Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Спустя несколько секунд Джинн ощутил движение воды. Он вытянул правую руку и сразу «поймал» то, что хотел — горло.

…Длинный оказался очень сильным — он бился и лягался ногами. Затих только через полминуты. Джинн тоже очень устал, но все-таки затолкнул тело в салон и поплыл под водой к берегу. Когда вынырнул, в голове звенело. Он жадно хватил воздуха и лег под самым берегом. На лицо положил кувшинку. Нужно было срочно уходить, но короткая подводная схватка вымотала его вконец. Он лежал, старался дышать бесшумно и слушал, что происходит на плотине.

— А не утоп ли он, Милош? — сказал кто-то.

— Если и утоп — не жалко…

— Не-е, Длинный не утопнет, — произнес третий голос. — Он живучий.

На плотине замолчали. Все фонари сосредоточились на том месте, где еще недавно пускал пузыри «фиат»… Прошло еще полминуты… Милош сказал:

— Ну-ка, Злотан, нырни, посмотри, что там.

— Я покойников боюсь.

— Когда ты мертвую девку трахал — не боялся? Ну-ка живо!

Все, подумал Джинн, пора уходить. Он собрался вылезти из воды, но услышал шаги. Скосил один глаз из-под кувшинки и увидел человека. Человек присел на корточки у самой воды, положил на землю ружье и достал из кармана флягу… Отвинтил пробку. От Джинна его отделяло полметра, не больше. Нужно было срочно уходить, но упустить такой шанс Джинн не мог. Он снова вытащил нож и выщелкнул клинок… Человек поднес флягу к губам и запрокинул голову…

***

Мукусеев и Зимин ушли недалеко, залегли за камнями в зарослях можжевельника. Плотина была видна им как на ладони… Разобрать, что происходит, с двухсот метров было невозможно — они видели только мелькание фонарей и суету человеческих фигурок. Мукусеев сказал: жалко, нет бинокля… В сумке, которую дал ему Джинн, лежал шестикратный монокуляр, но Владимир этого, разумеется, не знал.

Они лежали на прохладных камнях, терзались неизвестностью. Воздух пах можжевельником, тянулись минуты. На камень вылезла ящерка, посмотрела марсианскими глазами и исчезла… Мукусеев с сожалением подумал про видеокамеру стоимостью в сорок тысяч баксов. Потом устыдился: ты что? Ты о чем думаешь? Джинн там один на один с бандитами, а ты, бля, про камеру…

Люди на плотине суетились, иногда ветер доносил отдельные звуки, но невнятно. Джинн появился неожиданно. Он вынырнул из темноты и лег рядом.

— Джинн! — сказали одновременно Зимин и Мукусеев.

— Да тихо вы. Что ж вы шумите-то так?

— Да мы думали…

— А вы не думайте, — ответил Джинн. Он был мокрый, в левой руке держал помповое ружье. — Подальше не могли уйти?

— Мы боялись, что ты нас не найдешь.

— Да вас любой бойскаут найдет… Надо уходить.

На плотине кто-то заорал, потом грохнул выстрел, и в небо взмыла ракета. Пейзаж озарился безжалостным белым светом и стал похож на кадр из черно-белого фильма.

— Дай сумку, Володя, — попросил Джинн. Мукусеев подал сумку, и Джинн вытащил из нее монокуляр, вскинул к мокрому лицу. — Раз, два, три… шестеро… три мотоцикла. Кажется, бээмвэ…

Ракета погасла, стало очень темно. Только фары мотоциклов на плотине горели, освещали воду запруды… Грохнул взрыв, вода в запруде вскинулась столбом. Опала. Прокатилось эхо.

— Что это? — спросил Мукусеев.

— Гранату кинули, — ответил Джинн. — Думают, что я все еще в воде сижу… Это вы, ребятки, не правы. Дураков поищите в другом месте.

Снова взлетела ракета. Джинн, не отрываясь, смотрел в монокуляр. Он уже сожалел, что зарезал мужика с фляжкой. Конечно, в результате он получил ствол, и это большой плюс. Но вместе с тем он раскрылся… Придурки на плотине могли бы еще довольно долго разбираться, сколько в машине тел и что, собственно, произошло. Но теперь, когда они нашли своего убитого товарища, они сделали определенные выводы… Худо. Надо уходить. Ракета погасла. Джинн сунул монокуляр в сумку, повернулся на бок и проверил магазин «ремингтона». Патронов оказалось всего три… Не густо.

— Не густо, — подвел итог Джинн, загоняя картонные гильзы дорогих патронов фирмы «Роттвейл» в подствольный магазин. — Надо уходить, мужики. Думаю, сумеем оторваться… Баклажаны они, а не спецы… Оторвемся.

