— Товарищей? Откуда они у него?

— Если племя выходит на тропу войны, оно никогда не вышлет разведчика-одиночку. Шпионы ходят группами, а этот по какой-то причине отделился от своих и теперь возвращался к ним. Враги преследовали его.

— И прямо по следу белых?

— Почему бы нет? Все могло произойти случайно, а может, и нет. Ни один лазутчик не проходит мимо найденного следа; индеец должен пройти по нему, пока не выяснит все об оставивших его людях. Я бы мог даже назвать племена, к которым принадлежат эти разведчики.

— Ну, это могу сделать и я! — подал голос Хромой Фрэнк. — Тут не трудно установить, принадлежит ли Геродот [54] к Маккавеям [55], а Самсон [56] к японцам.

— Прекрасно! Так скажите!

— Ну, те тридцать человек из племени нихора, одиночка же был из навахо. Если это не так, то я больше не Хромой Фрэнк.

— Как вы это установили?

— Все просто, как поля моей шляпы! Разве не известно, что навахо очень храбры и что они превосходят в этом смысле нихора?

— Возможно.

— Ну, и кто здесь храбрее? Тридцать человек, сбившихся в кучу, или одиночка, отважившийся поехать по опасному месту? Потому я и считаю, что этот одиночка принадлежит к разведчикам навахо. Верный аккорд, не так ли?

— И я уверен, что один разведчик был навахо, только из других убеждений. Сейчас нет времени на разъяснения. Виннету уже не видно. Едем!

Вестмены снова забрались в седла и галопом полетели вслед за апачем. Еще прежде чем солнце подкатилось к горизонту, Виннету отклонился от следа немного влево, в лес, где скоро всадники подобрались к котловине, очень похожей на покинутые когда-то горные разработки. Виннету указал на вниз:

— Вот там, в котле, мы и расположимся. Оставим наверху часовых, а сами разожжем костер. Никакой враг нас не заметит.

Склон не был крутым и позволял спуститься верхом. Внизу они нашли достаточно веток, чтобы соорудить некое подобие постелей. Вверху оставили часового, после чего разожгли костер, на огне которого приготовили ужин.

Разговоры шли только о завтрашних событиях, но после долгой дороги все настолько устали, что вскоре залегли спать. Только Шеттерхэнд с Виннету ненадолго задержались.

— Возможно, — сказал белый охотник, — что завтра дело дойдет до схватки, однако мы не имеем права подвергать опасности женщин и детей. Всех переселенцев надо уберечь от драки. Их неопытность только повредит нам. Думаю, лучше оставить их здесь. Место удобное и очень подходит для укрытия.

— Что касается сражения, то мой брат прав. Но что делать в том случае, если нам придется быстро покинуть Глуми-Уотер? У нас может не остаться времени на то, чтобы забрать этих людей с собой.

— Хм, да! Конечно, следует ожидать, что нам придется поторопиться. Боюсь, что индейцы уже взяли в плен всю пятерку белых.

— Виннету считает, что это уже случилось.

— Нам придется поторопиться, чтобы освободить их. Если же мы станем возвращаться, то снова потеряем драгоценное время. Однако и к озеру ехать с женщинами и детьми опасно. Выход есть: один из нас должен заранее выехать к Мрачной воде и осмотреть окрестности.

Виннету кивнул.

— Кто это сделает?

— Виннету. Мой брат Олд Шеттерхэнд должен остаться здесь; он лучше меня сумеет договориться с этими людьми.

Виннету — воин, он будет охранять белых скво и бэби, потому что он обещал, но он не умеет занимать их разговорами. Я уеду, когда еще не займется день. А потом пусть мой брат медленно следует за мной по моему следу. В случае опасности я оставлю свой знак или вернусь сам.

На том и порешили. Когда следующим утром Олд Шеттерхэнд проснулся, апач уже уехал. Примерно через час надо было выступать. Вестмены проверили свое оружие, но не решились сказать переселенцам, насколько опасным может стать сегодняшний маршрут. Их только предупредили, что надо соблюдать тишину.

