

часов утра. Я пришел к нему и сразу же спросил о новостях в деле господина

Сен-Жермена. Он ответил, что может отвечать только лишь за себя, и добавил, что мне необходимо представить петицию господину Бентинку, президенту

Комитета Советников. Он полагает, что этот государственный орган, возможно, согласится на арест господина Сен-Жермена, однако, вряд ли пойдет на его

экстрадицию, пока не будут получены соответствующая санкция от властных

структур Голландии ближайшего созыва. Я ответил, что не стану предоставлять

материалы господину Бентинку и пояснил причину моего нежелания. Затем я

рассказал о подробностях отъезда господина Сен-Жермена и о том, что ему

предшествовало, исключая, впрочем обстоятельства, которые могли бы бросить

тень на хозяина дома, поэтому изложил все детали этого дела с целью убедить

собеседника в том, что эти факты добыты моими соглядатаями, которые вели

наблюдение за Бентинком. Услышанное, как мне показалось, вызвало в нем

чувство искреннего негодования. Я сказал, что в бегстве этого авантюриста

главную роль сыграла Гаага. Он же, возможно, будет искать убежища в

Амстердаме, поэтому-то я и собираюсь сейчас же известить об этом нашего

флотского интенданта господина Д'Астье и именем Его Величества потребовать

ареста проходимца с дальнейшим содержанием под стражей до тех пор, пока не

будут получены окончательные распоряжения по этому поводу. Я

действительно написал ему письмо, копию которого прилагаю к этому

посланию. Затем я сказал секретарю правительства, что авантюрист, возможно, будет искать убежище в какой-нибудь другой провинции, поэтому я обязан

испросить разрешения Его Величества на вручение петиции Его Высочеству

штате-генералу. Итак, если какая-нибудь из голландских провинций откажет

нам в содействии или даже попытается помочь бегству господина Сен-

Жермена, мы будем немедленно извещены о том, где его искать, и смею

надеяться па то, что, если он вдруг будет найден в Англии или еще где-нибудь, он безусловно будет выдан нам, чтобы разрушить шаткое равновесие, из

которого может сложиться приемлемый для всех мирный договор. Мои слова, по всей видимости. оказали на секретаря правительства нужное действие, и я бы

не удивился, если бы мошенника тут же арестовали в Амстердаме. Однако, как

мне думается, его давно уже там нет. Вполне возможно, что он достиг-таки

границ республики. Представление, которое с Вашего разрешения я намерен

передать штатс-генералу, и черновик которого я приложил к письму, может

принести желаемый результат, если же, конечно, Его Величество одобрит его, так как я хочу напечатать это заявление во всех газетах и думаю, что отдача не

заставит себя долго ждать. Спешу сообщить, что в этом заявлении мне удалось

заклеймить в достаточно сильных выражениях этого авантюриста, от которых

ему не скоро удастся оправиться. Этим приговором я ославлю его на всю

Европу.

Думаю, что проходимец ограничен в средствах. Он взял взаймы у еврея

"Боаса" две тысячи флоринов под залог трех — уж не знаю, настоящих или

фальшивых — опалов, вложенных в запечатанный конверт. Эти две тысячи

флоринов должны быть возвращены двадцать пятого числа, и Боас сказал вчера

господину Каудербаху, что если денежные векселя не будут погашены двадцать

пятого числа, то он сразу же пустит опалы с молотка. По отношению к

господину Бентинку я решил действовать согласно Вашим указаниям из

последнего письма. Мое отношение к этому человеку останется неизменным до

тех пор, пока Его Высочество не соизволит снабдить меня новыми

распоряжениями на сей счет; и если мне удастся встретить его в один из этих

дней, я буду говорить с ним о господине Сен-Жермене и об его отъезде,

стараясь не выдать себя и, вместе с тем, попытаюсь склонить его к полному

отречению от своего поведения и связи с авантюристом.

Фолио 384. Граф Д'Аффри — господину Д'Астье в Амстердам.

17 апреля 1760 года.

Так называемый граф Сен-Жермен, знакомый Вам по Амстердаму и

находящийся теперь здесь, — авантюрист и самозванец.

Он имел неосторожность, не будучи уполномоченным со стороны Его

Величества или главы внешнеполитического ведомства, вмешаться в дела,

имеющие самое непосредственное отношение к интересам королевства.

После того, как из моего отчета и писем самого Сен-Жермена в Версаль

король узнал о происшедшем, он издал указ добиться рекламации этого

ретивого самозванца. А мне предписывается требовать его экстрадиции и

последующего сопровождения во Францию.

Однако, вчера утром он внезапно покинул Гаагу и, по всей вероятности,

скрывается ныне в Амстердаме. В связи с этим я уполномочиваю Вас заняться

этим делом и приказываю Вам, именем Его Величества, сию же минуту

потребовать от магистрата Амстердама ареста этого самозванца и содержания

его под надежной охраной до тех пор, пока не будет согласован способ

переправки мошенника в Австрийские Нидерланды, где он будет заточен в

первую из попавшихся на нашем пути крепость.

К этому посланию я прилагаю письмо для господ Хор-нека и К\ в котором я

прошу их оказать Вам всяческую помощь в исполнении этого поручения. Смею

надеяться, что эта помощь будет оказана Вам надлежащим образом, а Вы, со

своей стороны, не медлите с исполнением задания.

Черновик Представления Общему Собранию с обличительными

материалами против так называемого графа Сен-Жермена и требованием его

ареста и экстрадиции.

Милостивые государи.

Этот человек, величающий себя графом Сен-Жерменом, злоупотребил

доверием короля, великодушно предоставившего ему убежище в своем

королевстве.

Некоторое время тому назад он появился в Голландии, а совсем недавно в

Гааге, где без всяких на то полномочий со стороны Его Величества или же

министра Иностранных Дел этот самонадеянный человек объявил себя

посланником короля, которому доверено обсуждение дел, имеющих

непосредственное отношение к интересам государства. Король уполномочил

меня довести до вашего сведения, милостивые государи, этот факт, дабы никто

в ваших владениях не был введен в заблуждение этим самозванцем. Его

Величество поручил мне заявить во всеуслышание о том, что он осуждает

действия этого авантюриста, как человека бесчестного и неблагодарного,

который позволил себе, заручившись якобы поддержкой премьер-министра,

вмешаться в управление страной со свойственным ему невежеством, нагло и

авантюрно, заявляя себя уполномоченным к ведению наиболее важных дел,

составляющих чрезвычайный интерес короля Франции.

Его Величество не сомневается в том, что вами, милостивые государи, будет

оказана справедливая поддержка его требованиям, которую он ожидает от вас, надеясь на наши дружественные и добрососедские отношения. Его Величество

с нетерпением ожидает от вас решений, которые позволили бы добиться ареста

так называемого графа Сен-Жермена и препровождения его в Антверпен,

откуда он бы был переправлен во Францию.

Искренне надеюсь на то, что вы, милостивые государи, окажете мне честь, приняв мою просьбу к немедленному исполнению.

Номер 209. Фолио 377.

Господину Д'Аффри.

Версаль, 24 апреля, 1760 год.

Рад сообщить Вам, что получил все Ваши письма, включая последнее из

них, за номером 582 (581?), датированное восемнадцатым числом.

Король одобряет все Ваши действия по передаче Общему Собранию

Представления о так называемом графе Сен-Жермене, копию которого Вы

выслали мне ...

Номер 524.