Про себя Джинн подумал, что если бы не Зимин с Мукусеевым, то вполне можно было бы неплохо провести время. С «ремингтоном-7188» да еще с патронами от «Роттвейла» он бы запросто парализовал всю группу. Три выстрела — трое раненых в ноги. Раненый — именно раненый, а не убитый — действует на остальных как мощный деморализующий фактор… Но на шее висела гиря — Мукусеев и Зимин. Рисковать он не имел права. Джинн загнал патроны в магазин и повторил:

— Оторвемся, мужики. Главное — собачек у них нет. Вот были бы собачки — труба.

…В тот самый момент, когда Джинн произносил эти слова, человек по имени Милош поднес ко рту радиостанцию и вызвал Крюка. Сказал: «Нужен Лорд и Лампа…» «Вы что же — упустили их? — спросил Крюк. — Вы что, оху…ли?.» Милош устало ответил: «Давай подгоняй Лорда и Лампу. Они далеко не ушли — догоним. Мы на плотине, ждем».

…В небе высыпали звезды. Их было невероятно много. Резко похолодало, и Джинну в мокрой одежде стало очень неуютно. Они шли вдоль реки, закладывая крюк, уже минут пятьдесят. Если бы он шел один, то прошел бы вдвое больше. Но сзади — сто пудов гиря — тащились Мукусеев и Зимин. Зимин тяжело, одышливо дышал. Джинн вынужден был исходить из возможностей основательно прокуренного и пропитого пятидесятилетнего следака. За пять-десять минут движения по камням, в темноте, они прошли километра полтора. Потом Зимин сказал:

— Все. Сдохну сейчас. Объявляй, Олег, привал.

— Ладно, — отозвался Джинн. — Выберем место, где можно костерочек разжечь… Нежелательно, конечно, но, думаю, в этом направлении нас не ищут.

Подходящее место — в яме под скалой — Джинн нашел быстро. Набрал сухих веток, запалил маленький костерок… Достал флягу убитого у плотины бандита. Все выпили по несколько глотков, и сделалось как-то уютно и не страшно. Джинн разделся догола, выжал уже подсохшую одежду и пристроил ее у огня. Потом достал из сумки карту, поколдовал над ней и сказал:

— Без толку. Не могу привязаться к местности. Предполагаю, что мы где-то вот здесь, но точнее не скажу… Вот когда рассветет — определимся.

— Джинн, — позвал Мукусеев.

— Аюшки?

— Расскажи, что там, на плотине, получилось. — Голый Джинн повернул к Владимиру лицо. Отсветы костра играли на загорелом лице с плотно сжатыми губами.

— Искупался, — сказал Джинн после короткой паузы. — Сигареты замочил… дай сигаретку, Володя. — Зимин закашлялся и произнес:

— Мне кажется, Олег, что на плотине остался как минимум один труп… я ошибаюсь?

— Не знаю я, Илья Дмитрич, что там у них между собой вышло.

— А ружьишко, — Зимин кивнул на «ремингтон», — откуда у вас появилось? Подарили?

— Подобрал на берегу. Валялось, я подобрал. Грех не подобрать-то.

— Олег, — сказал Зимин, — ты не подумай, что я — пердун старый, крыса прокурорская — козни какие-то строю. Ты нас реально из-под обстрела вытащил. Но!… Но встает один серьезный вопрос: с кем воюем?

— С бандитами, Илья Дмитрич, с бандитами.

— Уверен?

— Да.

— А если это были бойцы сербской армии?

— У них, Илья Дмитрич, на лбу не написано.

— Верно, не написано. Но ведь и у «Сталина» на блокпосту тоже ничего не было написано… Если мы, Олег, заху…чили бойцов Республики Сербска Крайна, то… В общем, сам понимаешь.

Джинн прикурил сигарету от тлеющей веточки, сказал:

— Это были бандиты, Илья Дмитриевич. Они стояли в засаде. Ждали нас. Я слышал их базар и точно могу сказать: ждали нас. Если у вас есть сомнения, то я вас успокою: заху…чили уродов не мы, а конкретно я. Если вы боитесь, то…

— Вот этого не надо, майор, — жестко произнес Зимин. — Я уже ничего не боюсь. Поздно мне бояться — страх уже весь вышел. Я — следователь Российской прокуратуры. Не оскорбляй меня, Олег, не надо. Мы вместе в это дерьмо влипли, вместе и вылезать будем. Если отписываться придется, я напишу, что это я сбил машиной того парня.

30
{"b":"183791","o":1}