Виннету позаботился о том, чтобы его след был легко различим. Отряд продвигался медленно, давая индейцу достаточно времени на разведку, поэтому в окрестности озера попали только часа через два. Виннету выехал им навстречу.

— Черт побери, это нехороший знак! — буркнул Сэм Хокенс.

— А я думаю конгруэнтно [57] обратное, — возразил Хромой Фрэнк. — Он расскажет, как сложились обстоятельства, и тогда мы узнаем, что нам делать с новеньким роялем. Вот если бы он не приехал, наши головенки еще долго находились бы в невыясненных измерениях.

— Будь все хорошо, он ждал бы нас у озера.

— Ну, не спорь, старый енот! Сейчас мы узнаем, что там на самом деле: то ли Конневитц [58], то ли Штёттеритц [59].

Когда апач приблизился, отряд стал.

— Я не возвращаюсь, а выехал сказать, что опасность миновала и мои братья могут спокойно следовать за мной, — произнес Виннету.

Когда его попытались расспросить, он спокойно ответил:

— Виннету обо всем расскажет на месте, но не раньше. Снова двинулись дальше. Местами еще отчетливо были видны следы тех, кто проехал накануне. На каменистых участках следы становились доступны только острому глазу; именно таким зрением обладал апач. Когда достигли ущелья, ведущего к озеру, Виннету остановился и сказал:

— Надо преодолеть проход, чтобы попасть к ГлумиУотер. Виннету знает, что вчера здесь произошло, — он показал на вершины гор и продолжил. — Там, наверху, стояли лагерем семь разведчиков навахо. Восьмой из их отряда и был тем самым одиноким всадником, след которого мы вчера видели. Он выслеживал белых, и когда те оказались на озере, привел семерых своих товарищей, чтобы напасть на них.

— А нападение было? — спросил Хокенс.

— Да. Белых скрутили, но тем временем тридцать нихора подобрались к озеру и спрятались за деревьями. Мои братья могут отчетливо видеть их следы. Нихора подождали, пока навахо уедут от озера со своими пленниками, и отправились за ними.

— Чтобы тоже напасть на них?

— Да.

— Почему же они не сделали этого прямо здесь? Место как бы создано для засады.

— Виннету думал над этим, но не нашел верного ответа. Возможно, позднее мы узнаем. Навахо вместе с пленниками свернули с дороги в лес, где есть родник. Когда они расположились там на ночь, на них напали нихора.

— Значит, было сражение и пролилась кровь?

— Ни капли крови Виннету не заметил, да и следов настоящей борьбы тоже. Навахо застали врасплох, и они были связаны раньше, чем успели оказать сопротивление.

— Какой позор! — сплюнул Хромой Фрэнк. — А я еще назвал этих трусов храбрыми людьми! Теперь они навсегда потеряют в моих глазах наивыпуклейшее уважение.

Виннету не обратил никакого внимания на словеса Хромого Фрэнка; он продолжил свои объяснения:

— Итак, белые и навахо находятся во власти нихора. Последние ночевали на том же месте, а утром ускакали вместе со своими пленниками.

— Куда? — уточнил Хокенс.

— Этого я не знаю. Я не смог найти их следов.

— Мы должны ехать прямо за ними! Речь идет не о Нефтяном принце и не о двух других шаромыжниках. Те сами виноваты и если останутся без скальпов — это их дело. Но банкира и бухгалтера надо освободить! Только одно до сих пор не пойму. У озера достаточно и воды, и корма для лошадей. Какого черта краснокожие там не остались? Почему они предпочли расположиться в лесу, если не ошибаюсь?

Внимание Олд Шеттерхэнда, до сих пор молчавшего, привлек хиленький ручеек, струившийся по ущелью. Когда Сэм закончил причитать, Шеттерхэнд показал на струйку воды и ответил:

— Мне кажется, это и есть объяснение!

— Как это?

— Вы разве не чувствуете запаха? Посмотрите на воду! По ней плывут маленькие нефтяные пятнышки.